Энн Хэмпсон - Пикирующий орел
— Да, Люсинда, природа всегда поступает правильно.
Тесса внимательно посмотрела на него — ей показалось, что в голосе Пола прозвучал легкий оттенок цинизма, но твердые складки его рта ничего не выражали. Казалось, что он хотел сказать: «Только человек совершает ошибки».
Может быть, он имел в виду женщину?
— Пол, — быстро проговорила она, — я очень люблю тебя.
— И я люблю тебя, Люсинда. — Пол повернулся и прижался лицом к ее лицу. Весь мир предстал перед ней в розовом свете, и мысль о том, что он мог быть циничным, улетучилась, когда он, подняв ее руку, прикоснулся к ней губами.
— Рассказывай дальше, дорогая. Ты видишь море?
— Да, далеко внизу. Ближе к берегу оно изумительного бирюзового цвета, а дальше становится темно-синим, с более светлыми участками, которые, я думаю, получаются из-за отражения облаков в воде.
— А над морем видны облака?
— Только легкие облачка на ярком синем небе. А дальше — я имею в виду море — синий переходит в фиолетовый, потом в индиго, а потом видна линия, где небо сходится с морем. Хотя не создается впечатления огромного пространства, и даже кажется, что с берега можно добросить камень до горизонта.
— Море кажется узкой полоской?
— Пожалуй, да, и еще виден корабль — прекрасный белоснежный корабль, Пол, и вот он дает возможность оценить реальную перспективу, и ты понимаешь, какое безбрежное море, потому что корабль отсюда кажется игрушкой размером со спичечный коробок. — Она замолчала, потому что у ног Пола что-то шевельнулось на камне.
— Ой, посмотри, это ящерица — размером около девяти дюймов. Какая она красивая! И этот пышный зеленый цвет с чудесными оттенками — изумрудным и коричневым… Посмотри… Она задрала головку, чтобы получше нас рассмотреть… Вон на том камне, у твоей ноги — видишь? — Ее голос перешел в шепот, и рука, которую он держал в своей, задрожала. — Пол, я…
— Да, дорогая, я ее вижу. Она забралась на этот камень, чтобы погреться.
Тесса неуверенно посмотрела на него, но он улыбался.
— Она все еще наблюдает за нами, — прошептала Тесса.
Они сидели очень тихо, но в конце концов ящерица убежала, и можно было снова разговаривать. Немного погодя появилась другая, и Тесса сообщила ему об этом. Она отличалась по виду от первой и была не такой привлекательной, напоминая какое-то доисторическое чудовище в миниатюре. Пол сказал, что это и есть настоящая ящерица.
— А то был геккон, — продолжал он. — Они любят сидеть на стенах или горячих камнях, но часто забираются в дом.
— Забираются в дом? — Несмотря на всю привлекательность этих существ, Тесса вздрогнула, представив себе, что одно из них залезет к ней в спальню.
— Это хорошо, когда они живут в доме; они поедают всех насекомых.
— Пол, этот геккон возвращается — тише, вот и другой.
— Я не произнес ни звука, — сказал он насмешливо, и Тесса рассмеялась.
— Ну да, ведь это я все время говорю! Тебе еще не надоела моя болтовня?
— Люсинда, твой голос звучит, как музыка. И потом, ты так чудесно обо всем рассказываешь. Знаешь, дорогая, я никогда не замечал этого раньше. — Он помолчал и добавил: — Интересно, почему?
Тесса испугалась.
— Просто не попадалось ничего интересного, — поспешно сказала она, и, к большему ее облегчению, он согласно кивнул головой.
— Солнце начинает садиться, моя любовь. Может быть, пойдем?
— Как хочешь. — Как будто ей было все равно, где находиться — лишь бы Пол был рядом. — Ты не замерз?
— Нет, дорогая, конечно, не замерз. Все-таки я думаю, что нам пора домой. Хорошо бы выпить чашечку чая.
Они встали; Тесса подняла плащи, но Пол отобрал их у нее. Она взяла его за руку, и они пошли по каменистой тропе, которая служила дорогой. Тесса шла по склону горы; слева от нее был крутой обрыв. Ходить можно спокойно, решила она, но ехать на машине по такой дороге очень страшно. Тем не менее виднелась пара машин, потому что дальше находился дом бизнесмена-англичанина, удалившегося от дел. Об этом ей сказал Пол, когда она спросила его про проезжающую машину.
— Его навещают друзья, поэтому ты увидишь и другие машины, — сообщил он.
— А ты не приглашаешь его к себе? — спросила она неуверенно.
— Я не принимаю гостей. — Это был первый резкий ответ с момента ее приезда, и Тесса решила, что надо следить, чтобы это не повторилось. Физически Пол был сильным и энергичным человеком, его уверенность в себе и умение владеть собой ставили его выше обычных людей, которых она знала. Но слепота сделала его слабым, постоянно зависящим от других, когда любое, самое незначительное дело требует помощи. В личной жизни — да, поскольку нет альтернативы, но Тесса хорошо понимала, почему он не допускает в дом посторонних.
— Ты был прав насчет чая, Пол. Я очень хочу пить.
— А нам еще далеко идти?
— Около полумили. Мы будем дома до захода солнца.
— Мы можем пить чай на веранде, и ты расскажешь про заход солнца.
Такие уже приготовил чай в холле, парадная дверь была широко открыта, поэтому они выпили чай там, а затем вышли на веранду.
— Солнце опускается, — сказала Тесса, стоя рядом с Полом и взяв его под руку. — Это огромный полыхающий шар — легко себе представить, как шар падает вниз с высоты сотен миль. А небо… оно темно-красное, золотое и янтарное; и пылающие облака. Как быстро солнце садится, даже заметно его движение.
— А на самом деле это мы движемся.
— Мне трудно это представить. — Она помолчала. Солнце коснулось края земли. — А теперь часть его исчезла, Пол, так быстро оно село. И теперь видна только половинка. — За несколько минут оставшийся полукруг опустился за горизонт, оставив за собой огненный след. — Ушло совсем, до завтра, но небо, Пол, теперь стало лиловым и ярко-оранжевым.
Он мягко вынул ее руку из своей и привлек Тессу к себе. Она положила голову ему на плечо, и они долго стояли, наслаждаясь теплым вечерним воздухом, напоенным ароматом цветов и более сильным запахом цветущих лимонных деревьев. Легкий ветерок, дующий с вершин горной цепи Кирении, шевелил листья оливковых деревьев; издалека снизу доносился мелодичный стрекот цикад, и изредка был слышен резкий протестующий крик осла. Тесса почувствовала, что рука Пола касается ее волос, как бы определяя их длину.
— Ты отпустила волосы, — сказал он. — Они намного длиннее, чем были раньше.
— Мода меняется, Пол.
— Да, наверное. — Легкая усмешка тронула его губы, и на этот раз в ней безошибочно угадывался оттенок горечи. — Как ни странно, для меня мода останется той, какой я видел ее год назад.
— Нет, дорогой, — возразила она поспешно. — Я тебе буду о ней рассказывать.
