Лаура Хэкман - Пора счастливых дней
— Ну, что, попробуй, ударь меня, — хрипло прошептал он.
Синди чувствовала на своем раскрасневшемся лице его теплое дыхание. Она смотрела на него, не в силах шевельнуться, слыша лишь бешеный ритм своего сердца. Неожиданно Мартин наклонил голову и поцеловал ее — прямо в губы, быстрым и крепким поцелуем. Прежде, чем она успела осознать, что произошло, он резко, словно обжегшись, откинул голову назад и почти отшвырнул Синди прочь.
— Иди и делай уроки, дерзкая девчонка! Мне надо возвращаться на работу.
— Мартин, не сердись на меня! — смущенно пробурчала она. — Прости, что я ударила тебя! Я больше никогда… не буду так делать!
— И я тоже, — мрачно сказал он.
Примирительно махнув на прощание рукой, он повернулся и, не оглядываясь, вышел.
На следующий день Мартин улетел в Лондон. Синди с головой погрузилась в учебу, чтобы подготовиться к поступлению в университет. Если она станет первоклассной журналисткой, то будет достойна Мартина. Он сможет гордиться ею. Куда бы он ни поехал, она будет готова следовать за ним. Она станет необходимой ему!
Но в душе девушка надеялась, что когда-нибудь они поженятся, вернутся в Австралию, купят собственный дом… У них родится малыш, потом еще один и еще… У нее будет все, о чем она мечтала. Любимый мужчина, дети. Дом.
Мартин легонько коснулся ее руки, возвращая к реальности. Видимо, он услышал непроизвольно вырвавшийся у нее вздох.
— Значит, ты действительно тоскуешь о нем, Синди? — тихо спросил он. В его голосе впервые слышалось сочувствие.
Синди моргнула и подняла голову. Она не сразу поняла, о чем он говорит. Сознание скачком вернулось в настоящее, и жаркая волна стыда залила ее щеки.
— Я… — Она запнулась, не зная, что ответить. Ей не хотелось лгать. — Я тоскую о прежнем Теодоре, — уклончиво ответила она. — О том, каким он был раньше.
Сейчас ей казалось, что это было очень давно. Тедди тогда был совсем другим — сначала заботливым старшим братом, потом восторженным молодым мужем, гордящимся красавицей-женой. Он был мягким, дружелюбным, довольным жизнью.
Когда Синди впервые вошла в их семью, Теодор готовился к поступлению на технологический факультет университета. Предполагалось, что потом он будет работать на заводе — семейном предприятии Мэрдоков — и со временем примет бразды правления у своего отца и дяди. Во время учебы в университете он постоянно приезжал домой на выходные и проводил в семье большую часть каникул. Так что Синди довольно много общалась с ним, пока Мартин был за границей.
За те долгие четыре года она виделась с Мартином лишь дважды — в первый раз, когда он прилетел на серебряную свадьбу Дороти и Квентина, а потом, год спустя, на похороны своего отца.
Между двоюродными братьями было мало сходства. Мартин, с его чуть грубоватой красотой и пронзительно синими глазами, в одно мгновение покорил Синди. Тедди же обладал более приятной, в классическом смысле, внешностью и был ближе Синди по возрасту, но он так и не смог пробудить в ней романтических чувств. Ее сердце уже принадлежало Мартину.
Она всегда воспринимала Теодора как любящего старшего брата. А он, зная о ее влюбленности в Мартина, тщательно скрывал свои собственные, совсем не братские чувства в надежде, как он потом признался, что когда-нибудь Синди забудет бродягу Мартина и обратит внимание на него.
— Значит, он действительно изменился…
Голос Мартина оторвал Синди от ее мыслей. Чувствуя на себе его изучающий взгляд, она потупила взор.
— Я бы не хотела говорить об этом, — пробормотала она. — Зачем причинять его родителям лишнюю боль?
— Быть может, им стало бы легче, если бы они поняли, почему это случилось? — предположил Мартин. — Как его жена, ты должна была догадываться о причинах.
Синди отрицательно покачала головой.
— Мартин, пожалуйста… Я же просила…
— Это из-за меня? — Голос Мартина стал резче. — Его беспокоило то, что ты… все еще испытываешь какие-то чувства ко мне? Что ты не любишь его так, как он тебя?
Синди рывком поднялась на ноги.
— У тебя слишком большое самомнение! — Ее голос дрожал от негодования. — Ты считаешь, что ни одна женщина не может тебя забыть! Ошибаешься! Теодору было известно, что когда-то я была влюблена в тебя, и его это совершенно не беспокоило! Он знал, что с этим покончено.
— Покончено? Когда мы прощались перед моим отъездом в Южную Америку, мне так не казалось, — с горечью напомнил Мартин.
Синди почувствовала смятение.
— Теодор предложил мне то, чего не мог предложить ты, — с трудом выдавила она из себя. — Дом. Семью. Любовь. Он любил меня до последнего дня своей жизни. И я… Я тоже любила его! Если он и стал другим, ты здесь ни при чем!
Она резко отвернулась от Мартина, прекрасно понимая, что он прав в своих подозрениях. Хотя в фокусе мрачных мыслей Теодора находился Эдвин, Синди знала, что в сознании ее мужа ребенок и его отец давно сплелись в одно целое.
— Ой, кажется, я слышу голос Эдвина, — пробормотала она и поспешно направилась к двери, едва не столкнувшись на пороге с Салли. Мальчика с ней не было.
— Он проснулся, но выходить не хочет, — озабоченно пояснила экономка. — Наверное, услышал незнакомый голос… Ты ведь знаешь, каким пугливым он стал в последнее время… особенно с мужчинами.
— Наверное, он еще не совсем проснулся. Пойду посмотрю.
Не оглядываясь на Мартина, Синди проскользнула мимо Салли и направилась в детскую.
Эдвин, сжавшись в комочек, сидел в уголке кровати. Обхватив ручонками согнутые колени, он пристально смотрел на дверь. В его больших и черных, как у матери, глазах читалась недетская тревога.
— Ну, как ты, дружок? — ласково спросила его Синди. — Все в порядке, милый, мама снова дома. — Она присела на кровать и обняла малыша. — К нам приехал твой… дядя Мартин. Издалека. Помнишь, бабушка и дедушка рассказывали тебе о нем? О том, как он много путешествует по всему миру и делает замечательные фотографии. А еще он плавал на байдарке по горным рекам и даже победил в соревновании. Они ведь тебе показывали его фотографии в журналах. Там был и он сам, в джунглях, помнишь?
— Рад слышать, что я не совсем чужой для своего юного племянника, — раздался позади низкий с хрипотцой голос Мартина.
Синди бросила удивленный взгляд через плечо и в то же мгновение почувствовала, как Эдвин испуганно прижался к ней.
— Ну что ты, малыш, — поспешила она успокоить ребенка, — не надо бояться. Это твой дядя Мартин. Разве ты не помнишь его фотографии?
Дороти время от времени показывала мальчику журналы со снимками Мартина, и одна из статей… Нет, лучше не упоминать сейчас о ней.
