Маргарет Мюр - Полет ангела
— А я, наоборот, люблю всякие смеси и соусы. Тем более, что сама их практически не готовлю. Хотя умею, и неплохо, — тут же, на всякий случай, чисто по-женски дополнила она, чтобы не нанести ущерба своему реноме. — Просто на это нет времени. Жаль, конечно. Я люблю готовить. Но слишком много работы.
— Я тоже люблю готовить, — продолжил «вкусную» тему хозяин. — Особенно мясо и салаты. Рыбу — только в полевых условиях. Когда сам снимаешь ее с крючка. Люблю ее ловить, особенно форель, на спиннинг. Если бы вы остались у нас погостить, думаю, что смог бы познакомить вас с образцами канадской национальной кухни. Например, приготовить запеченную целиком форель. Можно даже по-бойскаутски, на палочке, стоя возле костра. Или салат по-парижски. Это уже не канадское. Это у меня от пребывания по ту сторону океана осталось.
Его приглашение прозвучало достаточно прозрачно, оно вполне вписывалось в антураж их встречи, в окружающий их вечер, напоенный поэтическими звуками окаймлявшего усадьбу леса и красками заката. Наверное, если прислушаться, то можно уловить задорные голоса лесных нимф и преследующих их фавнов. Но, с точки зрения Анжелы, предложение было сделано, пожалуй, несколько преждевременно. Флирт еще только начинается. Может потеряться вся прелесть игры. Поэтому она не стала никак реагировать на намек. Просто продолжила нейтральную тему, воспользовавшись его упоминанием Парижа.
— Да, у меня тоже сохранились своеобразные впечатления о французской кухне, — весело подхватила она. — Попробовала в Париже некоторые известные национальные блюда. Например, карпаччио, так, кажется, оно называется по-французски. Нарезанные тонкими пластинками сырое мясо и шампиньоны. Где-то в ресторанчике, недалеко от Лувра. Была очень голодная после скитаний по городу. Только поэтому, наверное, мне это показалось даже съедобным. А эскаргос с виноградными улитками, запеченными в оливковом масле, возникла другая проблема. Никак не могла удержать их щипцами, чтобы извлечь вилкой содержимое. Очень скользкие, и практически недоставаемые. Надо было вначале где-то потренироваться. Вам, видимо, проще было в этом плане. Вы ведь, кажется, из Квебека. Канадский француз. Много общего.
— Не так уж много. Все-таки мы живем на разных материках. В Париже мои знакомые считали, что я больше американец, чем француз. Многое зависит от семьи. От семейного воспитания. Насколько поддерживаются национальные традиции и обычаи. Мы, в Квебеке, давно уже расстались с Францией. Многое утрачено и осталось в историческом прошлом. Плюс влияние англосаксов и современной цивилизации. В основном, североамериканской. У нас, действительно, больше общего с американцами, чем с французами. Во всяком случае, у меня лично.
— А ваша семья? Вы, наверное, женаты? Есть дети?
— Извечный женский вопрос, и почти сразу при начале знакомства, — с каким-то сарказмом ответил Робер. — Нет, я не женат. Уже не женат. И детей, по счастью, тоже нет. Не то, что я их не люблю. Напротив. Но в данном случае хорошо, что меня ничего не связывает с бывшей женой. Мы разошлись. Полгода назад. Надеюсь, вы не будете выяснять причину развода?
Его голос приобрел какие то враждебные интонации. Не подумав, она наступила случайно на больное место, и оно еще слишком саднит. Еще не пришло время откровенности. Тем более, с малознакомой женщиной.
Некоторое время над столом висела неловкая пауза, которую хозяин тут же попытался заполнить.
— Давайте пока не будем занимать друг друга беседой. А то еда остынет и потеряет свою прелесть.
Предложение было весьма кстати, потому что Анжела как-то сразу почувствовала, что сильно проголодалась. Вот что значит свежий деревенский воздух и длительные пешие прогулки.
Поход по территории, действительно, несколько затянулся. Помимо пометок в виде торопливых записей в блокноте, ей удалось сделать пару десятков снимков. Пригодится для составления отчета и рекламного проспекта.
В этом походе их сопровождал муж тетушки Дороти. Тоже афроамериканец, как и супруга, намного старше ее. Где-то под шестьдесят. С виду — классический персонаж времен борьбы против рабства. Оживший герой известного в прошлом бестселлера «Хижина дяди Тома». И звали его столь же незамысловато — Шон. По аналогии со спутницей жизни, наверное, его следовало называть «дядюшка Шон». Высокий, еще крепкий, с седыми колечками волос по всей голове и такими же седыми усами. Зато с прекрасными зубами, крупными и белоснежными, как клавиши у нового рояля, которые он весьма часто и охотно демонстрировал, распахивая рот в широченной улыбке по каждому поводу и без повода.
Этот старожил усадьбы оказался весьма словоохотливым. Анжела получила от него массу полезной информации о доме и бывшем хозяине и даже пару интересных коммерческих идей, связанных с усадьбой. Хотя разговаривать с ним было непросто из-за его гарлемского акцента. Даже Анжеле, с ее опытом общения с аборигенами трущоб Нью-Йорка, и то было порой нелегко понять его жаргон и специфическое произношение. Что уж говорить о бедном иностранце из соседней Канады. Порой ей приходилось выступать в роли переводчицы.
Присутствие свидетеля помогло притушить весьма некстати разгоревшийся в ее теле пожар. Всего лишняя пара глаз, а какой позитивный эффект. Как ведро ледяной воды на воспаленные мозги и пылающие бедра.
Но теперь они вновь оказались наедине, за общим столом, лицом друг к другу. Перед этим она провела полчасика в покоях для гостей, где смогла принять душ и немного помассировать и успокоить натруженные ноги. К счастью, в ее походном комплекте имелись кое-какие сменные вещи, так что к столу она смогла выйти в достаточно освеженном виде. Даже кофточку поменяла, сменив розоватую гамму на бледно-желтый оттенок, в сочетании с более глубоким декольте. А также немного добавила макияжа на лицо, придав ему большую загадочность и аристократичность. Во всяком случае, более соответствующий вечернему настрою вид, с учетом изменений в пейзаже за окном. Солнце уже начало клониться к горизонту, задевая верхушки окружавших усадьбу сосен, дубов и кленов. Пришло время для вечерней молитвы и вечерних мечтаний.
Если исходить из ее прежних замыслов, то она должна была бы уже подъезжать к Нью-Йорку. Дело в целом сделано, детали можно было бы обговорить потом, по телефону. Лучше было бы сразу договориться по принципиальным вопросам и отправиться домой. Но… от намерений до их реализации может лежать долгий путь, с неожиданными поворотами и отклонениями.
Еще стоя под душем, Анжела по привычке обобщила и проанализировала первичные впечатления, чтобы прикинуть план последующих действий. Что-то смутно тревожило ее. Вырисовывалась какая-то другая, не стандартная идея. Не связанная напрямую с ее риэлтерской деятельностью и, тем более, с интересами фирмы. Над этим следовало особо подумать, чтобы уловить это нечто, важное для нее лично.
