Кей Мортинсен - Вето на брак
— Пугаю? — надменно переспросил Маноло. Граси слащаво улыбнулась.
— Ты не можешь представить, как я была удивлена, когда Пилар сказала, что встречается с тобой. Но, поверь, я желаю ей только счастья. Значит, ты будешь, — в ее голосе зазвучали ликующие нотки, — моим отчимом! Фантастика, правда?!
Маноло смотрел на нее с нескрываемым ужасом, что давало Граси все больше поводов гордиться верно избранной тактикой и своим актерским талантом.
— И тебе конечно же уже известно о нашей помолвке, — хмуро проронил он. — Просто немыслимо, ведь я же просил ее…
— Ты, видно, и вправду хотел, чтобы вы поженились втайне от всех, — холодно оборвала его Граси.
Маноло явно мешкал с ответом, и она расценила это как подтверждение того, что ей удастся расстроить его планы.
— Втайне? Зачем мне это? — Маноло явно оправдывался.
Зачем? Да затем, чтобы никому не дать возможности отговорить Пилар от такого безумия, подумала Граси и безмятежно продолжила:
— Ну, я уверена, что у тебя были на то причины. Однако отныне — никаких секретов. Мы всем все расскажем. Обожаю пышные свадьбы! Нарядно одетые свидетели, невеста в фате и в платье со шлейфом, поздравления и блеск восторженных глаз! Ну а ты, — она смерила его быстрым взглядом, — ты будешь в бледно-голубом костюме и в рубашке с кружевным жабо!
— Постараюсь, чтобы моя свадьба прошла тихо и достойно, а не была похожа на средневековый балаган, — буркнул Маноло.
Граси самодовольно улыбнулась.
— Тихо? Это если за дело возьмемся мы с Пилар?
— Да, тихо. Во всяком случае, Пилар будет делать все так, как я захочу.
«Все так, как я захочу»! Да черта с два! ―злобно подумала Граси.
— Так думают все мужчины, — она снисходительно улыбнулась, — к тому же не забывай, ты ведь еще не женат. Так что советую тебе подумать и дать невесте возможность все самой за себя решить. Но ты-то хочешь, чтобы она была готова пойти за тобой хоть на край света, верно?
— Что ты хочешь этим сказать? — подозрительно осведомился Маноло.
— Что я хочу сказать? — Граси умело изобразила изумление. — Ты же любишь ее! И хочешь, чтобы она была с тобой счастлива!
Маноло молчал. Естественно, он должен был согласиться, но, очевидно, даже прирожденным лжецам иногда трудно переступить через себя. И за это Граси презирала его. Она решительно направилась к лифту, Маноло ничего другого не оставалось, как последовать за ней. Граси, уже наверняка знавшая, что мысли о пышном бракосочетании становились ему поперек горла, продолжала вслух размышлять над деталями брачной церемонии:
— Шлейф конечно же должны нести дети. По трое с каждой стороны. Мальчиков мы оденем в голубые сюртуки, девочек в платья с кружевными оборками…
— Ну, это уж слишком, — промямлил Маноло.
— Слишком? Ладно, тогда по двое… На свадьбе обязательно должны быть дети, — произнесла Граси мечтательно и вздохнула, будто не замечая, что творится с Маноло. — Кстати, если уж мы заговорили о детях. Надеюсь, скоро вы сможете нас обрадовать!
Маноло передернуло.
— Признаться, мы еще об этом не говорили.
— Ну что же вы… — огорчилась Граси. — Я ведь знаю, ты обожаешь детей. Как насчет близняшек?
Маноло едва держал себя в руках, но сейчас это заботило Граси меньше всего. Она продолжала издеваться:
— Я прямо вижу вас с Пилар, толкающими коляску с очаровательными крошками, завернутыми в яркие одеяльца…
— Не испытывай судьбу, Граси, — хриплым от ярости голосом попросил Маноло, — не надо. Я знаю, что ты пытаешься взять меня на испуг.
Она пожала плечами.
— Как бы то ни было, я должна тебя предупредить.
— Предупредить? О чем же?
— Как твоя будущая приемная дочь я имею право желать нашей маленькой семье мира и согласия. Так что тебе следовало бы знать, что дети налагают немалую ответственность и требуют заботы. Не знаю, готов ли ты принести себя в жертву семейной жизни…
Гримаса отчаяния, исказившая вдруг его лицо, заставила Граси умолкнуть.
— Хватит! — взмолился Маноло.
Что-то подсказывало Граси, что она перестаралась и теперь ей следует вести свою партию помягче, но о снисхождении не могло быть и речи. К тому же, чувствуя, что дело спорится, Граси решила, что, настаивая на своем, может достичь столь желанной цели.
— Ты просто обязан знать эти вещи. Между прочим, Пилар считает воспитание детей делом обоих родителей. Ведь сама она в детстве была обделена родительским вниманием, потому что ее матери приходилось постоянно работать. Ты знаешь, что она из очень бедной семьи?
— К сожалению, я мало знаю о ее прошлом. Никогда бы не догадался, что она когда-либо знала нужду.
Граси с удивлением отметила, что Маноло явно неловко.
— О, у нее было кошмарное детство, — проникновенно сказала она. — Пилар даже не знает, кто ее отец. Ну а чем ее мать зарабатывала на хлеб, она, думаю, сама тебе скажет.
Лицо Маноло вытянулось от удивления.
— Я примерно представляю, о чем ты…
— Она всегда была одинока, — не без энтузиазма продолжала Граси душещипательную историю своей мачехи, — возвращаясь домой из школы, она должна была сама заботиться о своем пропитании.
— По-моему, ты преувеличиваешь, — усомнился Маноло. — У Пилар прекрасные манеры.
— Это все ее первый муж. Он изрядно потрудился, чтобы сделать из нее светскую даму. Как-нибудь спроси ее об этом. И потом, у тебя нет поводов не верить мне, не правда ли?
— Я верю, — серьезно ответил он. — Теперь я понимаю, почему она так беззащитна. Я говорил ей, что она намного лучше многих, с кем ей приходится общаться, но Пилар просто приходит в ужас оттого, что может сказать или сделать что-нибудь не так. Бедняжка. Теперь я понимаю, почему она… — Маноло умолк.
— Почему что? — спросила Граси настойчиво, пытаясь догадаться, что именно Маноло скрывает от нее.
— По-моему, именно из-за того, что ее муж старался изменить ее и привить ей светские манеры, Пилар теперь часто ведет себя несколько неадекватно. — Он тщательно подбирал слова.
Граси поразило, сколь глубоко тронуло Маноло ее повествование.
— Может быть, ты и прав, — сказала она, надеясь, что Маноло теперь начнет видеть в Пилар женщину, а не просто средство для осуществления своей мести. — Во всяком случае, теперь ты знаешь, с какой заботой она будет относиться к собственным детям. Так что будет неплохо, если и ты всерьез воспримешь роль отца и мужа, — добавила она, возвращаясь к намеченной цели помешать этому браку.
По раздраженному сопению Маноло Граси поняла, что он никогда не осмелится открыто противостоять ей. Это придало ей решимости, и она, не тая улыбки, открыто взглянула на него. Глаза Маноло горели яростью.
