Элизабет Бэйли - Мозаика воспоминаний
Элен вздрогнула.
– Так вы полагаете, это не воспоминание?
Улыбка доктора наполнила ее уверенностью.
– Маловероятно, по моему мнению.
Ее отчаяние начало отступать.
– А что с моей раной? Мне кажется, опухоль стала меньше.
Элен позволила доктору ощупать болезненный участок на ее голове. Он выразил удовлетворение тем, как заживает рана, и согласился, что припухлость начала спадать.
– Но бессмысленно надеяться на чудо, – предупредил он. – Она еще будет вас беспокоить некоторое время. Я слышал, ваша головная боль не прошла.
– Да, но стала гораздо меньше, – ответила Элен.
– И все же радоваться рано. Вы перенесли контузию, и головная боль – одно из ее последствий. Отдых – ваше единственное лекарство.
Горсти посоветовал ей оставаться в постели и в случае бессонницы чем-нибудь себя занять, дабы не пытаться подстегивать свою память. Элен поблагодарила доктора, окинув его на прощание обиженным взглядом.
Легко ему говорить! Чем можно занять голову, в которой так мало сведений об окружающем мире? Она могла бы почитать книгу, если у леди Маргарет найдется хоть одна. Нравится ли ей читать? Наверное, раз эта идея пришла к ней первой, она привыкла проводить время за чтением. Затем девушку потрясло очередное открытие. Она привыкла читать в постели!
Элен помнила это. Bon Dieu, теперь она это вспомнила! Она сидела на кровати с пологом, и занавески были задернуты везде, кроме одного угла, в котором горела свеча, отбрасывая на страницы пятно света.
Обрадовавшись, Элен представила себе эту картину, наслаждаясь мельчайшими подробностями. Занавески изнутри казались темными, но она различала тонкий узор на парче… красный с золотом? Едва заметный мускусный аромат щекотал ее ноздри. И она чувствовала тепло от лежащего рядом мужчины.
Воспоминание оборвалось. Элен подпрыгнула на кровати, широко раскрыв глаза. Вспыхнувшая головная боль померкла в сравнении с пугающей мыслью. Неужели она действительно лежала в постели с мужчиной?
Подойдя к окну маленькой комнаты, используемой в качестве кабинета, Чарльз окинул взглядом зеленые холмы. Ради этих бесконечных лугов, окружающих Кливдон-Хауз, он приезжал сюда в начале каждого лета. За исключением служебных построек, отведенных под конюшни и кухню, и нескольких маленьких беседок, вокруг которых покойная леди Уайтем высаживала цветы, земля была сплошь покрыта зеленью. Мальчиком Чарльз искал птичьи гнезда в листве деревьев и играл на широких лужайках в волан с Мег; а река манила спуститься по ней до самого слияния с Темзой. Очарование этой местности до сих пор наполняло Чарльза ощущением праздника, и он с неохотой думал о намеченном на конец июля переезде из Теддингтона в величественную роскошь своей главной резиденции… где, без сомнения, найдется множество дел, требующих его внимания.
Но сегодня даже безмятежные виды не могли избавить Чарльза от смутного беспокойства, преследующего его на протяжении последних трех дней. Он с раздражением понял, что причиной тому было появление в его доме Элен.
Или это связано с бесконечными домыслами Генриетты, исподволь усиливающими его сомнение? Усугублялось оно и отсутствием новостей. Чарльз дал указания лесничим проследить за каждым человеком, оказавшимся в его лесах, но известий так и не дождался. Кем бы ни была эта девушка, ее никто не искал. Трудно не согласиться с мнением сестры.
Но Горсти считал ее потерю памяти непритворной. Естественно, Чарльз не делился с ним своими растущими подозрениями. Но озабоченность доктора бросалась в глаза, и он часто упоминал о похожих случаях, с которыми сталкивался раньше.
Чарльзу хотелось выманить Элен из спальни, чтобы составить о ней собственное мнение. Но Мег сообщила ему за завтраком, что, хотя после второго дня отдыха состояние Элен улучшилось, она предпочитает не покидать своей комнаты. Вряд ли так повела бы себя женщина, пытающаяся привлечь его внимание! Или она стремится разжечь в нем любопытство?
В таком случае она своего добилась, поскольку Чарльз был весьма заинтригован. Раздраженный невозможностью поговорить с ней… хотя бы для того, чтобы понять, кто она такая… Чарльз думал лишь о том, как бы выяснить это другими способами.
Сначала казалось логичным, что дом Элен находится неподалеку. Чарльз разослал запросы ближайшим соседям. Возможно, кто-то из них слышал об исчезновении молодой леди или сумеет узнать ее по описанию.
Дело оказалось весьма щекотливым. Едва начав расспросы, Чарльз понял, что не сумеет избежать распространяющихся пересудов. Вся округа гудит от сплетен, а эта девушка продолжает жить в его доме! Понимает ли она, какое любопытство возбуждает в людях?
Вызвав в воображении образ Элен, Чарльз неожиданно увидел ее во плоти, медленно бредущую через луг по направлению к реке.
Чарльз задержал взгляд на ее высокой фигуре. Он видел ее профиль, поскольку шла она с опущенной головой, погрузившись в размышления. Вероятно, Элен не догадывалась, что, пройдя по огибающей здание дорожке, окажется под окнами его кабинета. Но могла и узнать. Любой из слуг мог объяснить ей, где расположена эта комната.
Раздраженный собственной подозрительностью, Чарльз торопливо отошел от окна. Увлеченный порывом, он покинул кабинет и направился к боковой двери, выводящей на дорожку, обсаженную цветущими магнолиями. Элен услышала его шаги и повернулась к нему прежде, чем он успел ее догнать.
Ее красота потрясла Чарльза. Он бережно хранил в памяти ее образ, и все равно был поражен небывалой голубизной ее глаз. В груди его что-то шевельнулось. Он попытался подавить это ощущение.
Чарльз приветственно взмахнул рукой.
– Я видел вас из окна.
Она не ответила, лишь подождала его с вежливым удивлением на лице. Она казалась спокойной… и это мало соответствовало рассказам Мег о ее бедственном состоянии. Либо она быстро освоилась в столь тяжелой для нее обстановке, либо обладала завидным хладнокровием. Было ли ее самообладание истинным или напускным?
Он улыбнулся ей с привычной легкостью.
– Как вы себя чувствуете?
– Лучше, спасибо.
– Рана все еще беспокоит?
– Только если до нее дотронуться.
– А головная боль?
– Сейчас уже еле заметна.
Чарльз помолчал. Ее нельзя было назвать недружелюбной, но в ее ответах чувствовалась напряженность. Это не противоречит доводам Генриетты! Неужели она его побаивается?
– Я рад видеть вас здесь. Хотя и удивлен, признаюсь. Я полагал, что сегодняшний день вы проведете в своей спальне.
