Кристин Лестер - Девушка в полосатом шарфе
– Да. Вас проводить, Кира?
– Как-нибудь обойдусь! Тут рядом! – Она со злостью застегивала пальто не та ту пуговицу, от чего ворот криво лежал на плечах, а она злилась.
– Ну пока.
– Пока, Матвей.
– Да! Спасибо за все! Пока! Черт побери! Кривая застежка! Кривой капюшон!.. Пока, Мотя!.. Блин! Кривая дверь!
На улице было холодно.
– Вам в какую сторону? – по-джентльменски спросил Ян.
– В ту! – Она взмахнула рукой и задела его подбородок. – Извините.
– Ничего, я уже привык. Пойдемте?
– Я же сказала, что меня не надо провожать! Не надо быть таким занудой!
– Много о себе думаете. Я не собираюсь вас провожать.
– Тогда зачем идете за мной?
– Просто мне тоже в ту сторону.
– Да? – с подозрением в голосе спросила она. – А где вы живете?
Ян назвал ее улицу. Кира взволнованно прибавила шагу.
– А дом? – буркнула она в кривой воротник с торчащим верхним углом.
– Не помню. По-моему, там что-то про шляпы. Там еще магазин есть на первом этаже.
– Вы все врете, вы подсмотрели! – заявила она, не сбавляя скорости, проскакивая проезжую часть.
– Это вы о чем? И куда вы бежите?
– Я живу в том же доме!
Ян остановился:
– Правда что ли?
– Да! А вам я не верю.
– Почему?
– Потому!
Пару улиц они прошли молча.
– Ну так почему вы не верите? – снова спросил он.
– Я вас ни разу не видела.
– А я недавно переехал. Может, поэтому вы меня не помните.
Она остановилась и посмотрела ему в глаза. Под влиянием паров белого вина, выпитого у Моти, он казался очень даже ничего. Светловолосый, немного обросший, а глаза – хитрющие! Или это просто разрез такой? Необычно… Кира нахмурилась. Но этот вот полосатый шарф все портит. Ему подошел бы совсем другой стиль. Впрочем, все равно он не в ее вкусе.
Ян улыбнулся, прочитав по ее лицу:
– Я вам сильно не нравлюсь?
– Да. Тем более что я вам не верю.
– А у вас пальто криво застегнуто.
– В смысле?
– Пуговицы на одну сдвинуты. – Ян спокойно расстегнул ее пальто, а потом снова застегнул как надо. За всю процедуру оба не проронили ни слова. – Ну вот. Теперь хорошо.
– Спасибо. Но я могла бы и сама.
– Вы всегда такая колючая?
– Нет. Только последние пару дней.
– Тогда мне не повезло.
– Нет, это мне не повезло, поэтому я и колючая. Ну вот мы и пришли. Если вы действительно тут живете. А где ваши окна?
– Вон те три темных – с улицы, и еще есть три – во дворе.
– На верхнем этаже? – мысленно оползая, спросила Кира.
– Да. А ваши?
– Строго под вами. Спокойной ночи, сосед!
И, фамильярно дернув его за полосатый шарфик, она первая убежала к себе в подъезд. Осознавать.
4
Кира решила не рассказывать родителям и сестре о своей командировке. Потому что начнутся вопросы, охи-ахи, слезы и попытки ее отговорить. А потом можно позвонить из Штатов и поставить перед фактом. Петре – той вообще будет все равно. Она только скажет в который раз, что Кира – сумасшедшая, и ей давно пора образумиться. А мама с папой со временем смирятся с таким положением дел.
Отлет в Нью-Йорк у них с Яном был намечен на завтрашний обед. Все рабочее время она носилась по кабинетам, что-то подписывала и оформляла, потом – по магазинам, что-то покупала и выбирала, пока не поняла, что надо остановиться и отдохнуть.
– Ты что – думаешь, в Нью-Йорке продовольственный кризис? – оглядев содержимое ее пакетов, съязвила Златка – ее приятельница-бухгалтер и тайная страсть Матвея. – Зачем, например, тебе новая расческа?
– Ну… я же должна знать, что у меня все в порядке.
Златка поводила пальцами в воздухе и поморгала глазами.
– То есть новая расческа и «все в порядке» – это одно и то же?
– Нет, просто представь: я лечу в самолете, а мне срочно хочется расчесаться…
– Это тебе не поможет. – Златка взяла в руку прядь ее непослушных волос. – Тебя облагородит только стрижка налысо. Или тугой старушечий пучок. Это же… Какой-то шалаш!
– Не язви. Я просто хочу сказать, что мне приятней чувствовать себя в новой стране с новыми вещами.
– Слушай, ну а зачем тебе две пары колготок?
– Минуточку! Я в них хожу! Ты что – не замечала?
– Замечала, только неужели ты думаешь, что американцы настолько безнадежны, что не смогли придумать полосатые детские расцветки?
– Ничего я не думаю. Отдай пакеты и хватит в них рыться!
– Ну а как тебе твой Яник? – миролюбиво поменяла тему подруга.
– Какой-то странный тип. Меня за него сватает Матвей.
– Что – серьезно?
– Нет, конечно. Но иногда мне так кажется. Скажи, вот зачем посылать вместе двух посторонних людей? – Кира остановилась посреди кабинета и всплеснула руками. – Как будто мы там не можем встретиться! И перед этим он нас еще и поил за общим ужином!
– Он вас поил? – ревниво оживилась Златка. – Ну-ка расскажи.
– Да ничего интересного – позвал нас к себе на свободную квартиру…
– На нашу?
– Ну да. На вашу. И весь вечер говорил об этой командировке.
– А. А сам он был один?
– Да не бойся ты. Один.
– А Яник к тебе не… того?
– Не того. Ой, представляешь, мы с ним пошли домой и оказались соседями! Он живет прямо надо мной! Как тебе такое?
Златка молча крутила головой в знак восхищения.
– Слушай – да. Сам Бог велел. А Матвей что-то ко мне остыл последнее время.
– Работы много.
– Знаем мы эту работу. Ходит тут одна «работа» с рыжей крашеной гривой и задницей – величиной с твой стол.
– Куда только жена смотрит!
– Не говори. Одно хорошо: меня она тоже просмотрела! – горько согласилась Златка.
Кира захлопнула чемодан и принялась плясать на нем, утаптывая содержимое старым известным способом. Вот и наступило то, чего она больше всего боялась: последний вечер перед отъездом. Во всех комнатах горел свет, работало два телевизора, на кухне громко орал «сидюшник», но все это никак не могло заставить ее успокоиться и перестать время от времени прикладываться к настою из валерьянки. Она прощалась со своей уютной квартиркой, чистой, теплой, светлой, пусть небольшой – но все равно такой родной! Здесь они с Петрой начали свой самостоятельный путь и жили вместе, пока та, два года назад, не ушла к своему Филиппу.
Квартирка, в которой когда-то жила бабушка, оказалась настолько хороша, что даже после ухода Петры в ней не поселилось одиночество. Она манила Киру промозглыми темными вечерами, собирала полчища друзей на субботние посиделки, при этом всегда оставалась добра к своей хозяйке.
Даже в родительском доме Кира не чувствовала себя так хорошо! А теперь ей предстоит расстаться с любимыми стенами на несколько месяцев. Как же они друг без друга проживут? Кира проглотила комок в горле и подошла к окну.
