Эмеральд Бакли - Цепи любви
Фредерик открыл дверь, за которой оказалась кухня. Увидев на каменном полу лужицу молока, из которой торчали осколки стекла, Джессика нахмурилась еще сильнее. Неужели миссис Моррел ушла, даже не убрав разбитое стекло?
Велев Фредерику не подходить близко, Джессика принялась наводить порядок. Пока она прибиралась, Фредерик со слезами в голосе начал рассказывать, что он пролил молоко, когда хотел налить его в тарелку с кукурузными хлопьями. Холодильник, в котором стояло молоко, располагался над морозильной камерой, и его ручка была явно высоковата для шестилетнего ребенка. Слушая рассказ мальчика, как он пододвинул табурет, чтобы открыть холодильник (а миссис Моррел, по-видимому, в этот момент спокойно попивала чай), Джессика не знала, на кого злится больше – на эту женщину или на отца Фредерика. Обоим еще повезло, что никто из них не попался мне под горячую руку, думала Джессика.
Неужели миссис Моррел, немолодая уже женщина, не понимала, что ребенку опасно забираться на табурет, чтобы открыть холодильник? Да и как ей вообще могло прийти в голову, что шестилетний ребенок может сам приготовить себе завтрак?
Не желая совать нос в чужие дела, Джессика все же спросила Фредерика, почему миссис Моррел сама не налила ему молока.
– Она сказала, что кормить меня – не ее работа. А еще она была очень сердита. Она сказала, что после того, что я натворил вчера, я не заслуживаю завтрака и что меня нужно высечь и запереть в моей комнате. – На лице Фредерика появилось испуганное выражение. – Джессика, вы ведь не расскажете отцу, что я пролил молоко? Не расскажете, правда?
– Если ты просишь, не расскажу, – заверила Джессика, мысленно скрещивая пальцы.
На самом деле она собиралась выложить Грею Харди все, что думает по поводу мужчины, оставляющего своего ребенка на попечении особы вроде миссис Моррел.
Время близилось к обеду, и, поскольку из-за утреннего происшествия Фредерик практически остался без завтрака, Джессика открыла холодильник и принялась исследовать его содержимое. Безобразие! В нижнем морозильном отделении оказалось множество замороженных полуфабрикатов и готовых обедов, но не было ничего, хотя бы отдаленно соответствующего потребностям ребенка. Ни овощей, ни фруктов, ни продуктов, из которых можно приготовить более или менее полноценный здоровый обед.
Отыскав хлебницу, Джессика обнаружила в ней полбатона зачерствевшего белого хлеба, зато она нашла полную банку печенья. С отвращением отодвинув ее от себя, девушка повернулась к мальчику и объявила:
– Фредерик, нам с тобой придется поехать за покупками.
Было тепло, и Фредерик мог ехать в шортах и футболке. Перед отъездом Джессика нашла в своей сумочке листок бумаги, написала коротенькую записку и оставила ее на кухонном столе – на тот почти невероятный случай, если миссис Моррел сообщила Грею Харди, что уходит и оставляет Фредерика одного, и Грей заглянет домой проверить, все ли в порядке.
Поскольку у Джессики не было ключей ни от одной из дверей, парадный вход она заперла изнутри, а заднюю дверь пришлось оставить незапертой. Оставалось только надеяться, что в их отсутствие никто не залезет в дом. В ближайшем городке был неплохой продовольственный магазин, поэтому Джессике не нужно было ехать в Лудлоу. Поставив машину на стоянку и взяв продовольственную тележку, она спросила Фредерика, что он любит из еды. По его ответам можно было заключить, что его мать весьма строго придерживалась правил здорового питания. Однако когда Джессика стала расспрашивать о матери, мальчик изумил ее ответом:
– Я не жил с мамой и Ником, я жил с Полин. В мамином доме для меня не было места, а еще… – Фредерик нахмурился и пробурчал, уставившись на свой ботинок: – Я не нравился Нику. Вот Питера отец любит, – проговорил он тоскливо.
Джессика отвлекалась от процесса выбора овсяных хлопьев и посмотрела на мальчика.
– Питера?
– Питер – мой школьный товарищ, – пояснил Фредерик. – Он живет с папой и мамой, его папа любит с ним играть, он научил Питера играть в футбол, – с завистью добавил он.
Бедняжка! Она видела по испуганным глазам Фредерика, что он винит себя в том, что сначала любовник матери, а затем и отец отвергли его. Джессике захотелось взять мальчика на руки, обнять его и объяснить, что ему просто не повезло со взрослыми мужчинами и он ни в чем не виноват. Все-таки довольно странно, что после трудной борьбы за опеку над мальчиком, после того как лишила Грея возможности даже видеть сына, мать подкинула ребенка бабушке.
Джессика снова повернулась к полкам с продуктами. На ее счете было достаточно денег, и пока что – благодаря щедрости сестры – Джессике практически не пришлось их тратить. Если верить Долли и Джошуа, Грей Харди человек богатый, значит, ему вполне по средствам обеспечить сыну здоровое питание, так что она может не экономить на покупках. У Джессики в голове не укладывалось, что специально нанятая экономка не постыдилась кормить взрослого мужчину и маленького ребенка замороженными полуфабрикатами быстрого приготовления. Разумеется, такие продукты вполне пригодны для случаев, когда готовить некогда или нет возможности, но чтобы питаться только ими… Джессика старалась не думать о том, как может отнестись к ее вмешательству Грей Харди.
Закончив с покупками, Джессика и Фредерик направились к машине. По дороге мальчик рассказывал ей о бабушке, и Джессика поняла, что он очень тоскует по ней – пожалуй, даже больше, чем по матери. Впрочем, ничего удивительного, раз он жил с бабушкой. Это объясняло, почему в речи мальчика иногда проскальзывали старомодные выражения, почему его манеры порой казались слишком взрослыми, что резко отличало Фредерика от других детей его возраста.
Вернувшись, Джессика с облегчением обнаружила, что в их отсутствие в дом никто не проник. А миссис Моррел, по-видимому, и не собиралась возвращаться. Неужели эта женщина настолько безответственна, что спокойно оставляет шестилетнего ребенка совсем одного?
Покормив Фредерика обедом и проследив, чтобы он убрал за собой посуду и поставил ее в посудомоечную машину, Джессика спросила, знает ли он, во сколько отец обычно возвращается с работы. Она не собиралась оставлять мальчика одного, а это означало, что ей придется дожидаться возвращения Грея Харди. В ответ Фредерик только пожал плечами. Похоже, его отец приходил в самое разное время.
Из безыскусного рассказа мальчика Джессика поняла, что экономка не раз оставляла его одного, предоставляя ему самостоятельно поужинать и лечь спать. По-видимому, миссис Моррел пригрозила Фредерику, что если отец застанет его не в постели, то ему грозят серьезные неприятности. Используя Грея в качестве жупела, экономка только усиливала страх мальчика перед отцом. Но как бы Джессика ни возмущалась поведением миссис Моррел, еще больше она злилась на Грея Харди. Не мог же он не видеть, что творится в его собственном доме, если у него есть хоть капля здравого смысла? Невольно напрашивался ответ, что либо Грею Харди некогда заниматься мальчиком, либо – что еще хуже – ему нет до него дела.
