Джина Уилкинс - Обольстительная Саванна
— Ты так красива, — прошептал он.
Да, именно ее внешность привлекала Винса: ему льстило, что все прохожие завистливо оборачиваются им вслед.
Ну почему, почему она постоянно вспоминает о Винсе! Она сама перешагнула порог этого дома. И надо быть идиоткой, чтобы не взять от жизни то, что она предлагает. Ее руки заскользили по плечам Кита.
По комнате разлились звуки песни «Разве это не романтично?».
Коснувшись губами ее губ, Кит прошептал:
— Не бойся, Саванна! Неужели ты не чувствуешь, как это верно?
Ничто никогда не казалось ей таким верным.
Кит ласкал ее губы, спускаясь рукой по ее обнаженной руке и дальше, к бедру. Она чувствовала его тепло сквозь тонкую ткань платья.
Он придвинулся еще ближе. Бормоча ласковые слова, он уткнулся лицом в ее горло, нежно покусывая кожу, пока она не изогнулась под ним, чувствуя восторг во всем теле. Пальцы Кита нырнули под платье.
Саванна страстно желала, чтобы он овладел ею прямо сейчас. Ей не терпелось ощутить его как можно ближе. Не переставая корить себя за то, что сдалась так легко, она нетерпеливо расстегивала его рубашку.
Она задохнулась, ощутив под пальцами горячую грудь. Его сердце бешено колотилось в унисон с ее собственным. Саванна почувствовала твердую плоть, жадно прижатую к ее бедру.
Она хотела, чтобы он вошел в нее, хотела ощущений, которых никогда не испытывала раньше, хотела познать страсть, которую до сих пор считала лишь плодом своего воображения.
Кит мог ей это дать. Если бы она даже попыталась, ей бы не удалось выдумать более совершенного любовника.
У нее под юбкой его пальцы скользили по животу и по той части ее тела, которая трепетала от желания.
Он забрался за низкий вырез ее платья, сдвигая ткань с груди. Губы его были полны жажды, покрытая мурашками кожа согревалась под его дыханием. Он скользнул кончиком языка по кружевной оборке тонкого лифчика.
Она едва не потеряла сознание.
— Саванна!
Он зовет ее? Кит отодвинулся, чтобы посмотреть на нее, его глаза сверкали от нестерпимого желания. Он прерывисто дышал, и она знала, что их желания совпадают.
В воздухе, казалось, искрило. Это должно было случиться. Даже если она сейчас попытается сбежать, то не сможет сделать и шагу.
— Я хочу тебя, — прошептал он, и в его словах чувствовался ничем не прикрытый мужской голод.
Господи, что я делаю?
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Кит застонал.
— Нет, — скрежетал он зубами, то ли приказывая, то ли умоляя. — Подожди!
Он снова крепко прижался губами к ее губам, поднимая ее к себе. В его объятиях она чувствовала подлинную силу. Теперь она дрожала как от желания, так и от страха.
— Не бойся, — шептал он, осыпая поцелуями ее лицо. — Я не причиню тебе зла!
Кит не мираж! Он мужчина! Сильный, мужественный, здоровый мужчина, чья граничащая с нахальством самоуверенность уже не раз заставляла ее сравнивать его с пиратом.
Пираты, напоминала она себе, не любят, когда им отказывают, если они чего-нибудь хотят. Эта мысль уже не впервые приходила ей в голову.
Почему она не придавала большого значения предостережениям собственного разума?
Она пыталась убедить себя, что влюблена в него. Пыталась объяснить свое поведение романтическими фантазиями. Теперь она не могла с уверенностью сказать, было ли ее чувство любовью или просто желанием. И эта неуверенность слишком болезненно напоминала ей о прошлом.
— Кит, я… я не могу, — сказала она, отчаянно стараясь говорить так, чтобы он не услышал в ее голосе тревоги и угрызений совести.
— Можешь, — ободрял он ее, ероша и без того растрепанные волосы. — Вдруг он осекся и нахмурился. — Ты… ты замужем?
— Нет. И никогда не была. Но…
Он вздохнул с облегчением.
— О Господи! А я-то испугался, — признался он. — Тогда нам ничто не может…
— Я не могу, — упрямо повторила она и отодвинулась.
Саванна надеялась, что он не заставит ее объяснять, почему она вдруг передумала. Наверное, она не могла это объяснить даже себе самой. Она лишь знала, что все вдруг стало для нее слишком реальным. Слишком серьезным.
Она опять вспомнила о Винсе, об ударах, которыми тот награждал ее, когда его что-то не устраивало.
Но она больше не та неопытная девочка. С ней больше никто не посмеет так обращаться!
Саванна смотрела прямо в глаза Киту.
Он пристально изучал выражение ее лица и, казалось, увидел нечто, заставившее его принять решение.
Он вздохнул и закрыл глаза. Она чувствовала, какая в нем происходит борьба, и поняла, что ему стоило больших усилий ослабить свою хватку.
— Я провожу тебя.
Она судорожно сглотнула, только теперь признавшись себе, насколько на самом деле не была уверена в реакции Кита на ее скоропалительный отказ. Конечно, он обиделся. В конце концов, я же весь день его провоцировала, с угрызением совести подумала она.
— Кит, я…
Он заговорил быстро, пресекая ее неуверенные попытки извиниться.
— Давай не будем об этом, ладно? — предложил он, застегивая рубашку.
Она поправляла на себе одежду, и ее всю колотило от разочарования. Одна туфля слетела с ее ноги; она неуклюже наклонилась за нею.
Комната была наполнена нежной тихой музыкой. Саванна вздрогнула, узнав мелодию «Все скажут, что мы любим друг друга».
Не так, я надеялась, закончится наш с Китом последний вечер, с сожалением думала она. Они провели такой замечательный день, такой прекрасный, романтический вечер. Ей хотелось, чтобы он вспоминал о ней не с разочарованием, а с удовольствием.
Они молча шли к ее коттеджу. Саванна больше не замечала красоты окружающего их пейзажа — полной луны, звездного неба, ароматных ночных цветов, но еще острее чувствовала присутствие Кита, идущего рядом с ней и одновременно, казалось, очень далеко.
У ее двери он повернулся к ней:
— Ты в порядке?
Она облизала губы:
— Да. Я в порядке, спасибо.
Саванна не спросила, в порядке ли он. Она начала было снова извиняться, но сообразила, что извиняться-то на самом деле не за что. Она имеет полное право остановиться, если ей не хочется идти дальше.
Ее осторожность происходила от опыта. В прошлом она наделала немало ошибок. Ей не хотелось совершить сегодня еще одну.
Кроме того, думала она, действительно лучше всего положить конец этой истории. Никаких объяснений. Никаких сожалений. Ничего, кроме приятных, очень романтичных воспоминаний.
Кит подождал, пока она откроет дверь, затем дотронулся до ее плеча.
— До завтра, — произнес он, давая ей понять, что еще ничего не кончилось.
