Джейн Уайтфезер - Дикая вишня
— Что это ты приволок? — спросила она, с любопытством разглядывая коробку у Адама в руках.
— Просто мне захотелось кое‑что тебе показать, — ответил он, надеясь, что поступает правильно.
Адам опустил коробку на пол и вытащил пристроенную в ее уголке узамбарскую фиалку. «Первый шаг в важном деле», — подумал Адам, вручая ей маленький цветок.
— Это тебе.
— Спасибо. Какая прелесть.
— Их выращивает моя домовладелица. — Экзотическая красота фиалок напоминала Адаму о Саре, но он это скрывал.
Адам встретил ее взгляд, и Сара прижала горшочек с цветком к груди. Этим душным летним днем она была одета в белую футболку и джинсовые шорты. У Сары были красивые ноги, темная кожа на коленях и щиколотках отливала медью, и таким, по представлению Адама, должно было быть все ее тело. Сара, все еще прижимая цветок к груди, первая отвела взгляд.
— Располагайся как дома, а я поставлю ее на подоконник.
Она направилась на кухню, где выбрала для фиалки самое подходящее место. Адам мог наблюдать за ней из прихожей. Волосы Сары были прямыми и темными, непроницаемыми, как полуночное небо.
И когда Сара двигалась, они слегка колыхались. Поскольку этот образ опять пробудил в Адаме желание, он переключил свое внимание на ее квартиру. Обстановка здесь была вполне современной: ковры цвета миндаля, бежевый диван и кофейный столик со стеклянным верхом посреди комнаты. На стенах были развешаны акварели приглушенных тонов: пенный прибой в сумерках, ваза с цветами на тонких и гибких стеблях, белая башня — простые, спокойные, симпатичные пейзажи, которые нравятся женщинам. Адам заметил маленькую корзинку с раковинами на кофейном столике и улыбнулся.
Внезапно его тело напряглось, зажженное голодным жидким пламенем. Мускулы живота свело в явном чувственном порыве, напряжение стало спускаться ниже, и это таило опасность. Надо было перестать хотеть ее, ведь он поклялся избегать этого томления.
Сара вернулась из кухни, и Адам пожалел, что он не из тех мужчин, которые могут найти утешение у другой женщины, упасть в постель с первым же теплым, вожделеющим телом, которое встретится на пути. Он хотел лишь Сару, хотел касаться только ее.
— Прости, — сказала она. — Я скверная хозяйка. Даже не предложила тебе выпить чего‑нибудь холодного.
— Все в порядке. Мне ничего не надо. — Ничего, кроме одного: выбросить ее из своей головы, а этого явно не удастся сделать в ближайшее время. Он был здесь, в ее доме, и собирался попросить, чтобы она провела с ним отпуск, — ее, женщину, которую сам Адам едва знал.
Они уселись на диван, коробку, которую Адам принес, он теперь специально поставил на стол перед ними. Сара по‑прежнему с любопытством рассматривала ее.
— Так что же ты хотел мне показать, Адам?
— Накопленный мной исследовательский материал, литературу, которую я скачал с сетевых сайтов или скопировал с книг.
— Об усыновлении?
Он мотнул головой.
— В основном о чироки. — Едва Сара нахмурилась, он продолжил, стараясь придать голосу беспечность: — Здесь есть информация и о Талеквах. Я позвонил в торговую палату, и вот что они мне прислали.
Он извлек из коробки большой белый пакет, на котором красовалась эмблема черно‑белого пера. В пакете были проспекты о сдаваемых комнатах, ресторанах и школах, а также пара карт и фотографии мест отдыха.
Сара не шевельнулась. Адам открыл пакет и вынул из него брошюру.
— Сара, в августе я собираюсь в Талеквах. — На секунду замолчав, Адам поймал ее взгляд и слегка улыбнулся. — И я хочу, чтобы ты поехала со мной.
Сара перестала хмуриться и изумленно уставилась на него.
— Ты собираешься искать свою мать?
— Я понимаю, что она, возможно, больше не живет в Оклахоме, но у нее там до сих пор может оставаться семья. Ты ведь знакома с этим местом, Сара. Ты могла бы стать моим проводником.
— Я не думаю, что это такая хорошая идея.
— Я оплачу твой проезд.
Адам не позволил ей отвести взгляд и увидел, как затрепетали ее ресницы.
— И у нас будут отдельные номера.
— Меня волнует не…
Ее медная кожа покрылась румянцем, и Адам понял, насколько Сара застенчива, насколько невинно притягательна. И, сохрани его Господь, из‑за этого он опять захотел ее.
Адам посмотрел в сторону, восстанавливая душевное равновесие. Его поездка не была капризом. Он не выдумал ее, как уловку, чтобы сблизиться с Сарой, он искренне полагал, что это прекрасное начало новой жизни для них обоих.
Он будет искать свою мать, а Сара — снова знакомиться со своими корнями. Ей нужно увидеть отца еще раз — попросить прощения, настоять на том, чтобы помочь ему.
— Тебе не обязательно принимать решение прямо сейчас. Просто пообещай, что подумаешь над этим.
— Адам, я не изменю свою позицию.
Он послал ей дружескую улыбку и пожал плечами.
— Все возможно. Но если и так, то я поеду один.
— Тебе следует бросить эту затею. Притвориться, что ты никогда не натыкался на эти бумаги по усыновлению.
— Я не могу. — Адам не сказал, а будто отрезал. — Мои приемные родители умерли, и я теперь совсем один. Мне нужны ответы на многие вопросы.
Адам поднял пакет с материалами о Талеквах и высыпал брошюры на стол.
Самая верхняя из брошюр бросилась в глаза Саре, и она прочла заголовок: «Путеводитель по историческим местам Талеквах». Адам хотел, чтобы она исполнила роль гида, вернулась в Оклахому на две недели. Он хотел, чтобы Сара вернулась домой.
От отвращения у нее пересохло в горле. Она не может вернуться. Не хочет возвращаться, особенно с Адамом. Он смущал ее, напоминая о звездных ночах в Оклахоме и воинах‑чироки, о которых ей когда‑то рассказывала мать.
Вызвав в памяти образ воина, Сара внимательно присмотрелась к Адаму. Его волосы были откинуты назад и убраны в конский хвост на затылке. Она никогда не видела его с распущенными волосами и даже не представляла, как он будет выглядеть, когда они рассыплются у него по плечам.
Адам зашуршал бумагами, которые были разложены у него на коленях, потянулся за картой и развернул ее.
— Где ты жила? — поинтересовался он.
Сара заставила себя посмотреть на карту.
— Вот здесь, — указала Сара, представив дружелюбные кварталы, где жил средний класс: дымок барбекю, который наполняет летний воздух воскресным полднем, детские велосипеды, беспорядочно брошенные на свежеподстриженных лужайках, подростки, которые возятся с подержанными машинами, стараясь их починить. — Они, бывало, приходили к нам и советовались с ним.
Адам оторвался от карты.
— Что?.. Кто?..
