Элла Уорнер - Счастливый билет
Леонора взглянула ему прямо в глаза.
— Не потому ли мы сегодня находимся здесь, Эдвин? Может быть, вы просто встали между мной и Чарли из боязни затронуть чувства Фло?
В его ответном взгляде читалось уважение к такой откровенности.
— Насколько я смог заметить, вас не особенно влечет к нему, Леонора. Но Чарли так легко не сдается...
Слова Фло!
— И рано или поздно вам надоест играть в эти игры. Близость и возможность общения с женщиной всегда являются искушением для мужчины.
— Понимаю. Вы меня предупреждаете.
— Нет. Дело за вами. Я не верю в то, что на выбор человека можно повлиять. Хотя мне не хочется, чтобы Фло страдала. Одно дело знать о многочисленных интрижках Чарли и совсем другое — видеть это своими глазами.
— Я поняла, что вы имеете в виду, — сказала Леонора, зная наперед, что не будет иметь каких-либо личных отношений с Чарли.
Эдвин кивнул и внезапно одобрительно улыбнулся.
— Кроме того, я предпочел бы, чтобы вы развеяли свою скуку со мной.
Глава пятая
— Что?
От удивления она даже раскрыла рот, настолько неожиданным был этот переход от доброжелательного друга Фло к мужчине, делающему интимные намеки.
Но долго думать Леоноре не дали. Эдвин вдруг взял ее за подбородок и впился в нее приглашающим, дразнящим, полным желания взглядом.
— Может быть, попробуем?..
Он поцеловал ее мягким, искушающим поцелуем, совершенно ошеломившим не ожидающую ничего подобного Леонору, и сама его нежность была одновременно обескураживающей и искушающей. Это было явное насилие, но вместе с тем, в том, как его губы ласкали ее, не было ничего оскорбительного. И все же, он не имел никакого права поступать подобным образом. Куда это приведет? Чем может окончиться?..
Подняв руки, Леонора уперлась ими в грудь Эдвина, но вместо того, чтобы оттолкнуть его, они, словно притянутые неведомым магнитом к теплым, твердым мышцам под рубашкой, каким-то образом очутились на возвышающихся над ней широких, мощных плечах Эдвина. Подобное ощущение было для нее совсем новым... Самой тянуться к мужчине!.. Это вызвало в ней водоворот, казалось, давно угасших, истинно женских чувств к человеку, физические качества которого так хорошо дополняли ее собственные. Искушение попробовать, что означает поцелуй такого мужчины, как Эдвин Ридc, было так велико!.. В конце концов, это всего лишь поцелуй, хотя он становился все крепче и крепче, приглашая Леонору принять активное участие, обещая удовлетворить ее любопытство. Никакого применения силы. Никакой опасности. И если она решит, что хватит испытывать судьбу, то можно будет в любой момент отступить.
Он определенно умел целоваться и был в этом очень хорош, настолько хорош, что Леонора даже не заметила, как ладони Эдвина легли на ее талию, и ощутила это лишь тогда, когда он крепко прижал ее к себе. Но к этому моменту ей самой уже хотелось почувствовать его тело, насладиться излучаемой им властной мужской силой.
Голодные, страстные поцелуи заставили ее поднять руки, обхватить его голову, прижать к себе и отдаться переполняющим ее эмоциям. Однако возрастающая настойчивость Эдвина отрезвила Леонору.
Схватив его за голову, она оторвала его губы от своих. Глаза Эдвина горели откровенным желанием, и стоило Леоноре заглянуть в них, как ее охватила паника. Разве можно было позволить, чтобы этот дурацкий эксперимент зашел так далеко?!
— Вы правы, — невнятно пробормотал он. — Не время и не место.
Прежде чем Леонора смогла собраться с мыслями, Эдвин без видимых усилий, как ничего не весящую куклу, поднял ее в воздух и усадил на пассажирское кресло маленького самолета.
— Бросьте шляпу и сумку на заднее сиденье, — посоветовал он и захлопнул дверь.
Леонора вся дрожала, в голове у нее был полный сумбур и круговорот неразрешимых вопросов о себе и своей совершенно неподобающей, постыдной реакции на поцелуй мужчины, которого она едва знала. До сих пор тело подчинялось ей...
Гормоны! Разве можно воспрепятствовать их действию?
Оставался один выход — выбраться из самолета! Она не должна лететь с ним и вообще находиться рядом. Нащупав ручку, Леонора собралась уже открыть дверь, но внезапная вспышка гордости остановила ее. Бегство — не самый эффективный поступок в данной ситуации.
Выбор был за ней, и необходимо найти способ заставить Эдвина Ридса уважать этот выбор. Она заключила контракт на два года, не бегать же от него все это время. Необходимо расставить все точки над «i», объясниться и ясно дать понять, что желанного ему времени и места не будет никогда. Леонора ни в коем случае не хотела вновь попасть в ту же самую ловушку, в какую заманил ее Микки Стюарт. Едва она бросила шляпу и сумку на заднее сиденье, как Эдвин уселся рядом, вызвав у нее крайне неприятное чувство беззащитности. Застегнув ремень безопасности, Леонора постаралась сосредоточиться и взять себя в руки.
— Если мы хотим полюбоваться рассветом, надо трогаться, — сказал он, протягивая ей наушники и подсоединяя их.
По счастью, он включил зажигание и занялся приготовлением к взлету. Леонора натянула наушники, сразу приглушившие шум мотора и позволяющие разговаривать, однако последнее лучше отложить до тех пор, пока она не успокоится. Тогда можно будет тщательно подбирать слова, а не рубить сгоряча. Кроме того, в маленькой кабине самолета Эдвина, казалось, слишком много.
Решив во время полета не давать ему повода для разговоров, Леонора уставилась в окно. Разве она здесь не для того, чтобы лично осмотреть туристические маршруты? Так надо этим и заниматься.
Однако сколько ни смотрела Леонора на кажущееся бесконечным покрывало выгоревшей травы с торчащими тут и там одинокими деревьями, постоянное ожидание того, что Эдвин заговорит, мешало ей успокоиться.
— Леонора, если вы будете продолжать глядеть в сторону, то пропустите момент приближения.
Голос, внезапно раздавшийся прямо в ушах, заставил ее встрепенуться от неожиданности.
— Смотрите прямо перед собой.
Впечатление было такое, что возвышающаяся перед ней громада абсолютно выпадает из окружающего пейзажа, но это была не просто монолитная скала. Скорее она напоминала оставшиеся от какой-то древней, давно забытой цивилизации руины, хранящие в себе утерянные для человечества тайны.
Фотографии в туристическом проспекте совершенно не передавали этого впечатления, терялось ощущение размера, а следовательно, и все странное очарование этого места. Массив, казалось, возникал прямо из ниоткуда, ни с чем не был связан — гигантский агломерат массивных куполоподобных структур, ярко освещенных еще низким поднимающимся солнцем и отбрасывающих глубокие, контрастные тени. Зрелище было величественным и захватывающим.
