Дебора Декер - Номер в гостинице
Дасти понимала, что случившееся должно доводить до бешенства такого человека, как он.
— Она тоже сюда переезжает?
— Нет. Только Эд. Он менеджер по контрактам, но сейчас заканчивает работу над проектом и его здесь не будет еще месяц или два, а пока что мне приходится подыскивать другую секретаршу. На следующей неделе буду проводить собеседование.
Они сидели и по-приятельски болтали в полном покое и тишине, и только качалка плавно скользила от их совместных усилий.
Стив посмотрел на Дасти. От теней, падавших на лицо, ее профиль казался похожим на старинный барельеф.
— До того как уйти нынче утром, я прошел мимо номера, который убирала одна из горничных. Дверь была приоткрыта, и она позволила мне заглянуть внутрь.
— О! В какую комнату?
— В угловую, оформленную в стиле тюдоровской Англии. Очень красиво.
Дасти испытала прилив законной гордости.
— Спасибо.
— Горничная сказала, что в вашем отеле есть по нескольку комнат в стиле разных стран.
— Ну, это не совсем верно. Это касается всего лишь пары стран. Например, есть три французских комнаты: это побережье Франции, Париж и сельская часть страны.
— Вы очень одаренная леди. Какое образование получили?
— Когда-то я очень хотела работать для театра. Это было моей первейшей целью в жизни. По образованию театральный оформитель. Декоратор. Но ни одного дня не работала по специальности. А несколько лет назад снова села за школьную парту и получила еще один диплом — дизайнера по интерьерам.
— А почему не пошли работать в театр?
Как она могла объяснить, что дело было в Филиппе? Кто мог бы понять, что она была влюблена в него, готова пожертвовать жизнью и работой, отказаться ради него от своих амбиций и даже позволить его амбициям пожрать ее собственные? Неуверенность в себе и его жестокие слова заставили ее усомниться в собственном даровании.
— Иногда случается нечто такое, что мы теряем цель в жизни, но потом находим новую.
Стив задал вполне невинный вопрос, но лицо Дасти выразило безмерную печаль, и он понял, что кто-то или что-то в прошлом болезненно уязвил или уязвило ее.
В желудке у него громко заурчало.
— Похоже, вам пора пообедать.
— Да я просто умираю от голода. Не хотите ко мне присоединиться?
Дасти подняла руку к волосам и распушила кудри на затылке. Ей было непонятно, как ему это удается, но рядом с ним она чувствовала себя очень неловко.
— Нет, благодарю. Сегодня суббота, и у меня еще куча дел, но все равно спасибо.
Она встала, махнула ему рукой и исчезла.
Позже, когда Стив неторопливо поглощал свой обед, он заметил Дасти, промелькнувшую, как метеор, мимо. Его смущало растущее влечение к ней.
Он всегда гордился своей самодостаточностью, целеустремленностью и честолюбием. И даже много лет назад, когда он женился, его брак был больше похож на деловое сотрудничество. Впрочем, именно поэтому он и рухнул.
Стив принимал тот факт, что не принадлежит к тем, кто готов вести размеренную, оседлую жизнь. И, по правде говоря, наслаждался своим одиночеством. По крайней мере так было до сих пор.
Возле столика остановилась Елена.
— Свиные отбивные изумительные, — сказал Стив.
— Благодарю вас.
Она вытерла руки о передник.
— Вы не из тех чудаков, кто помешан на здоровье, и мне это нравится. Нынче утром я видела, как вы плавали, и гадала, чудак вы или нет, но вижу, не прочь поесть. Мама всегда мне говорила, что если у мужчины хороший аппетит, то и сердце доброе.
Стив кивнул, не зная, что ответить.
— Вы уже видели Дасти?
— Кажется, она пошла в офис. А она вам нужна?
— Нет… — Елена замялась. — Она была так занята, что сегодня даже не пообедала. Если я приготовлю для нее тарелку, вы отнесете ей?
Стив кивнул. В знак согласия и одобрения Елена ответила ему широкой улыбкой.
Постучав в дверь, соединявшую их спальни, Стив крикнул:
— Это я!
Дверь распахнулась, и он чуть не уронил тарелку.
Дасти стояла в купальном костюме, готовясь, видимо, идти в бассейн. Руки ее были подняты. Она завязывала на шее тесемки. Ее груди выступали вперед. Над чашечками лифчика была видна гладкая загорелая кожа.
Стив судорожно сглотнул:
— Гм. Елена прислала вам обед.
— Спасибо. Я собралась пойти поплескаться в джакузи.
— Вероятно, вам следует быстренько поесть… пока еда горячая.
Господи! Произнести даже столь простую речь оказалось трудно, когда она стояла перед ним в таком виде.
— Я поставлю тарелку на стол.
Дасти отвернулась и подошла к кровати под пологом.
— Благодарю. Сейчас только накину халат.
Стив испытал отчасти облегчение, отчасти разочарование. Бикини едва прикрывало ее ягодицы. Почувствовав, что сердце его переместилось ниже бедер, он отвернулся и отошел к кухонному столу. Поставив тарелку, он сел на один из стульев.
Это был самый восхитительный обед, какой ему выпало наблюдать за всю жизнь.
Глава 4
Стив медленно восстанавливал дыхание, пока Дасти направлялась к столу. На ней была желтая рубашка на несколько размеров больше, из-под которой были видны загорелые ноги.
— А вы уже поели? — спросила Дасти, отправляя в рот ложку суфле из шпината.
Стив кивнул с отсутствующим видом, глядя, как она облизывает уголок рта.
Она откусила кусок фаршированной свиной отбивной.
— Елена такая превосходная повариха. Иногда я думаю, что большинство постояльцев останавливаются здесь из-за нее. Я выпью молока. А вы ничего не хотите?
Дасти встала и направилась в примыкающую к комнате кухню.
— Нет, благодарю.
Стив потер шею.
— Не хотите со мной в джакузи? — Она отхлебнула молока из высокого стакана. — После сегодняшней возни с мебелью вам это, вероятно, пошло бы на пользу.
Она его искушала, и искушение действовало на него.
— Мне надо просмотреть кое-какие документы. Эд ждет от меня ответа. Как насчет того, чтобы вместо этого поплавать завтра утром?
Стив смотрел, как Дасти вытирает салфеткой молочные усы, и испытывал зависть к кусочку ткани у нее в руках.
— Зависит от того, насколько рано вы собираетесь в бассейн.
— Мне завтра надо поработать, но мы не будем вставать слишком рано.
— Завтра воскресенье, разве вы не отдыхаете?
— Мне надо покончить с хаосом в офисе.
Представляя, как проведет завтрашнее утро, Стив подался вперед и заглянул Дасти в глаза. Странно, они изменили цвет.
— Почему сейчас у вас глаза зеленоватого цвета? Вчера они были голубые.
— О! Я забыла их вынуть — свои глаза!
