Кэрол Боголин - Игра в любовь
Четвертый мяч полетел мимо кетчера, и Робин, размахнувшись, отбила его. Затем попыталась пройти между третьим игроком и кетчером. Не получилось. Вернувшись назад, она сделала еще две попытки и наконец сдалась. Никакой возможности прорваться в базу! Внезапно она пронзительно вскрикнула и кивком указала на правое поле. Соперники тут же повернули головы направо, и Робин, воспользовавшись моментом, совершила молниеносный рывок и ворвалась в третью базу.
— Вне опасности! — закричал судья.
Майкл громко расхохотался. По щекам его катились слезы. Одураченные соперники разразились бранью, а Робин в изнеможении присела в третьей базе.
Следующую подачу Билли Грин выполнил точно, и Робин получила возможность добежать до «дома». «Сателлиты» вышли вперед со счетом 3:2. Победа!
Фанаты сходили с ума, а победители похлопывали друг друга по плечу. Все улыбались и поздравляли Робин. Все — за исключением Рика Сэмюэла.
Автографы розданы, затем — под душ. А потом снова автографы, теперь уже за пределами стадиона. И только после этого — домой.
Добравшись до дома, Робин выстирала и высушила форму и поужинала. Потом собрала чемодан и направилась к поджидавшему около стадиона автобусу. Команда отправлялась во Флориду.
Автобус был вполне комфортабельный, оснащенный кондиционерами. Игроки же находились в приподнятом настроении, все шутили и весело смеялись. Но Робин, ужасно уставшая, не смогла принять участие в общем веселье. Она улеглась на одно из сидений и вскоре заснула.
Уже во сне, перевернувшись на другой бок, она почувствовала, как кто-то подложил ей под голову подушку и набросил на нее тонкий плед. Должно быть, Майкл… Во сне это… или наяву? Во всяком случае, она ощутила прикосновение сильной руки и услышала чей-то голос, ласковый и убаюкивающий… Да, конечно, это был Майкл. Он может быть ласковым и нежным, когда захочет… и когда никто не видит.
В какой-то момент она открыла глаза и услышала негромкий разговор. Двое игроков говорили о высшей лиге, и, конечно же, оба очень хотели в ней играть. Чем дольше Робин прислушивалась к этой беседе, тем больше удивлялась: почему они не обратятся со своими вопросами к Майклу? Ведь он играл в высшей лиге и, естественно, мог бы ответить на любой вопрос… Да, конечно, Майкл знает о бейсболе все…
В следующее мгновение Робин снова уснула.
Ах, какая изумительная ночь! Небо черное, низкое, усыпанное миллиардами звезд. Ласковое дуновение ветерка казалось особенно приятным после невыносимого дневного зноя. Надев шорты и старый отцовский свитер, Робин прихватила с собой картофельные чипсы и вышла на небольшую террасу, примыкавшую к ее гостиничному номеру. Удобно расположившись в шезлонге, положила ноги на перила. Все мужчины отправились в ближайший ресторанчик — праздновать победу над «Орландо». А ее не пригласили, вернее, никто даже не спросил, хочет ли она присоединиться… Но Робин не очень-то из-за этого переживала. Игроки только начали привыкать к ее присутствию на поле, а вне поля они имели право вести себя так, как им заблагорассудится. И все же…
Дверь соседнего номера, тоже выходившая на террасу, неожиданно отворилась, и Робин чуть не подавилась картофельными чипсами. Она замерла, затаилась, точно мышка. В ее комнате — темнота. Может быть, Майкл не догадывается, что она здесь?
— Прекрасная ночь, — сказала вдруг Робин и тут же пожалела о том, что обнаружила себя.
— Да-да, конечно, — ответил Майкл. Ответил так, что она сразу поняла: он знал о ее присутствии.
«О Боже, — мысленно взмолилась Робин, — только никаких поучений!»
Молчание затянулось на несколько минут. Запрокинув голову, Робин разглядывала звездное небо. Созвездие Ориона сияло во всем своем великолепии. Она невольно улыбнулась — очертания созвездия чем-то напоминали фигуру мужчины. Вот широкие плечи, вот крепкие ноги — действительно воин. Робин тихонько хихикнула. Еще бы этому «мужчине» биту в руки — и вылитый Майкл.
— Вспомнила что-то смешное? — спросил он.
— Смешное? Нет, я просто любуюсь Орионом.
— А я ужасный профан, могу отыскать только Большую Медведицу, — проговорил Майкл с легкой досадой в голосе.
А Робин вспомнила об отце… Ведь это он научил ее отыскивать на небе созвездия. Орион был самым любимым ее созвездием. Глядя на ночное небо, Робин первым делом отыскивала своего «воина».
— Удивительное зрелище, — пробормотала она.
Майкл внимательно посмотрел на девушку. Ее взгляд был обращен к звездам, на губах блуждала мечтательная улыбка. Он знал, что в эти мгновения она не здесь, не на террасе рядом с ним, а где-то далеко-далеко… Но почему же он все-таки решил выйти сюда?
Усевшись на раскладной стул, он закинул ноги на перила. И вдруг услышал ее тихий голос:
— Значит, ты не пошел вместе со всеми?
— Нет.
— О!.. — Ей еще раньше показалось, что Майкл держится особняком, и сейчас она в этом убедилась. Наверное, он был очень одинок. Одинок?..
Несколько минут они молчали.
Затем под Майклом скрипнул стул, и он, поднявшись на ноги, пробормотал:
— Я, пожалуй, пойду.
— Извини, — обронила она.
— За что?
— За то, что заставляю тебя скучать.
Он неожиданно рассмеялся.
— Возможно, у тебя есть недостатки, но скучной тебя не назовешь.
Робин невольно улыбнулась.
— Скажи, почему ты вышел сюда?
Майкл смутился.
— Просто хотел сказать тебе, что ты прекрасно сегодня играла.
Робин взглянула на него вопросительно, и он, не удержавшись, с усмешкой добавил:
— Для девушки…
Она передернула плечами и хмыкнула. Майкл снова рассмеялся.
— Спокойной ночи, Робин.
Он ушел в свою комнату и прикрыл за собой дверь.
— Спокойной ночи, Майкл, — прошептала она, глядя на звезды.
Майкл размышлял об этом все следующие три недели. Размышлял о сказанных им словах. Робин действительно играла замечательно — и не только для девушки. Кое в чем она даже превосходила некоторых мужчин. Несомненно, у нее талант, к тому же она выкладывалась на поле без остатка. Более того, ей удалось сплотить вокруг себя всех парней, и она радовалась победам, подбадривала игроков, хвалила их и критиковала…
Он заметил, что некоторые из мужчин присоединялись к ней, когда она стояла у перил скамейки запасных и следила за игрой, подбадривая своих товарищей. Он заметил и то, что острослов Рик Сэмюэл посматривал на нее и пытался высмеять. Майкл решил: пусть все идет, как идет, а он посмотрит, куда заведут этого парня его чувства.
Чувства… Майклу пришлось помучиться со своими собственными. На поле, в минуты затишья, ему как-то удавалось справляться с ними, и он мог отчитать Робин точно так же, как любого другого игрока. Но когда она выполняла пробежку, когда неслась с бешеной скоростью… Или когда скользила, врываясь в базу… В такие мгновения он чувствовал лишь страх за нее — и восхищался ею. И он любовался этой девушкой, когда она, уставшая, уходила со стадиона или когда, облаченная в шортики и яркую футболку, садилась в автобус.
