Мэхелия Айзекс - Кто сильнее
Иветт качнуло, что было неудивительно: после нескольких порций «дайкири» она еле держалась на ногах. Но, собрав все силы, ей удалось сохранить вертикальное положение – уж очень не хотелось сдавать почти завоеванную позицию.
– Я уйду только после того, как мы потанцуем, – твердо заявила Иветт и потащила Дика на танцплощадку. – И не ври, что ты не умеешь. Мы танцевали раньше, разве ты забыл?
– Но не на публике, – заметил Дик.
Они уже привлекали к себе внимание, и Иветт не могла не видеть, что Дику не нравится ее поведение.
– Все равно, – буркнула она, выходя на танцевальную площадку и кладя руки ему на плечи. – Не будь таким противным! Доставь мне удовольствие. Неужели ты, в самом деле, не хочешь потанцевать со мной?
В ее широко распахнутых фиалковых глазах было столько мольбы, что Дику пришлось сдаться. Скрипнув зубами, он обхватил Иветт за талию и, глядя в потолок, начал довольно неуклюже двигаться в такт музыке.
Иветт постаралась сдержать смех: она совсем забыла, каким никудышным танцором был Дик. Да, он всегда танцевал скверно… но не так, как сейчас, с грустью заключила она. Никогда не старался сохранять дистанцию. Целых шесть дюймов! Нет, не стоит вспоминать, как мы когда-то танцевали. Наши тела двигались в едином ритме, почти как в постели, когда мы занимались любовью…
– Господи, да что ты вытворяешь! Веди себя прилично! – услышала она злобное шипение Дика и обнаружила, что крепко обнимает его за шею.
– Я… я просто танцую. Не будь таким раздражительным! Я просто хочу помочь тебе… Неужели тебе неприятно?
С невинным видом прижавшись к нему и поведя бедрами, Иветт поняла; что Дик просто не хотел выдавать своих чувств, и причины, побудившие его сохранять дистанцию между ними, были иными, нежели нежелание танцевать с ней.
– Мы уходим, – резко объявил Дик, беря ее за руку чуть выше локтя и решительно пробираясь меж танцующими к столику. – Возьми свою сумку. Я расплачусь, и мы уходим.
– А как же кофе?
Иветт капризно надулась, но Дик был непреклонен.
– Выпьешь в отеле, – бросил он и подозвал официанта.
Когда они вышли на улицу, Иветт глубоко вдохнула ночной свежий воздух и, почувствовав легкое головокружение, поняла, что с трудом стоит на ногах. Когда подъехало такси, она с облегчением рухнула на заднее сиденье. Дав указания водителю, Дик уселся рядом с Иветт.
– Ты здорово набралась, – процедил он с презрением. – А я-то думал, что мы сможем серьезно поговорить!
Иветт резко повернула голову, волосы темной волной упали на одно плечо.
– О чем? – вкрадчиво спросила она. – О том, что ты все еще хочешь меня?
– Господи, зачем я согласился на эту бессмысленную поездку! – прорычал Дик, сжимая кулаки.
– Так ведь твой отец попросил тебя, – подсказала Иветт. – Ты всегда поступал так, как велел тебе твой папочка. Скажи, что я не права! Ты типичный папенькин сынок и всегда делал то, что он требовал, даже если ради этого нужно было принести в жертву других людей.
– Прекрати!
– Почему? Тебе не нравится слушать правду? Я удивляюсь, как ты научился спать с женщиной, наверное, и в вопросах секса твой отец…
Рука Дика метнулась к ее горлу, с неожиданной силой прерывая поток готовых вырваться слов, а глаза сверкнули нехорошим блеском.
– Прекрати! – зло прошипел он. – Прекрати, ради Бога!
Их взгляды встретились, и Иветт сжалась, почувствовав, что сейчас последует. И действительно, Дик жадно приник к губам, однако Иветт не могла наслаждаться этим поцелуем, поскольку понимала, что, набросившись на нее, Дик хотел лишь обидеть и унизить ее. Однако постепенно поцелуй стал нежным, и это было так волнующе знакомо, что Иветт отбросила всякие попытки сопротивления. Она безвольно откинулась на спинку сиденья и, когда рука Дика проникла в вырез платья и коснулась ее обнаженной груди, тихо застонала, чувствуя, как ее неотвратимо захлестывает волна вожделения.
Такси подъехало к ярко освещенному входу в отель и остановилось. Блики света, проникшие внутрь лимузина, вернули Дика к реальности. Он выпрямился и отодвинулся раньше, чем водитель повернулся взглянуть на пассажиров.
Иветт все еще не могла прийти в себя, пораженная неожиданным взрывом своих чувств. О, Дик тоже утратил контроль над собой, и если бы они оказались одни…
– Пойдем.
Холодное безличное обращение, которое едва ли можно было назвать вежливым, сразу низвергло Иветт на грешную землю, Дик проводил ее до лифта, поклонился и повернулся, готовый уйти.
– Ты куда? – Она схватила его за руку.
– Мне нужно выпить, – бросил он, вырываясь. – А тебе лучше пойти спать. Посмотри, на кого ты похожа!
Иветт обиделась, но заставила себя улыбнуться. Она не доставит ему удовольствия!
– И что же, Дик? Кто в этом виноват? Тебе неприятно ощущать собственную слабость?
– Я не желаю больше видеть тебя! И если у тебя есть хоть капля ума, не попадайся мне на глаза до моего отъезда!
– Отлично. – И, кипя от унижения и желания взять реванш, Иветт сладко промурлыкала: – Но ты должен сказать мне, в котором часу мы уезжаем. Я должна собрать вещи и расплатиться за номер. И я хотела бы позвонить Мэдж и родителям, чтобы сообщить, где меня искать.
В номере она нещадно ругала себя за то, что из-за глупого желания уесть Дика попала в дурацкое положение. Господи, твердила она, почему бы не дать ему спокойно уехать, радуясь, что он не добился того, зачем приезжал? Я и так вволю поиздевалась над ним и окончательно вывела из себя. С его стороны было бы проще залепить мне пощечину в такси, но он выбрал иную тактику и по-другому излил свое раздражение. А я? Чем ответила я? Глупостью, другого слова не подберешь. Как мне могла прийти в голову мысль поехать с ним?! Ведь я поклялась, что никогда больше не вернусь в Олтамахо.
О, как я глупа, стонала Иветт, стягивая платье и направляясь в ванную. Как можно было совершить такую страшную оплошность? И все потому, что была подшофе. Вместо того чтобы с насмешливой улыбкой помахать Дику ручкой, пошла на уступку. Теперь поздно, нельзя ничего переиграть, не рискуя окончательно потерять лицо. И хотя ему явно польстила моя уступчивость, он виду не показал. Раньше или позже разберется, что означает мое неожиданное согласие. Во всяком случае, Дик может быть спокоен, ведь он получил то, что хотел, без особых усилий.
Иветт приняла душ, легла, но никак не могла заснуть. Тысячи мыслей роились в ее голове. Дик ничего не сказал ей о времени отлета, и, позвонив дежурному администратору отеля, Иветт выяснила, что утренний рейс в Атланту в одиннадцать тридцать. Это означало, что нужно выезжать в аэропорт в начале десятого, следовательно, утром у нее будет совсем мало времени на сборы. Конечно, администратор не мог сказать, есть ли в самолете свободные места, она узнает это только завтра, так что придется подождать. Впрочем, если на этот рейс билетов не будет, то ведь есть и другие.
