Идиллия Дедусенко - Самая счастливая осень (сборник)
— Да, любопытно, — сказал Павел. — И примечательно, что вся семья — ученые. Ведь дочь, говорите, тоже готовится к защите.
— Тем более примечательно, что когда-то именно Валентине Михайловне предрекали серенькую будущность «простенькой провинциальной медсестры». Но она доказала, чего стоит.
— Не ей! — перебил с горячностью Андрей. — А той, другой! Тине!
Фаина растерянно смотрела то на Павла, то на Андрея, потом, накрыв ладонью руку Андрея, произнесла успокаивающим методичным голосом:
— Меркурий вошел в орбиту Сатурна, это благоприятно для Весов, и вы совершенно спокойны… Так вам известна эта история? Кто рассказал?
— Это неважно. Но мне, действительно, кое-что известно.
— Кое-что! Но, вероятно, не все. Ведь я рассказываю именно о Тине.
— Но вы же говорили — Валя!
— Ва-лен-ти-на, — по слогам произнесла Фаина. — Вслушайтесь: Валентина. Было две Вали в кабинете. Чтобы их не путать, одну звали Тиной.
Андрей побледнел и был близок к обмороку.
— Извините, я не ожидала, что мой рассказ на вас так подействует, — растерянно оправдывалась Фаина.
— Ничего, ничего, он сейчас успокоится, — заверил Павел, поднимая друга со стула. — Он такой впечатлительный, к тому же, плохо чувствует себя после вчерашнего. Сейчас отдохнет — и все пройдет.
— Но я все-таки очень советую сходить к психотерапевту, — сказала Фаина. — С его нервами ему это крайне не-об-хо-ди-мо.
До палаты друзья дошли молча. Андрей рухнул на кровать и закрыл глаза. Павел достал из холодильника бутылку минералки, налил полстакана и протянул Андрею:
— Выпей.
Андрей открыл глаза, сел рывком, схватил стакан и залпом выпил воду. Немного помолчав, спросил:
— Как ты думаешь, это правда?
— То, о чем рассказывала Фаина?
— Да… И…и то, что Татьяна — моя дочь?
И на лице и в голосе Андрея читалось такое страдание, что Павлу стало его очень жаль. Он сел напротив, взял друга за руки и сказал:
— Главное, Андрюша, что Меркурий вошел в орбиту Сатурна, и это благоприятно для Весов.
— Ты шутишь! А мне не до шуток!
— Понимаю. Но надо успокоиться и все как следует обдумать, сопоставить. А вдруг у твоей Тины уже после тебя был еще один курортный роман, и Татьяна — плод той мимолетной любви.
— Не думаю. Не такая она была. Да и по времени все сходится… По деталям. Особенно эти слова — о простенькой медсестре. Это же Лариса тогда так отозвалась о Тине. Так что, это наша с ней история.
— Да, вероятно… А каково это — узнать через двадцать пять лет, что у тебя взрослая дочь? Причем, умница, наукой занимается.
— Это, к сожалению, не моя заслуга. А вот каково узнать… Если честно, почему-то нет радости, скорее, какой-то непонятный страх. Может, это потому, что я еще не видел ее лица? Мне важно посмотреть в ее глаза, чтобы понять, как она может принять известие о родном отце.
— А тебе хочется, чтобы она узнала о тебе?
— А почему бы нет? Перед ней у меня вины нет — я не знал о ее существовании. Иначе никогда бы не отказался. Тина… Тина не должна была так поступить со мной.
Павел встал, прошелся по комнате несколько раз в раздумье и, наконец, заявил:
— Как друг, я должен быть на твоей стороне. Но здесь такое деликатное дело…Ты же тогда не оставил своей возлюбленной выбора. Уехал, даже не простившись. Разве могла она быть уверена в том, что ты признаешь дочь? А сейчас ты не знаешь, готова ли она сама тебя простить и готова ли простить тебе дочь все, в том числе и предательство матери.
— Но мне сейчас так нужен близкий, родной человек! Ведь я совсем один!
— К сожалению, мы вспоминаем о родных только тогда, когда они нам нужны, а не тогда, когда им нужны мы, — философски заметил Павел. — Но у тебя ситуация такая серьезная, что в пять минут не решишь. Ты вот что, прими-ка таблеточку легкого снотворного и… Как там говорится? По закону Архимеда после сытного обеда надо отдохнуть. Вот и давай отдохнем, а потом на свежую голову все обдумаем и взвесим. Впрочем, я перед сном зайду в библиотеку, возьму какой-нибудь журнал.
Хотя снотворное Андрей выпил легкое, сон у него был тяжелым. Поначалу что-то путанное будоражило голову, а потом все провалилось в черную пустоту. Проснувшись, Андрей услышал, как Павел разговаривает по телефону с Юлией:
— Да что ты, солнышко, за кем я могу угнаться на своих ревматических коленках? Да тут и гоняться-то не за кем. Как дела у Андрюши? Пока нашли только дочь. Как чью? Андрюшину. Нет, она ничего не требует, она даже не зна… Прости, дорогая. Андрюша проснулся. Сейчас пойдем ужинать. Питание здесь — это тоже лечебная процедура, поэтому пропускать нельзя.
Пока шли к столовой, Павел рассказывал:
— Представляешь, прихожу в библиотеку и застаю там человек двадцать, не меньше. Они сидят чуть не с открытыми ртами и слушают. Кого бы ты думал? Фаину! Я начал слушать и тоже уже не мог уйти — так интересно она рассказывала о своей поездке в Бразилию. Оказывается, ездила туда в командировку зимой. И снимки показывала. Очень своеобразная архитектура, планировка ландшафтов. У нее дома большая коллекция альбомов с образцами архитектуры стран Южной Америки.
Все это Андрей выслушал не очень внимательно, так как был занят своими мыслями. К ужину друзья явились с небольшим опозданием, но профессор Остапенко в своей неизменной блузе была еще за столом и без остановки перебрасывала содержимое тарелок себе в рот. Она кивнула мужчинам в знак приветствия и продолжала молча заниматься своим делом. А вот Фаины почему-то не было. Не было на столе и ее приборов. Павел хотел было спросить профессора, где же вторая женщина, но Остапенко уже закончила трапезу, поднялась и пошла к выходу.
— Неужели она и вечером занимается закладкой основ долголетия? — в изумлении спросил Павел, глядя вслед профессору, но Андрей шутку не поддержал и только пожал плечами.
Друзья поужинали в молчании. Фаина так и не появилась.
— А кто же нам расскажет про Сатурн и Меркурий? — шутливо спросил Павел, но в его голосе явно звучали нотки сожаления; видно, его почему-то беспокоило отсутствие Фаины.
Андрей, занятый своими мыслями, почти не слышал друга. Неожиданно он предложил:
— Пойдем туда, где жила Тина, спросим у соседки, кто там сейчас живет. Вдруг Фаина все придумала или смешала в кучу разные истории. Я должен убедиться, что Тина там больше не живет.
Павел кивнул в знак согласия, и друзья направились к знакомому дому. На звонок к соседке вышла все та же неприветливая старушка. Узнав, в чем дело, сказала:
— Сами у них и спросите. Они уже приехали сегодня утром.
