Кей Торп - Последний из рода Мэллори
«Что это, предупреждение?» — подумала Ванесса. Намек на то, что мистер Мэллори не потерпит никакой фамильярности со стороны служащей, какое бы положение она ни занимала. Если так, то его отношение очень несправедливо, ведь он ее сознательно провоцировал.
Возмущенная Ванесса взглянула на его красивое лицо, встретив насмешливый взгляд, который, казалось, проникал в ее мысли, и сосредоточила внимание на своей чашке. Мистер Мэллори был для нее загадкой. Но мог ли кто-нибудь сказать с уверенностью, что знает, о чем думает этот человек?
Брент допил свой кофе и поставил чашку на блюдце. Тонкий фарфор жалобно звякнул.
— Я иду в кабинет, — решительно объявил хозяин дома. — Когда допьете кофе, мисс Пейдж, загляните ко мне, пожалуйста. Нам нужно обсудить еще кое-что.
— Я уже закончила, — сразу ответила Ванесса, ставя свою чашку и блюдце на низкий столик перед миссис Тэрнер. — Я готова поговорить с вами сейчас, если вы не возражаете.
— Хорошо. — Брент повернулся к двери, не дожидаясь, когда девушка последует за ним, и ее это немного задело.
Кабинет находился внизу, под лестницей. Это была уютная, заставленная шкафами с книгами комната, своей аккуратностью говорившая о характере владельца. Брент направился прямо к большому столу красного дерева, стоявшему у скрытого тяжелыми гардинами окна, открыл левый ящик и вынул лист плотной бумаги.
— Садитесь, — предложил он Ванессе, указывая на стул с кожаной спинкой у противоположной стороны стола.
— Давайте покончим с формальностями и забудем о них на ближайшие шесть месяцев. — Он посмотрел на девушку и внезапно сардонически улыбнулся. — Если, конечно, вы еще не изменили своего решения остаться в Рейлингс-Холле.
На мгновение Ванесса подумала о возможности, которую он открывал сейчас перед ней. Так просто сказать: «Да, я поняла, что работа мне не подходит». Это семейство показалось ей таким странным. Ванесса не понимала человека, который сидел перед ней и, вполне вероятно, никогда его не поймет. К Бренту Мэллори можно было относиться равнодушно, его можно было любить или ненавидеть с одинаковой силой, и девушка подумала, что в душе она склоняется к последнему чувству. «Слишком самоуверен, слишком заносчив и все же… — неожиданно поймала себя на этой мысли Ванесса, — слишком привлекателен».
Но в ту же секунду девушка представила себе большой зал, почти не изменившийся с тех пор, как был построен замок, вспомнила о хранящихся в этих древних стенах старинных сокровищах, которые ей еще предстояло увидеть. Если она уйдет, то потеряет шанс, выпадающий один раз в жизни, и потеряет из-за чего? Только из-за того, что сомневается в своей способности сохранить безразличное отношение к мужчине, к тому же большую часть времени отсутствующему в доме?
— Предупреждение в последнюю минуту? — спросила Ванесса небрежно. — Нет, я не поменяла своего решения. — Она взяла ручку, которую Брент подал ей, и быстро поставила подпись внизу листа. — Так… подписано и… — она с улыбкой протянула ему бумагу, — и вручено.
— Какая доверчивая душа! — заметил Брент. — Вы даже не потрудились прочесть бумагу! Я ведь мог написать там что угодно!
Это даже не пришло Ванессе в голову, а если бы и пришло, она немедленно отогнала бы подобную мысль. Каковы бы ни были недостатки мистера Мэллори, у нее не возникало сомнений в его абсолютной порядочности.
— Однако, — продолжал Брент, — вам не следует беспокоиться. Условия именно те, что мы оговорили с вами в понедельник. — Он еще раз с едва заметной улыбкой бегло просмотрел контракт, прежде чем убрать его в ящик стола.
Ванесса встала, но мистер Мэллори жестом остановил ее.
— Давайте выпьем за ваш приезд в Рейлингс-Холл! Шерри или вы предпочитаете что-нибудь другое?
Ванесса уступила довольно неохотно и снова опустилась на стул.
— Нет, шерри вполне подходит. Спасибо.
Наблюдая за тем, как хозяин пересек комнату и подошел к шкафчику, стоявшему в углу, она еще раз отметила, как прекрасно сидит на нем синий костюм и как аккуратно причесаны темные волосы, а потом оглядела кабинет, задержав взгляд на портрете в полный рост женщины с вьющимися, как у ребенка, белокурыми волосами и тонкими чертами лица, которые были полной противоположностью фамильным чертам Мэллори.
Поддавшись внезапному порыву, Ванесса встала и подошла поближе, чтобы лучше рассмотреть портрет. Большие, нежные, фиалковые глаза смотрели на нее рассеянно… Нет, скорее безразлично. Выражение их смутно тревожило девушку.
— Моя мать, — произнес Брент за спиной Ванессы.
— Очень красивая. — Ванесса медленно повернулась. Она подумала, что это портрет жены Брента. Теперь ей стало ясно, что он холост.
— Да, — согласился он и протянул девушке хрустальный бокал. — Мама была очень красивой. Она умерла шестнадцать лет назад.
Брент поднял глаза на портрет, и на мгновение лицо его смягчилось. Он вздрогнул, пожал плечами, как бы стряхивая тягостные воспоминания, посмотрел на живое, в ореоле бронзовых волос лицо девушки, которая стояла, молча наблюдая за ним, и неожиданно ласково улыбнулся той улыбкой, которую она уже видела два дня назад.
— Добро пожаловать в Рейлингс, Ванесса Пейдж, — произнес Брент Мэллори, поднимая бокал. — Пусть ваше пребывание здесь будет счастливым!
Глава 3
Ванесса проснулась рано и лежала, наблюдая за солнечным зайчиком, который плясал на лепном потолке. Наконец, вспомнив, где находится, она живо спрыгнула с кровати, пробежала босиком по великолепному толстому ковру к окну и посмотрела на голубое небо, усыпанное облаками, похожими на белых барашков.
Девушка высунулась из окна и увидела большую, выложенную камнем террасу, которая тянулась вдоль всего фасада здания, с крутыми ступеньками в сад, в стиле эпохи Якова I. За деревьями, обрамлявшими ухоженные лужайки, блестела вода, а еще дальше поднимались высокие, поросшие вереском горы.
Я могла бы полюбить это место, подумала Ванесса с грустью, сознавая, что для нее оно лишь временное пристанище. Как чудесно жить среди такой красоты, просыпаться каждое утро, зная, что ты тоже часть вековой истории. Какое прекрасное наследство для будущих детей! От этой мысли необъяснимая печаль сжала ее сердце.
Девушка приняла душ и, быстро одевшись, пошла вниз; она не могла противиться желанию поскорее заняться исследованиями.
В большом зале царили тишина и спокойствие, которые казались почти осязаемыми. Солнце заглядывало в высокие окна, расположенные на восточной стороне, освещало плиты внизу и придавало золотистый блеск оружию и амуниции, развешанным на противоположной стене.
