Сандра Мэй - В сетях соблазна
Кентукки, Слипи-таун, цветочница Лили. Не забывай!
– Если мы случайно разминемся внутри, не паникуйте. Максимум через пару-тройку дней я вас обязательно найду.
– Ох, вряд ли. Господи, куда меня несет! Там такие люди…
Голос Брюса неожиданно стал язвительным и резким.
– Шеймас Тидл страдает несварением желудка, ест только морепродукты, и у него всегда воняет изо рта. Его жена Хлоя – клептоманка, однажды на приеме едва не стырившая сумочку у принцессы Дианы. Не говоря уж об их младшем сыне Бобби, которого выперли из всех частных школ Восточного побережья и из трех закрытых школ Англии – за хроническое неуспевание по всем без исключения предметам. Нужно упомянуть и дочурку Келли, которая уже в шестнадцать лет стала законченной наркоманкой и алкоголичкой, а также самого старшего из детей, Дика, который играет на автоматах и спустил уже три четверти еще не унаследованного им состояния. Небожители, одним словом.
– То есть лучше бедные, но честные?
– Вовсе нет. Это я к тому, что подонки и придурки встречаются абсолютно в любых социальных слоях.
– А вы? Какие пороки есть у вас?
– О, их масса. Я обожаю белые носки, ненавижу галстуки, не умею играть на фортепьяно и уже десять лет занимаюсь делом, которое искренне не перевариваю. Мы приехали. Не вздрагивайте. Выходите по-королевски. Сейчас они тут все поумирают от восторга!
Джои распахнул дверцу лимузина и ободряюще пожал заледеневшие пальцы Лили, помогая ей выйти из машины. Еще через секунду рука Брюса властно и небрежно обвилась вокруг ее талии, а потом откуда-то из сумерек донеслись возгласы:
– Брюс, мы здесь!
– Сейчас вылетит птичка!
– А как зовут птичку рядом с тобой?
– Улыбочку!
Брюс, для которого это все было абсолютно привычно, не обращал на вопли никакого внимания, и Лили попыталась подстроиться, но в этот момент над самым ее плечом кто-то гаркнул:
– Эй, детка!
Она машинально обернулась, вспышка ослепила ее, Лили ойкнула и споткнулась. Не поддержи ее Брюс, таблоиды могли бы заполучить шикарную фотку: неизвестная подружка Брюса Кармайкла кувырком летит с лестницы.
– Ты в порядке?
Черные точки плавали у нее перед глазами, но Лили кивнула.
– Какая интересная у людей жизнь… Прямо сафари.
– Кто бы ни был этот идиот, он здесь в последний раз. Мне жаль, что он тебя напугал.
– Все нормально. Просто неожиданно.
– Пошли в бар. Еще немного мартини – и ты войдешь в колею.
– Хорошо бы.
– Тогда стой здесь.
С этими словами Брюс стремительно исчез, а она осталась стоять при входе на широкую каменную террасу, окаймляющую весь дом по периметру. Здесь все было увито цветами и флагами, где-то гремела музыка, причем с одной стороны – джаз, с другой – веселенькое диско, так что вместе получалась дикая какофония.
Лили в легкой панике посмотрела вслед Брюсу. Он легко и уверенно лавировал между неестественно стройных женщин и подозрительно холеных мужчин, улыбался, целовал на ходу в щечку, выражал восхищение, кивал, жал руки – он был своим в этом мире гламура и двуличия, желанным гостем, равным среди равных.
Сверкали бриллианты, с ними соперничали идеальные фарфоровые зубы красавиц. Развевались модные лохмотья от Вивиан Вествуд, сверкали раззолоченные туалеты от Версаче и Армани, в воздухе плыл невообразимый коктейль из ароматов, каждый из которых стоил ее полугодового дохода (за вычетом платы за квартиру, не будем прибедняться).
Брюс определенно был здесь своим, более того, он был одним из главных. Томные взоры дам – и некоторых как бы мужчин – разом подтянувшиеся фигуры представителей сильного пола, стихающие при его приближении и немедленно возобновляющиеся с новой силой смешки, шушуканье и оживленные разговоры, а кроме того еще один весьма шокирующий факт.
Получив свою порцию света от Солнца по имени Брюс Кармайкл, все эти люди поворачивались к Лили Смит. Она физически ощущала, как текут, ползут по ней внимательные взгляды. Мужские – откровенные, нахальные, восхищенные, оценивающие. Женские – озадаченные, почти всегда враждебные, изучающие. За несколько секунд Лили Смит была взвешена, измерена, раздета, одета заново и признана… пока было неясно, каков же окончательный вердикт.
Что ж, за право находиться рядом с Прекрасным Принцем тоже нужно платить.
Теперь она лучше понимала то, о чем он говорил по дороге сюда. Это чертовски трудно – постоянно быть в центре внимания. Словно сочный бифштекс в окружении стаи голодных псов. И все эти люди – Лили это чувствовала даже на расстоянии – чего-то хотели от него. Все!
А она сама? Разве она чем-то отличалась от них? Разве что не напрашивалась сама, но ведь и не отказалась…
Ей нужно срочно выпить, иначе от всех этих взглядов платье слезет с нее вместе с кожей.
В тех клубах, куда ее заносило раньше, можно было удрать в туалет, но здесь… черт его знает, где он находится. Кроме того, до него придется идти, идти через всю эту толпу, чувствуя взгляды спиной. Значит, придется дождаться Брюса. Он придет, и все будет хорошо.
А он, как назло, не возвращался. Лили в тоске огляделась вокруг. Все, буквально все кричало, вопило о роскоши в самом прямом ее смысле. Цветы, настоящие шелковые обои на стенах ярко освещенной гостиной, серебряные канделябры, наборный паркет, белоснежный мрамор пола террасы… Ковры и хрусталь, на дальней стене видна картина Моне, и что-то подсказывает Лили, что это не копия. Шеймас Тидл знал, куда пригласить бомонд. Дюпоны уже два столетия владели всем самым лучшим, это был принцип их существования.
Лили выбрала себе единственное подходящее убежище – огромный мраморный вазон с композицией из живых цветов. Интересно, кто ее делал? Кто бы это ни был, он явно был мастером. Орхидеи были порочны и прекрасны, магнолии туманили голову пряным ароматом, лилии наполняли воздух запахом сладкого тлена, а каллы напоминали край свадебного платья утонувшей Офелии… Во всем этом был скрыт тайный яд, сладость порока, соблазн греха, это была не просто ваза с цветочками, но произведение искусства, исполненное тайного смысла…
– Я знал, где тебя искать.
– Ох, Брюс… Они великолепны.
– Не более великолепны, чем одна леди в алом.
– Спасибо, но они лучше.
– Я принес мартини с соком.
– Отлично. Мне нужно подкрепиться.
– Как насчет бала?
– А что с ним?
– В Голубом зале танцуют. Ты как?
– Почему бы нет?
– Тогда пошли.
Она взяла его под руку, искренне надеясь, что он не заметит ее дрожи, и они пошли сквозь бурлящую и галдящую толпу. Возможно, Лили прихлебывала мартини несколько чаще, чем того требовал этикет, но ей было необходимо запастись смелостью.
