Лорин Батлер - Зеркальное отражение
— Которыми, как известно, вымощена дорога в ад, — закончила Дайана. — Вот только любопытно было бы узнать, чем конкретно руководствовался неизвестный, когда решил прибегнуть к столь экстравагантным мерам? Что ни говори, а случай из ряда вон выходящий.
В ответ Клейтон пожал плечами.
— Понятия не имею. Но ясно лишь одно: кем бы ни был наш предполагаемый благодетель, он явно пожелал остаться в тени.
— Скорей всего благодетельница, — чертыхнувшись, пробормотала Дайана.
Клейтон в изумлении уставился на девушку. Он никогда не видел ее такой раздраженной.
— Что это значит?
— Да так, ничего, — отмахнулась Дайана, ругая себя за несдержанность. В ее планы отнюдь не входило делиться своей догадкой с собеседником. — Просто мне в голову пришла одна абсурдная идея. Впрочем, это не имеет никакого значения.
Однако Клейтон оказался настойчив.
— Позволь мне решать, что имеет значение, а что нет. Очевидно, тебе известно гораздо больше, нежели ты пытаешься показать. Скажи, что именно?
— Ты все равно не поймешь, — вновь попыталась уйти от ответа Дайана. — Поверь, тебе в самом деле не о чем волноваться.
Но от него оказалось не так-то легко отделаться.
— Ты знаешь, кто сделал это. Кто прислал нам эти нелепые письма. — Серые глаза Клейтона прибрели стальной оттенок, словно бы предупреждающий, что с ним шутить опасно. — Лучше ответь мне, Дайана.
Не в силах противиться его повелительному взгляду и тону, девушка потупилась и с трудом произнесла:
— Я думаю, кое-кому пришла в голову крайне неудачная мысль… вновь соединить нас.
Стараясь не глядеть на Клейтона, она встала и подбросила несколько досок в потухающий костер. Затем, скрестив руки на груди, стала смотреть на медленно разгорающееся пламя.
— Но кому именно? — услышала она за спиной негромкий голос.
Не оборачиваясь, Дайана ответила:
— Моей матери, Вивиан Глэдстон.
Неожиданно сильные мужские руки легли ей на плечи. Развернув девушку к себе лицом и глядя ей в глаза, Клейтон произнес:
— Не бойся, я не подумаю, что ты состоишь в сговоре с Вивиан. — Черт, неужели он умеет читать чужие мысли! — Я ни в чем тебя не обвиняю.
— Спасибо. — Почему-то Дайана не торопилась избавиться от приятной тяжести на своих плечах. — Ты ведь знаешь, моя мать всегда любила устраивать чужие сердечные дела. Крайне непрактичная в других областях, в этой она достигла почти совершенства. Ты ведь помнишь Келли и Рейчел?
— Кажется, твои подруги по колледжу?
Дайана кивнула.
— Верно. Полгода назад они приезжали погостить ко мне. Мама уговорила нас однажды поехать в город, и там Рейчел и Келли познакомились с… В общем, недавно состоялись их свадьбы.
— Хочешь сказать, что твоя мать подобрала им обеспеченных, хороших парней, прислала фальшивые письма и — бац! — твои подруги и молодые люди встретились, влюбились друг в друга и решили пожениться?
Дайана нервно высвободилась из-под мужских рук и вернулась на прежнее место на деревянном помосте. Отчего же рядом с Клейтоном кровь буквально воспламеняется в жилах? Ведь она не любит, не должна любить его!
Стремясь побороть зов плоти, Дайана незаметно ущипнула себя за руку. Стараясь не морщиться от боли, девушка произнесла:
— Не совсем так, хотя в целом ты прав. Мама не писала никаких записок. Однако она придумала какой-то другой способ заставить ребят встретиться, и… Как говорится, остальное — дело техники.
Опустившись на доски рядом с Дайаной, Клейтон вкрадчиво спросил:
— Так, значит, Вивиан берется устраивать судьбы тех, кто кажутся ей наиболее подходящими друг другу?
Чувствуя в его словах подвох, Дайана непроизвольно напряглась.
— Получается, что так.
Клейтон приблизил свое лицо к лицу Дайаны, и его дыхание всколыхнуло рыжий завиток у ее виска.
— Выходит, твоя мать считает, что из нас получилась бы идеальная пара?
Чувствуя легкое головокружение от пьянящего мужского аромата, защекотавшего вдруг ноздри, Дайана едва слышно выдохнула:
— Да. — И вздрогнула, ощутив, как сильные гибкие пальцы прикоснулись к ее щеке.
— А что ты думаешь обо всем этом, Дайана? — раздался хриплый, будоражащий шепот. — Может, мы и в самом деле созданы друг для друга?
Дайана почувствовала, что теряет над собой контроль. Поняв, что еще мгновение — и она бросится в объятия Клейтона, девушка стремительно вскочила.
— Кажется, гроза давно миновала. Раз уж мы все равно не спим, почему бы нам не пойти поискать лошадей? — затараторила она, пытаясь разрушить ту атмосферу чувственности, что окутала их. — Мне кажется, дороги достаточно подсохли для того, чтобы по ним передвигаться. Можно даже оставить этот неприветливый сарай и попробовать добраться до дому.
— Ага, если только ты не прочь искупаться, — усмехнулся Клейтон. Казалось, поспешное бегство Дайаны лишь позабавило его. — Как коренной уроженке этих мест, тебе стыдно не знать, что сейчас каждая ложбинка, каждая впадинка, каждая канавка до отказа залита водой, а земля превратилась в болотную трясину. В лучшем случае все это подсохнет лишь к завтрашнему полудню… Если, конечно, снова не пойдет дождь.
Вообразив себе подобную перспективу, Дайана застонала:
— О нет! Как же мы отсюда выберемся?
— Не волнуйся, нас найдут. Когда мой конь вернется на ранчо без седока, там сразу же поймут, что приключилась беда, и отправят спасательный отряд. Но, как я уже говорил, они не смогут пуститься в путь раньше утра. — Видя, что Дайана не решается вернуться обратно в постель, Клейтон с неожиданной мягкостью добавил: — Иди ко мне, Дайана. Ни к чему понапрасну мерзнуть. Поверь, тебе нечего опасаться.
— А я и не боюсь, — пробормотала Дайана, садясь на прежнее место.
Клейтон заботливо укутал девушку своей курткой. А заметив, что Дайана зябко поеживается, обхватил ее за плечи и, не встречая никакого сопротивления, крепко прижал к себе.
В этом объятии не было ничего нечистого или внушающего страх. Только тепло и покой. Братская опека и нежность. Почувствовав это, Дайана расслабилась и положила голову на плечо Клейтону. В данную минуту она доверяла ему как никому в целом мире.
— Согрелась? — ласково спросил Клейтон, увидев, что девушка перестала дрожать.
— Да, спасибо.
Ощутив, как Дайана пытается потихоньку отстраниться, он мягко остановил ее.
— Не надо. Костер опять затухает, а досок осталось так мало, что едва ли хватит до утра. Мы должны беречь тепло.
— Прости. — Дайана вновь почувствовала себя бесконечно виноватой. Разве можно быть такой жуткой эгоисткой? — Похоже, я думаю только о себе.
