Мэгги Кокс - Колдовское лето
– Я никогда прежде не делала ремонта. Это моя первая попытка, – Роуэн откинула назад волосы и неуверенно улыбнулась. – Но я полна решимости, потому что этот дом нуждается в любящей заботе, как вы думаете?
Устроившись на ручке дивана, Эван уперся руками в бедра.
– Он довольно долго пустовал, но выглядит вполне добротно. Нужна всего лишь покраска и генеральная весенняя уборка.
– А вы давно владеете коттеджем?
– Мать оставила его нам с сестрой десять лет назад. Она отдыхала здесь, пока не умерла, и с тех пор мы более или менее поддерживаем эту традицию. Хотя, по правде сказать, Бет пользуется им чаще, чем я. У нее двое шустрых мальчишек, и им нравится приезжать сюда на каникулах.
От этих слов Роуэн растаяла, как масло на горячем тосте. Впервые с тех пор, как они встретились, он по собственному желанию рассказал ей о себе, и, несмотря на предшествовавшую враждебность, она почему-то почувствовала удовлетворение. Ей очень хотелось узнать больше.
– Так вы проводите здесь отпуск? – спросила она, разочарованная тем, что Эван будет ее соседом лишь некоторое время.
Его лицо окаменело.
– Вроде того. – Он пожал плечами.
Роуэн была озадачена. Как это понимать?
– Сколько времени вы собираетесь оставаться здесь?
– Недели три, может быть, дольше. Я еще не решил.
– Это красивое место для отдыха, каким бы коротким он ни был. Вам чаю или, может быть, кофе? У меня есть и то и другое. – Почувствовав, что Эван не хочет распространяться о причине своего пребывания в коттедже, Роуэн решила больше не затрагивать эту тему.
– Чаю. С молоком, без сахара. – Эван встал и, подойдя к окну, посмотрел на запущенный сад. – Предстоит много работы, – рассеянно заметил он.
Остановившись в дверях, Роуэн тихонько вздохнула.
– Знаю. Беда в том, что мои познания в садоводстве чрезвычайно скудны. В лондонской квартире у меня было несколько цветочных ящиков, и благодаря моему уходу, вернее, отсутствию такового несчастные растения погибли.
– Я уверен, что вы не хотели этого, – прислонившись к подоконнику, Эван задумчиво посмотрел на нее зелеными глазами, которые ясно говорили: «От меня ты ничего не скроешь».
Немного смущенная его пристальным взглядом, Роуэн замешкалась в дверях, жалея, что на ней нет более подобающей ее полу одежды, чем толстый мужской свитер и пузырящиеся на коленях вельветовые брюки.
– Вы правы. Конечно, это было неумышленно. Грег – мой муж – и я, мы всегда были слишком заняты, чтобы заниматься домом. Работа занимала все наше время. Поверите ли, что через три года после того, как мы переехали со старой квартиры, мы никак не могли найти времени полностью распаковать вещи?
Тень промелькнула в глазах Эвана.
– Могу поверить. Иногда работа целиком завладевает тобой. Чем занимался ваш муж?
Роуэн машинально улыбнулась. С этим человеком ей легче говорить о Греге, чем о себе, но почему у него в глазах промелькнула боль?
– Он был телеоператором. Работал в основном для новостных программ. Он очень любил свое дело – ездил по всему миру, отражал происходящие события в самых непредсказуемых и опасных местах. Какая ирония, что он погиб под колесами автомобиля, выйдя из собственной квартиры!
Эвану показалось, что плечи Роуэн слегка поникли, и у него возникло неожиданное и совершенно нехарактерное для него желание провести рукой по ее шелковистым каштановым волосам и, может быть, как-нибудь утешить. Но как только у него промелькнула эта мысль, он внутренне осудил собственную глупость. Как, черт подери, он может утешать кого бы то ни было? Жизнь слишком потрепала и ожесточила его, и он не в состоянии успокаивать хорошенькую вдовушку, которая обожала своего мужа и до сих пор лелеет его в своем сердце.
Приняв во внимание эти соображения, Эван решил, что, во-первых, ему нельзя получать удовольствие от общения с Роуэн и, во-вторых, прикидываться заботливым и понимающим человеком. Если он будет поощрять их зарождающуюся дружбу, рано или поздно она будет сильно страдать от его ожесточенности.
– Извините, но, боюсь, что мне надо идти.
Эван оказался у двери, не дав Роуэн времени догадаться о его намерении.
– Но почему? – вырвалось у нее. – Потому что я рассказала вам о Греге? Мне не нужно ваше соболезнование, если вас беспокоит это. Я хотела лишь немного поболтать с вами за чашкой чая.
Глядя в широко открытые бесхитростные глаза, Эван почувствовал, что, несмотря на пережитую трагедию, Роуэн не утратила непосредственности и чистоты. В ее бархатистых и влажных, как у лани, глазах, он увидел надежду и оптимизм и невинное ожидание радости, которую жизнь еще не отпустила ей сполна. Это было невыносимо. Эван почувствовал непреодолимое желание развеять любые надежды, которые она может питать относительно их вечной и нерушимой дружбы и заставить ее понять, что он неподходящая компания для такой милой женщины, как она.
– А как насчет моих желаний, Роуэн? – ухмыльнувшись, возразил он.
– Что вы имеете в виду?
– Что если я хочу большего, чем «немного поболтать за чашкой чая»?
Краска залила ей лицо. Эван не сомневался, что Роуэн сразу поняла его. А главное – это правда. Он хочет ее. Сейчас он отдал бы все, что имеет, чтобы уложить Роуэн в свою постель.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Внезапно у Роуэн так зашумело в ушах, что собраться с мыслями было просто невозможно. Она чем-то рассердила Эвана, и у него вспыхнуло желание отплатить ей. Роуэн не составляет труда распознать чужую боль, и сейчас в его зеленых глазах она видит отвращение, которое он испытывает к самому себе. Он хочет уйти, но инстинкт подсказывает ей, что какое-то чувство удерживает его. Слегка дрожавшей рукой Роуэн поправила свитер.
– Если вы надеялись шокировать меня, то мне придется разочаровать вас. Все, что я могу предложить вам, мистер Кэмерон, – это чашка чая и, возможно, кусок домашнего яблочного пирога. Что касается чего-то еще... – у Роуэн перехватило дыхание, потому что она почувствовала, как ее охватывает паника. Эван скрестил руки на груди и не сделал ни шага, как будто у него не было намерения поспешно покинуть ее дом. – Боюсь, я не расположена к случайным связям. Я очень любила мужа, и сейчас я даже не могу представить себе такие... такие отношения с другим мужчиной. Надеюсь, вы поняли меня?
Эвану было совершенно непонятно, почему он ощутил такое острое разочарование. Расставшись с Ребеккой, он не чувствовал влечения ни к одной женщине, и после того, как жена так подло поступила с ним, близость не прельщала его. Да, иногда у него бывали мимолетные связи, но как иначе можно удовлетворить здоровое либидо? Но все они – без исключения – основывались на сексе.
