Кристин Григ - Мой идеал
И тут он понял, что подъехал к дому, где Николь сняла квартиру.
Здание оказалось очень старым и обветшалым. Хотя мраморная лестница свидетельствовала о том, что оно знало и лучшие времена. Невероятная грязь повсюду и разбитые ступени создавали впечатление, что дом как бы застрял между прошлым и будущим. А будущее, философски размышлял Шарль Франсуа, заходя внутрь, неведомо никому.
Он остановился возле списка жильцов и стал читать их имена. Судя по фамилиям, тут как будто собрались люди со всего света. Николь Дюмон — квартира двадцать три.
— Что ж, это уже кое-что. По крайней мере, Николь пока оставила мою фамилию, — усмехнулся Шарль Франсуа и направился к лестнице.
В коридоре из квартир на него сразу повеяло разными запахами. И он вспомнил, что в их доме всегда пахло цветами — Николь заботилась об этом, покупая специальные ароматизаторы. Это вошло у нее в привычку, когда они еще жили в маленькой квартирке в Латинском квартале. В памяти тут же всплыло, как однажды он, вернувшись с работы, застал жену сидящей на кровати с корзиночкой в руках. Она перебирала какие-то лепестки. Он вопросительно посмотрел на нее, но, нагнувшись, почувствовал запах жасмина.
— Я и не знал, что жасмин так возбуждает! — улыбнулся Шарль Франсуа, поцеловав Николь.
Она засмеялась и назвала его глупыш. И была права, ведь запах тут был ни при чем. Затем он уложил ее на кровать, раскидывая вокруг сухие бледно-желтые соцветия. И они занимались любовью, вдыхая упоительный цветочный аромат.
Шарль Франсуа остановился перед квартирой двадцать три, не решаясь позвонить.
Что я здесь делаю? — недоумевал он.
За дверью играла музыка. Прислушавшись, он явно различил звуки скрипки и виолончели. Камерная музыка — так называла ее Николь. Эта музыка постоянно звучала в их доме. Надо будет найти пластинки, послушать их… Неожиданно Шар-ля Франсуа охватили ностальгические воспоминания.
Черт возьми! Что за глупые мысли? Ведь ему и не слишком-то нравилась эта музыка…
Вдруг дверь распахнулась, и он увидел Николь в джинсах и свитере. Она удивленно уставилась на него:
— Шарль Франсуа? Что ты здесь делаешь?
— Честно говоря, сам не знаю…
Николь пристально посмотрела на него и, не скрывая раздражения, пригласила войти. Он кивнул и прошел в небольшую прихожую. Освещение было тусклым, но Шарль Франсуа смог разглядеть выцветший линолеум на полу и ярко-розовые стены. Николь провела его в гостиную, которая была почти без мебели, и выключила проигрыватель.
— Итак, зачем ты пришел?
Шарль Франсуа выдавил улыбку и ответил:
— Просто проезжал мимо и решил заскочить.
— Мог бы позвонить.
— И ты бы меня пригласила?
— Нет.
— Вот видишь! — Шарль Франсуа усмехнулся. — Поэтому я и заехал без предупреждения. Свари-ка мне кофе и давай поговорим. Ведь я имею право знать, как у тебя обстоят дела?
— У меня только растворимый, — сказала Николь, пожав плечами, и вышла из комнаты.
— Отлично. — Шарль Франсуа последовал за ней.
Кухня была тесной и мрачноватой. Стены, некогда белые, превратились в изжелта-серые, напротив двери стоял ветхий гарнитур, а в углу — холодильник и плита. Николь заметила, как Шарль Франсуа с любопытством осматривается по сторонам, но промолчала.
— А у тебя здесь довольно мило — заметил он, но, перехватив холодный взгляд жены, понял, что этого не следовало говорить.
— Да, наверное, хотя нужен ремонт. — Николь отвернулась от него, наполнила чайник водой и поставила на плиту.
Эту квартиру даже ремонт не спасет, подумал Шарль Франсуа, наблюдая за ней. Николь в это время безуспешно пыталась зажечь спичками конфорку.
— Ты что, хочешь все тут спалить? Разве плита не автоматическая? — не выдержал Шарль Франсуа, вырывая коробок из ее рук.
— Была, а теперь вот сломалась. Отдай спички, я сама.
— Ну да… — Шарль Франсуа зажег наконец-то плиту. — Скажи хозяину, что ее нужно починить.
— Без тебя как-нибудь разберусь. Садись. Тебе, как всегда, черный?
Ну конечно, черный! Неужели Николь думает, что его привычки изменились за неделю?
— Да, — сухо ответил он. — Так хозяин знает про плиту или нет?
Николь поставила перед ним чашку и заявила:
— Не твое дело. Это моя квартира, моя плита, моя жизнь, в конце концов, черт возьми!
— Успокойся, детка. Я просто задал вопрос. Неужели так сложно на него ответить?
— Не делай вид, что заботишься обо мне! Ты ведь пришел не ради этого, а чтобы поиздеваться!
Ничего не говори, молчи, лучше с ней не спорить, сказал себе Шарль Франсуа.
— Так вот, месье Дюмон, моя квартира меня вполне устраивает, ясно? — Николь разошлась не на шутку.
— Да брось ты! В таких условиях жить невозможно!
— Повторяю: это не твое дело. Ты мне больше не муж!
Что-то загадочное и опасное промелькнуло в его взгляде.
— Хочешь, докажу тебе обратное?
Сердце Николь затрепетало, когда Шарль Франсуа встал и шагнул к ней.
— Не надо… — прошептала она еле слышно. — Шарль Франсуа, не надо…
— Что — не надо? — Он подошел еще ближе. — Ты все еще моя жена, Николь.
— Нет, это не так. Я… — У Николь перехватило дыхание, когда он откинул ей волосы назад и обнял за плечи.
— Если не веришь, я докажу тебе это… — Шарль Франсуа прижал ее к себе и поцеловал.
Николь убеждала себя, что это всего лишь поцелуй — женщина может устоять перед любым мужчиной. Но когда руки Шарля Франсуа обвили ее талию, она сама потянулась к нему и забыла обо всем на свете. Она слышала биение его сердца, ощущала, как напряглась его плоть и целовала, целовала его лицо, шею, чувствуя солоноватый вкус кожи, а руки скользили по его спине. Боже! Как же она соскучилась по нему! Шарль Франсуа, муж, единственный любимый мужчина в ее жизни.
А он, как давно он желал ее! Как любил и ждал, мечтал о ней!
Они занимались любовью в этой маленькой, убогой кухоньке. Но разве это важно, где заниматься любовью? Главное — все было как раньше, словно ничего и не произошло! Может быть, у них еще есть шанс все вернуть назад?
Что-то с грохотом упало на пол. Николь испуганно отпрянула и уставилась на Шарля Франсуа широко раскрытыми глазами.
— Это всего лишь нож, — пробормотал он. — Все в порядке, иди ко мне…
— Нет. — Николь оттолкнула его. — Теперь ясно, зачем ты пришел. Соблазнить меня!
— Что ты говоришь? Ты все не так поняла! — Шарль Франсуа был в полном недоумении. Неужели она действительно так думает? — Ведь ты тоже этого хотела!
— Нет, — отчаянно солгала она самой себе, больше всего на свете боясь признать, что он прав. — Убирайся! — И распахнула дверь.
