Джейд Ли - Непокорная красотка
– Какая компаньонка?
Дабы усилить впечатление от своих слов, Стивен подался вперед. Со стороны казалось, что он, пользуясь своим высоким ростом, пытается запугать непокорную девушку.
– Речь идет о молодой особе, которую ваш отец нанял, чтобы она была при вас.
– А, эта клуша. Я отослала ее.
Он изумленно уставился на нее.
– Это невозможно! Мы же платили ей жалованье в течение последних восьми лет.
Она чуть склонила голову набок и посмотрела ему прямо в глаза.
– Поскольку своей самой лучшей компаньонкой являюсь я сама, то я не видела причин, почему бы не платить себе самой за мои плодотворные усилия на мое же собственное благо.
Стивен часто заморгал, задумавшись над ее словами.
– Так вы брали жалованье компаньонки себе?
– Я платила себе за свою же работу.
– Это возмутительно! – Он принялся взволнованно ходить взад-вперед, меряя широкими шагами ковер позади своего письменного стола. – Неужели вы не понимаете, насколько важно присутствие настоящей компаньонки? Она могла бы научить вас пристойным манерам. И она удержала бы вас от того, чтобы вы сидели на верхней скамье почтовой кареты.
Девушка пожала плечами.
– Мне там понравилось, и это было дешевле.
– Вы говорите не о том! Это выглядело непристойно.
– Тогда, полагаю, я не вполне пристойная девушка, – заявила она и при этом выглядела совершенно не раскаявшейся, как будто и не призналась только что в ужасном грехе.
Внезапно Стивен почувствовал, как эти его обязательства попечителя ложатся ему на плечи тяжким бременем. Она была его подопечной, но при этом демонстрировала полное непонимание того, что от нее требуется. Скоро ей предстоит выход в светское общество, а она не видит ничего страшного в том, чтобы разъезжать наверху почтового экипажа и спокойно увольнять свою компаньонку.
Он бы с этим еще как-то справился, если бы это не был и его первый выход в свет в качестве новоиспеченного графа. Если ему не удастся заставить ее строго придерживаться этикета, тогда как же он обеспечит себе репутацию настоящего графа?
И он решил попридержать свой нрав. Он не сплоховал, оказавшись по пояс в испанских болотах, и теперь не собирало терпеть поражение от какой-то своенравной девчонки, которая просто обязана понять, что к чему.
Выйдя из-за своего стола, он приблизился к девушке и посмотрел на нее как на зеленого новобранца, у которого больше наглости, чем здравого ума. Граф заговорил негромко, но твердо, используя каждый дюйм своего внушительно роста, чтобы подавить ее абсолютным авторитетом:
– Позвольте мне кое-что объяснить вам, мисс Виндхэм. Если вы собираетесь жить под этой крышей на деньги моей матери, то пришло время узнать, как стать пристойной дамой. А если нет, то этот сезон станет для вас очень и очень коротким.
Когда она подняла на него свои глаза, они были просто огромными, и ему показалось, что он заметил дрожь, пробежавшую по ее лицу. Она все-таки испугалась! Продолжая говорить холодным тоном, он едва сдерживался, подавляя неуемное желание повысить голос.
– Вы осознаете всю важность первого светского сезона? Один неверный шаг, одно неправильное слово – и свет просто отторгнет вас, выбросит, как протухшую рыбу. И я не буду испытывать никаких угрызений совести, отослав вас обратно в запустение и глушь графства Йоркшир. Я достаточно ясно выражаюсь?
Он видел, как она нервно сглотнула, но ее изящная шея хотя и с трудом, но все же удерживала расслабленную непринужденность, несмотря на все страхи, которые он пытался на нее нагнать.
– Прекрасно, – медленно сказала Аманда, как будто взвешивая каждое свое слово. – Я вас поняла. – Она закусила губу, и ее небольшие белые зубы впились в нежную розовую плоть. – Надеюсь, я стану приличной дамой.
Он издал тяжелый вздох облегчения.
– Слава богу!
– Но власяницу я носить не стану! – С этими словами она встала и быстро вышла из комнаты.
Он провожал ее изумленным взглядом, поражаясь силе духа этой девушки. Он знал немало взрослых мужчин, которые после его выволочек едва стояли на ногах, а она ушла с высоко поднятой головой и ее гибкая фигурка двигалась при этом так же величественно, как… как фигура его матери!
Чувствуя слабость в коленях, Стивен потянулся за своим бокалом с бренди. «Святые угодники! – подумал граф в неожиданном приступе паники. – Я окружен». Зажатый между матерью и своей подопечной, он оказался на грани громкого фиаско в своем первом светском сезоне в качестве графа.
Стивен взглянул на календарь и сосчитал дни, остававшиеся до того, как сезон откроется по-настоящему. Возможно, у него еще было время, чтобы организовать побег во Францию и найти там достойную кончину, попытавшись лично убить Бонапарта. Видит бог, война была ничто по сравнению с этим женским фейерверком, который ожидал его в предстоящие несколько недель.
Снова тяжело вздохнув, он налил себе бренди в бокал еще на палец. Была у него одна надежда, правда довольно хрупкая, но вполне осуществимая: держать свою подопечную в узде. В этом случае его мать продолжит управлять домом так, как считает нужным, а его, безусловно, оставят в покое и он сможет приударять за девицами и искать утешения в чтении Аристофана. А затем, если повезет, отдаст мисс Виндхэм замуж за какого-нибудь наивного простофилю, а сам сбежит себе с миром в какой-нибудь Шропшир.
Да, именно так, решил он. Это хороший план. И теперь ему было необходимо всего лишь добиться того, чтобы мисс Виндхэм стала такой же послушной и благопристойной, как новорожденный ягненок.
* * *
Только шагнув в свою спальню, Джиллиан с облегчением вздохнула. Она находилась в доме графа вот уже почти пять часов, однако все еще не могла поверить, что живет в такой роскоши.
Что и говорить, одна только эта спальня своим великолепием превосходила все, что она видела в своей жизни до этого.
Начать с того, что комната была просто громадная! Размером с их хижину. А какая здесь была мебель! В комнате стоя платяной шкаф, такой большой, что она могла бы свободно улечься в нем. Джиллиан знала это наверняка, потому что уж попробовала это сделать. На кровати лежала толстая пуховая перина, а по углам располагались четыре резные стойки. Еще здесь были стул, туалетный столик и даже элегантное бюро для письма, которое домоправительница называла секретером. Девушка не могла поверить, что это была ее собственная комната. Да еще в Лондоне! В грандиозном графском доме, при виде которого ей приходилось следить за постоянно отвисавшей челюстью, чтобы не выглядеть как опешившая деревенская корова!
