Марси Бэннет - Венчальная свеча
– Мне просто нелегко принять эти внешние перемены в тебе.
– Меняются обстоятельства – и люди вместе с ними.
– Это слова умудренной опытом женщины, – улыбнулся он.
Патриция недоуменно уставилась на него, сбитая с толку неожиданным поворотом разговора, затем отвела глаза.
– Я еще ничего не узнала о судьбе отца, – напомнила она.
– Боюсь, что не расскажу ничего утешительного. Несколько лет назад его сразил сердечный приступ. – Патриция едва кивнула, и Майлз удивленно спросил: – Как, для тебя это пустой звук?
– А чего вы ждали? – Она ответила негодующим взглядом. – Что я буду убиваться из-за того, что некто, кого я не могу даже вспомнить, покинул этот мир? Тем более что этот человек, как вы утверждаете, по сути дела отказался от меня! Разумеется, он для меня ничего не значит.
Вспышка ослепительно яркого света возвестила о скором конце путешествия. Вырвавшись из тесного туннеля, поезд сбавил скорость, словно залюбовавшись живописными сельскими пейзажами Кента. Минуту или две Патриция не отрывалась от окна, пока, наконец, не вспомнила о своем спутнике.
– И это все? – разочарованно протянула она. – Все, что осталось от моего славного семейства?
– В общих чертах да, – кивнул тот.
– Итак, у меня есть мать с отчимом в Аргентине и бабка здесь, в Англии. Больше никого?
– Если не ошибаюсь, у тебя должна быть еще родня по отцовской линии – двоюродные или троюродные братья и сестры где-то во Франции. Здесь тоже есть еще какие-то тетки с бабушкиной стороны. Седьмая вода на киселе. Боюсь, оба наши рода не отличаются плодовитостью.
– Когда я выйду за Жана-Луи, то исправлю эту ошибку, – лукаво прищурилась Патриция. – У нас будет шестеро детей, не меньше.
– А ему ты об этом тоже сообщила?
– Жан-Луи – сам дитя природы, – улыбнулась она. – Он обожает солнце и воздух, краски и звуки жизни. Не то что вы. – Она смерила его пренебрежительным взглядом. – Вы – серый и скучный обыватель, напрочь лишенный воображения.
Девушка очень удивилась, когда Майлз – впервые на ее памяти – расхохотался.
– Если ты так считаешь, значит, не одному мне придется делать открытия!
Вскоре поезд прибыл на лондонский вокзал Ватерлоо, и они вновь оказались в машине.
– А куда мы, собственно, направляемся? – спросила Патриция.
– К тебе.
– Ко мне? У меня в Лондоне есть жилье?
– Да. В Челси.
Они свернули на утопающую в зелени деревьев тихую улочку, которая вела прямо к Темзе, и остановились возле небольшого двухэтажного дома. Потемневшая от времени кирпичная кладка, парадная дверь, аккуратно выкрашенная в черный цвет. Благообразие и респектабельность во всем.
Выбравшись из машины, девушка с явным отвращением разглядывала здание. Тем временем Майлз извлек из кармана небольшую связку ключей и отпер входную дверь.
– У вас есть ключи от моей квартиры? – удивилась Патриция.
– Это то немногое, что у меня осталось после твоего... исчезновения, – пожал плечами он, пропуская ее в коридор.
На внутренней двери красовались две таблички. Одна из них, снабженная литерой «А», гласила: «Майор и Миссис С.Д.Дэвисон». На второй ничего не было, кроме буквы «В». Отперев эту дверь, Майлз отступил на шаг.
Сознавая, что он наблюдает за ней, Патриция вошла в небольшую прихожую, за которой начинался еще один коридор, увешанный старинными гравюрами в позолоченных рамах.
Ни на столике у стены, ни на коврах, устилавших пол, не было заметно признаков пыли. В теплом воздухе не ощущалось затхлости – лишь сладковатый запах восковой мастики. Никаких признаков того, что это жилье опустело год назад. Патриция медленно подошла к ближайшей двери и распахнула ее. Там оказалась парадная гостиная с лепным орнаментом на потолке, обставленная роскошной мебелью. Ноги утопали в пушистом ковре, а тяжелые шторы сбегали вниз пышными складками. Несмотря на стилизацию под старину, диван и кресла выглядели совершенно новыми; похоже, что ими просто никто не пользовался. Книжный шкаф с томами в кожаных переплетах навевал тихую скуку, заставляя предположить, что их поставили сюда скорее для украшения. По обе стороны от него располагались два массивных латунных светильника с кремовыми абажурами. Телевизор, упрятанный в углубление шкафа, и столь же незамысловато замаскированный музыкальный центр, были здесь, похоже, единственными приметами современности.
Патриция сморщила нос и вышла из комнаты, чтобы осмотреть остальные помещения. Она побывала в столовой, где стол-тумба с шестью стульями представляли собой уже явно подлинный антиквариат, заглянула в кухню с буфетами в псевдодеревенском стиле, и наконец оказалась в огромной спальне с окнами, выходящими в сад.
Здесь была кровать с пологом на четырех столбиках, туалетный столик и встроенные гардеробы, занимавшие целую стену. Патриция долго разглядывала спальню, затем нырнула в один из шкафов, чтобы ознакомиться с их содержимым. Вытащив наугад несколько туалетов, девушка обнаружила, что это в основном костюмы с длинными юбками строгого покроя и шелковые блузки пастельных тонов с длинными рукавами. Все они выглядели дорого и отличались отменным качеством, но, Боже, как невыразительны были эти наряды!
– И вы еще утверждаете, что не ошиблись, привезя меня сюда? – повернувшись к Майлзу, гневно воскликнула Патриция. – Никогда не поверю, что я могла носить эти идиотские серые доспехи!
– Уверяю тебя, что могла, – ухмыльнулся ее спутник. – И при этом умудрялась изумительно выглядеть.
– Даже монахиня постыдилась бы влезть в эту... униформу!
– Так, так. – Майлз весело рассмеялся. – Великолепный предлог для экскурсии по окрестным магазинам готового платья!
– Разве я не могу просто так отправиться за покупками? – вежливо улыбнулась в ответ Патриция.
В дальней стене виднелась еще одна дверь, за которой новоявленная хозяйка обнаружила ванную комнату, отделанную плиткой, которая по цвету и рисунку напоминала с детства ненавистный ей сыр «рокфор».
– Эта квартира снимается? – осведомилась она, брезгливо скривившись.
– Нет, это твоя собственность.
– И я сама подбирала интерьер?
– Кажется, твоя бабушка специально наняла дизайнеров, пока вы были в Индии. Хотела устроить тебе сюрприз к возвращению.
– Ей это удалось.
– Если тебе не нравится, всегда можно позвать других.
Это было сказано словно невзначай, но Патриция тут же уловила в его словах глубокий подтекст.
– Мне-то что? Я же не собираюсь здесь жить, – небрежно обронила она.
Майлз не стал возражать.
– Что ж, пойду за твоим чемоданчиком.
Патриция последовала за ним в коридор, и в этот момент в замочной скважине входной двери тихо повернулся ключ. На пороге появилась седовласая дама – худощавая и подтянутая, в шерстяном костюме тускло-голубого оттенка.
