Шарон Лоуч - Поцелуй звезды
В конце концов, Мэйбл не выдержала и набрала номер его телефона в отеле. Она намеревалась спросить его, не сможет ли составить ему компанию.
Когда к телефону подошла женщина, Мэб подумала, что ее ошибочно соединили не с тем номером.
— Извините, я хотела бы поговорить с постояльцем из 402-й комнаты, — поспешно сказала она.
Мэб уже собиралась положить трубку, когда хрипловатый женский голос подтвердил:
— Да, это комната 402.
Удивленная, она некоторое время молчала, прежде чем произнесла напряженным голосом:
— Я бы хотела переговорить с Фредом.
— Он сейчас в душе, — беспечно сообщила женщина. — Я его невеста. Хотите, чтобы я передала ему, кто звонил?
Мэб словно окатили ледяной волной, и она с трудом собралась с духом, чтобы ответить охрипшим голосом:
— Нет, передавать ничего не нужно.
Положив трубку, она, совершенно убитая горем, долго сидела, не зная, что ей теперь делать.
До сих пор она считала себя безумно влюбленной во Фреда Гринвуда и верила тем словам, которые он шептал ей, когда они занимались любовью. Теперь же почувствовала себя полной идиоткой, дешевкой, которой беспардонно попользовались.
Ни один мужчина никогда не заставлял ее так мучиться, не причинял такой душевной боли. Фред ее предал. Он казался ей таким искренним, таким любящим… Было невыносимо больно узнать, что он обманывал ее, что он уже обручен и собирался жениться на другой женщине.
Иронией судьбы было и то, что в тот же вечер сестра, вернувшись домой, объявила ей о своей помолвке с Питером.
— Он сделал мне предложение за обедом. — Лицо Агаты светилось счастьем. — Ты следующая на очереди, Мэб… Фред может сказать тебе об этом в любой момент.
— Не думаю, — сказала Мэб и мужественно улыбнулась, поцеловав сестру. — Но тебе я желаю счастья.
— О, я буду так же счастлива… как и ты.
У Мэйбл не хватило духу омрачить радость сестры своим печальным известием, поэтому она лишь пожала плечами.
— Знаешь, Агата, я не уверена, что Фред подходит мне, и я еще не готова к семейной жизни.
Сестра была поражена ее словами. Первыми из целой завесы лжи, за которой ей придется скрывать подлинные отношения с Фредом.
Кроме желания сохранить достоинство, ею руководили и другие мотивы. Мэйбл не хотела разочаровывать Агату, ведь Фред скоро станет ее шурином и какой смысл заранее осложнять их взаимоотношения?
Естественным желанием Мэйбл было оберегать сестру. С детских лет она приглядывала за ней, и, когда умерли их родители, и они остались вдвоем, эта забота стала для нее еще важнее.
Однако Мэйбл должна была отказать Фреду. Первым делом она посвятила его красавицу-невесту Джеси в то, чем он занимался в Лондоне. Ничего удивительного, что после этого она покинула его и поспешно возвратилась в Штаты.
Мэйбл не жалела о том, что все рассказала той женщине. Она должна была знать, какой бабник ее жених. Будучи помолвленной с таким человеком, она должна только благодарить того, кто просветил ее. Воспоминания, ненависть к Фреду вызывали у Мэйбл сильную душевную боль. Теперь она знала настоящую цену этого человека и никогда не простит ему то, что он злоупотребил ее доверием.
Мэб повернулась на бок и спрятала голову под подушку. Звук закрываемой двери вернул ее в реальность. Она взглянула на часы на прикроватном столике. Почти час ночи. Неужели Фред вернулся так поздно? Ее губы гневно искривились.
Кто-то захныкал в соседней комнате, она встала и накинула халат.
Когда Мэб вошла в детскую, то сразу же остановилась. Салли проснулась и плакала, но ее нежно покачивал на руках Фред.
— Тсс, мое золотце, — прошептал он и обернулся к Мэб. — Смотри, тетя пришла тебя успокоить, в чем же дело?
— Я хочу к мамочке, я хочу к мамочке, — хныкала девочка, и Мэйбл, услышав тонкий детский голосок, почувствовала, что у нее разрывается сердце.
— Не плачь, Салли. — Она присела на край кроватки и погладила головку девочки. — Мамочке не понравилось бы, что ты капризничаешь.
Девочка попыталась перестать рыдать и спрятала лицо на груди Фреда. Он медленно покачивал ее, шепча нежные слова.
На нем шелковый темно-вишневый халат, рассеянно заметила Мэйбл. Значит, он успел переодеться.
Ее взгляд задержался на Фреде. Тусклый свет ночника нисколько не смягчил суровое выражение его лица. Когда ребенок немного успокоился, он поднял глаза, и то, что в этот момент она увидела, поразило Мэйбл. Она вдруг осознала, что видит Фреда в другом свете, очень доброго, и что он качает девочку с нежностью человека, пытающегося утешить страдающего ребенка.
Их взгляды встретились, и Мэйбл, смутившись, попыталась проглотить комок в горле. Слезы заблестели у нее на глазах, но она попыталась унять их и взяла себя в руки.
— С ней все будет хорошо, — наконец охрипшим голосом произнес Фред. — Иди спать, Мэб.
Девушка от досады даже прикусила губу. Уж не пытается ли он этим показать, что во мне здесь не нуждаются? — подумала она и отвела взгляд в сторону.
— Лучше я останусь здесь, — прошептала она. Фред не ответил ей, продолжая укачивать ребенка. Через некоторое время рыдания Салли окончательно утихли, глаза у нее закрылись, и она погрузилась в глубокий сон.
Наконец Фред медленно опустил ее на кровать и накрыл одеялом. Девочка даже не пошевелилась, ее глаза оставались закрытыми. Фред склонился к ней и нежно поцеловал в щечку.
В этот момент Мэб поняла, что, как бы плохо она ни относилась к Фреду, он явно заботился о детях. Она увидела, что Фред подоткнул одеяло, потом поцеловал обеих девочек, и молча последовала за ним из комнаты.
— Давно она проснулась? — спросила Мэб шепотом, закрывая за собой дверь.
Фред покачал головой и ответил:
— К счастью, я вошел раньше, чем она разбудила Лору.
— Бедняжка. — Мэйбл прикусила губу, и на мгновение в ее голубых глазах заблестели слезы. — Я бы все отдала, лишь бы девочки были счастливы.
— Нам бы всем этого хотелось. — Фред провел рукой по своим взлохмаченным волосам. — День выдался чертовски трудный, — мрачно добавил он.
— Да, — согласилась она, с трудом проглотив комок в горле.
Пока они продолжали стоять в коридоре, на мгновение наступила абсолютная тишина. После всего пережитого ей не хотелось оставаться в одиночестве.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Фред.
От его сочувственных слов у нее напряглись нервы. Она кивнула.
— Просто… мне тяжело видеть, как плачет ребенок. От этого у меня разрывается сердце.
— Но теперь, когда похороны позади, мы сможем заняться делами. Девочки совсем еще маленькие, а в таком возрасте обычно быстро все забывается.
