Люси Дейн - Подари мне любовь
Дженни опустила багаж на пол у одной из мраморных колонн, потом, попросив старушку подождать, отвернулась и сделала вид, что вынимает из глаз контактные линзы. Затем извлекла из внутреннего кармана куртки очки в массивной роговой оправе, водрузила их на нос и обернулась с улыбкой.
— Никак не привыкну к линзам.
Аккуратная старушка кивнула и двинулась вперед.
Следуя за ней, Дженни пересекла просторный холл, стараясь особенно не глазеть по сторонам, хотя ее взгляд то и дело натыкался на необычные объекты: то на чучело бурого медведя, стоящего на задних лапах в полный рост, то на головы кабанов, оленей и косуль на стенах.
Они поднялись по беломраморной, крытой ковром лестнице на второй этаж и повернули налево. Здесь, в коридоре, Дженни поджидал новый сюрприз: в недрах дома кто-то играл на саксофоне с детства знакомую ей вещь Гровера Вашингтона. Это произведение частенько исполнял в ресторане Фил. На миг Дженни даже почудилось, будто она никуда не уезжала из родного городка и сейчас находится в «Упитанном ангеле».
Но долго тешить себя иллюзией ей не пришлось, потому что старушка остановилась у одной из дверей и постучала.
— Мэм, к вам посетительница!
— Войдите, — донеслось изнутри.
В ту же минуту навеянное музыкальными звуками наваждение покинуло Дженни и ее сердце учащенно забилось. Она взволнованно вздохнула, подумав о том, что сейчас увидит свою настоящую мать.
— Прибыла медсестра, о которой говорила мисс Нора, — сообщила старушка, первой входя в комнату.
Дженни переступила порог следом за ней и оказалась в шикарном будуаре. Мебель — белая, лакированная, с зеркалами и позолотой — поражала взор своим великолепием. Помещение словно было поделено на две части — спальную и зону отдыха. В первой стояла обширная и, по-видимому, очень удобная кровать, шкафы, трюмо и пуфики. Во второй — обтянутые мягкой белой кожей диван, кушетка и пара кресел, между которыми помещался журнальный столик. Пол был покрыт толстым ковром сливочных и светло-кофейных оттенков. Проникавший сквозь открытую балконную дверь ветерок легонько шевелил белоснежные портьеры.
Когда Дженни увидела сидящую в кресле с журналом в руках женщину, первой ее мыслью было: как хорошо, что я позаботилась об очках и парике! А второй — наверное, точно так я буду выглядеть через пару десятков лет.
Оба соображения были справедливы, потому что Эстер в самом деле оказалась очень похожа на Дженни. Или, если угодно, наоборот.
Темные волосы изящной, но уже начинающей полнеть хозяйки Блэквуд-холла были красиво пострижены, на лицо — без малейших следов последствий страшной катастрофы — нанесен легкий макияж. Тонкие руки леди Эстер отягощало большое количество серебряных браслетов, на пальцах поблескивали кольца. Одета она была в расклешенные джинсы и светло-розовый трикотажный топ с короткими рукавами. Судя по всему, Эстер старалась идти в ногу со временем. На вид ей можно было дать не более тридцати пяти лет, хотя в одном из последовавших за встречей в Куорри телефонных разговоров Нора как-то обмолвилась, что ее младшая сестра родилась в пятидесятом году.
Ну и, разумеется, Эстер ничем не напоминала не вылезавшую из затрапезных домашних халатов маму Мэнди.
Слегка нервничая, Дженни ткнула пальцем в перемычку съезжавших с переносицы очков. В них были вставлены простые стекла, но с непривычки Дженни казалось, что она стала хуже видеть.
— Здравствуйте, мисс?..
— Дженнифер Прайс. Или просто Дженни.
— Чудесно, Дженни. Как хорошо, что вы приехали! — улыбнулась Эстер, откладывая в сторонку журнал «Вог». — Когда сестра сказала, что нашла для меня персональную медсестру, я удивилась, как подобная мысль не пришла в голову мне самой. Присаживайтесь, дорогая, — кивнула она на второе белоснежное кресло.
Дженни замялась, опустив взгляд на свою запыленную куртку.
— Я с дороги… леди Блэквуд.
— Называйте меня Эстер, — махнула та рукой, звякнув браслетами. — Когда меня именуют «леди Блэквуд», я чувствую себя столетней бабкой. Значит, вы приехали издалека… Ну, тогда Софи покажет вам вашу комнату, где вы сможете привести себя в порядок.
— Да, мэм, — ответила старушка, по-видимому выполнявшая здесь обязанности экономки.
— Итак, располагайтесь, а в двенадцать жду вас в столовой. Поболтаем за ланчем! — Эстер подмигнула Дженни, будто давней знакомой.
Та улыбнулась в ответ.
— Да! — воскликнула миссис Блэквуд, о чем-то вспомнив. — Софи, предайте Молли, чтобы она лишь слегка подогрела мой бульон. Вчера он был слишком горячим.
— Конечно, мэм. — Софи взглянула на Дженни. — Идемте, мисс.
Экономка повела Дженни в конец коридора, где находилась деревянная лестница, ведущая на третий этаж. Комната оказалась очень уютной, хоть и находилась под самой крышей. Здесь стояла старинная односпальная кровать красного дерева с балдахином, трюмо, столик и несколько стульев, обитых кремовым шелком в мелкий цветочек.
— Там балкон, — кивнула Софи на застекленную дверь. — А там ванная. Сейчас передам кухарке распоряжение хозяйки и принесу ваш багаж, — ворчливо добавила она. — Горничная у нас недавно уволилась, так что мне на старости лет приходится…
— Не беспокойтесь! — быстро произнесла Дженни, отходя от окна, возле которого минуту назад любовалась дубравой, с трех сторон окружавшей особняк. — Я сама сбегаю за сумкой.
Софи мгновенно подобрела.
— И то сказать, дочка, сбегай. У тебя ножки молодые, а я пока повернусь… — Экономка наклонилась поближе к Дженни, словно не желая, чтобы кто-то услыхал ее слова. — Я рада, что ты поселишься здесь. Хозяйка сегодня с утра капризничала, а как тебя увидала, так ее будто подменили. Вот что я тебе скажу: давно ей следовало обзавестись персональной медсестрой. Так всем будет спокойнее.
Дженни улыбнулась. Может, ее пребывание в Блэквуд-холле окажется не таким уж неприятным?
— А не скажете, кто это здесь упражняется на саксофоне?
— Молодой хозяин. Он с малолетства увлекался музыкой, а сейчас у него в Лондоне своя… как ее…
— Студия?
— Да. — Софи дернула сухоньким плечиком. — Не разбираюсь я в этом. Могу только сказать, что хозяйка попросила сына поселиться подальше, чтобы он никого не беспокоил своими руладами. Дейв выбрал комнаты в правом крыле здания. Там и живет, когда приезжает. В Лондоне у него своя квартира есть. Ну, располагайся, а я пойду…
Вот это да! — подумала Дженни, когда за экономкой закрылась дверь. Выходит, сын Фила тоже стал музыкантом? Мало того, выбрал тот же инструмент! Интересно, обрадовался бы отец, если бы узнал об этом?
