Энджи Фримен - Длиною в жизнь
Стоило Кевину увидеть пианино, как лицо его просветлело. Быстро подойдя к инструменту и даже не позаботившись придвинуть стул, он пробежался пальцами здоровой руки по клавишам, наигрывая какой-то веселый мотивчик. Затем повернулся к Трейси и весело подмигнул.
— Ты оказалась права, я действительно умею играть на пианино.
— И очень неплохо! — радостно подтвердила она. — Осталось дождаться того момента, когда тебе снимут гипс и ты сможешь играть обеими руками.
Кевин добивался успеха во всем, чем занимался. Единственное, что ему не удалось, так это роль мужа. Впрочем, Трейси тут же прогнала прочь непрошеную мысль.
Оставив пианино, Кевин прошелся по комнате, а Трейси зорко наблюдала за ним, ожидая дальнейших открытий.
— А вот это то, что я называю креслом! — объявил Кевин, плюхаясь в огромное и бесконечно комфортабельное кресло.
Сердце Трейси сделало несколько лишних ударов. Неужели к Кевину возвращается память?! Его движения были безотчетными, он сел в кресло так, словно повиновался какому-то инстинкту. Сел и призадумался, лицо его сразу стало рассеянным. Протянув руку, Кевин поманил Трейси.
— Подойди сюда.
Она неуверенно приблизилась. Кевин поймал ее за руку и подтянул поближе к себе.
— Нам нравилось сидеть здесь вместе, не так ли? — предположил он.
Трейси кивнула. Это было их любимое, как они его называли, «кресло-гнездышко». Им нравилось устраивать в нем любовные игры. Вдвоем в этом чудном кресле было так замечательно и уютно!
Кевин усадил ее к себе на колени, обнял за талию и взволнованно прошептал:
— Какое знакомое чувство!
— Так ты вспомнил?
— Да. Я помню, что мы с тобой уже сидели в этом кресле! — подтвердил он, и глаза его торжествующе блеснули. — Это довольно смутное воспоминание, причем я его не столько вижу, сколько чувствую. — Кевин нежно поцеловал ее в уголок рта. — Как же мне нравится сидеть здесь с тобой и предаваться подобным воспоминаниям!
Трейси бросило в жар.
— Неужели ты ничего больше не помнишь? — дрожащим голосом спросила она.
Образы и воспоминания, которые она долгое время старательно пыталась забыть, внезапно вспыхнули в ее мозгу с новой силой. Боже, пусть он вспомнит и многое другое, но только не самое главное и не сейчас! — взмолилась она.
— Нет, не помню. И чем больше пытаюсь, тем хуже получается. Наверное, придется предоставить событиям идти своим чередом. — В тоне Кевина сквозила покорность судьбе.
— Это не продлится слишком долго.
— Знаю. Мне даже кажется, что это время дано для того, чтобы научиться быть терпеливым. — Он неохотно выпустил ее из объятий. — Извини, но я должен вернуться в офис, у меня еще много дел.
Кевин быстро поцеловал ее в щеку и ушел. И вновь Трейси осталась одна среди вещей, таящих в себе ловушки прошлого.
Два года назад, бросив мужа, она взяла с собой немногое — одежду, альбомы с фотографиями и несколько книг. Все, что она вынесла из своей супружеской жизни, без труда уместилось в двух чемоданах. Трейси наивно надеялась, что призраки былого больше никогда не побеспокоят ее, но ошиблась. Прошлое вернулось к ней обернутым в серовато-зеленую бумагу и упакованным в картонные коробки.
Теперь ей предстояло самое сложное — осторожно, слой за слоем, развернуть эту жизнь и извлечь на свет, стараясь не пораниться об острые края воспоминаний. Во всем этом было что-то ужасное…
Трейси с содроганием думала о содержимом всех этих коробок, ведь там наверняка окажутся вещи, которые ей будет тяжело видеть или держать в руках. Я не могу это сделать! — с отчаянием подумала она. Трейси прошлась по комнатам и открыла все окна — ей было необходимо вдохнуть свежего воздуха, прежде чем приступить к распаковке вещей.
Она решила начать с кухни, поскольку, с точки зрения воспоминаний, кухонные принадлежности казались самыми безобидными. Немного отдохнув, Трейси распаковала коробки, стоявшие в столовой и гостиной. Картины, безделушки, декоративные подушки, яркие коврики.
Примерно в полдень позвонил Кевин.
— Ну, как, уже похоже на семейное гнездышко?
Она рассмеялась, обрадовавшись его непринужденному тону.
— Скорее все выглядит так, будто по дому прошелся торнадо. Куда ни бросишь взгляд, кругом одни пустые коробки и горы оберточной бумаги. Чтобы привести все в порядок, мне потребуется несколько дней.
— Конечно, я понимаю…
— Прекрасно.
«Уже похоже на семейное гнездышко?»
Семейное гнездышко… Уютное местечко, где чувствуешь себя самим собой и которое разделяешь с любимым человеком. Разумеется, это именно то, чего Кевин хотел и в чем нуждался.
— Ты там не слишком переутомляйся, — продолжал Кевин, — у меня на сегодняшний вечер есть кое-какие планы — в смысле, где бы нам пообедать.
— Замечательно! — отозвалась Трейси. — А могу я узнать, куда мы пойдем?
— Это сюрприз.
Она засмеялась, уловив в голосе Кевина, хорошо знакомые по прошлой жизни интонации.
— И ты ничего мне не скажешь?
— Не скажу.
— Ну ладно, ладно.
Повесив трубку, Трейси огляделась. Теперь ей предстояло заняться спальней, но хватит ли на это душевных сил? Она глубоко вздохнула и принялась опустошать коробки. Одежда Кевина, картины, постельные принадлежности. Ничего из тех вещей, увидеть которые она опасалась больше всего, там не было. Что он с ними сделал? Выкинул? Впрочем, это уже не имело значения.
Трейси аккуратно разложила все по шкафам, оттягивая тот момент, когда придется перейти к другим коробкам. Она вдруг ясно представила, что может в них обнаружить…
От внезапно накатившего страха у нее затряслись руки. Нет, сейчас она не может этим заниматься! Обхватив себя руками и пытаясь успокоиться, Трейси взад-вперед заходила по комнате. Когда снова зазвонил телефон, она бросилась в гостиную, сорвала трубку и как можно более спокойно произнесла:
— Алло.
— Трейси? Это я, Лидия. Я позвонила Кевину и узнала этот номер. Вы уже въехали в дом?
— Да, сегодня утром сюда привезли все наши вещи, и ты застала меня в самый разгар работы.
— Так тебе некогда со мной разговаривать?
— Нет-нет, все нормально. — Уж лучше разговаривать, чем распаковывать эти проклятые коробки, подумала Трейси, усаживаясь прямо на пол и прислоняясь спиной к стене. — Как поживаешь, дорогая?
Однако разговор с Лидией обещал быть весьма нелегким. Они долго не виделись, да и все случившееся бросило тень на их прежние отношения.
— Прекрасно, хотя и умираю от скуки… Трейси… — Лидия умолкла.
— Что?
— Как у тебя с Кевином? Я понимаю, прошло очень мало времени, но я ужасно беспокоюсь.
