Бетти Нилс - Необычная история
Трикси наклонилась и потрепала лохматую голову.
– Ваш?
– Наш общий с Миес. Я же не могу возить его туда-обратно из Англии в Голландию, иногда я не бываю здесь неделями, даже месяцами – в общем, он живет тут с ней, а со мной общается, когда я приезжаю. Его зовут Цезарь.
– Почему? – Она села в кресло, придвинутое профессором.
– Вспомни любимое выражение Цезаря: «Пришел, увидел, победил». Пес действовал так же: пришел – по-видимому, ниоткуда, – увидел нас, решил остаться и победил – завоевал доброе сердце Миес с первого взгляда.
Он сел напротив нее, а кот вскарабкался на ручку его кресла.
– А кота как звать?
– Гамби.
Трикси засмеялась:
– О, я знаю – это из книжки Т.С. Элиота «Популярная наука о кошках, написанная старым опоссумом». – Она добавила удивленно: – Вы ее читали?
– Да, еще в школе. Гамби – кот Миес, и этой парочке совсем неплохо без меня.
– А Миес не скучно тут одной?
– Здесь есть горничная, Глэдис. Они дружны. – Он встал. – Хочешь выпить? До обеда у нас еще есть немного времени.
Они посидели молча, потягивая коктейль, а потом Трикси спросила:
– Вам сегодня еще нужно будет заехать в больницу?
– Да, отвезу тебя и загляну к пациентке, посмотрю, все ли в порядке. Утром я буду в поликлинике, а днем вернусь в больницу.
– А в Голландию пока не собираетесь?
– Ненадолго, перед Рождеством. В декабре я принимаю там экзамены, а в январе провожу семинары, так что придется туда наезжать. На самолете тут всего ничего, всегда можно слетать на несколько часов.
Миес пришла сказать, что обед на столе. За едой профессор, к великому разочарованию Трикси, ни разу не заговорил ни о себе, ни о ней. Девушке было интересно, живы ли у профессора родители, но она ни о чем не спрашивала. Хлебая суп из артишоков, она вслух вспоминала день, проведенный на восточном побережье, а жуя утку, запеченную в винном соусе, сделала несколько замечаний о чудесной погоде. Два бокала белого бургундского после коктейля развязали ей язычок, и она наконец решилась перейти к более близкой теме.
– Я не знаю ни вашего имени, ни сколько вам лет, ни где вы точно живете. Почему вы до сих пор не женаты? Ведь наверняка вы влюблялись раньше… – Она в последний раз глотнула вина и добавила: – Конечно, не рассказывайте, если не хотите, только мне очень хотелось бы все это знать, потому что… – Она запнулась, побледнев от мысли, что чуть было не проболталась о своем чувстве. И неубедительно закончила: – Нет-нет, вы не обязаны ничего объяснять. Простите, я не хотела быть бестактной.
– Почему же – бестактной? Теперь ты имеешь полное право знать все. К тому же как-нибудь, когда у нас будет свободное время, и тебе придется рассказать все о себе. Давай вернемся в гостиную, выпьем кофе, и я отвечу на все твои вопросы.
И вот они снова сидят перед камином, по обе стороны от кофейного столика; на ботинках профессора покоится голова Цезаря, а Гамби уютно свернулся на коленях у Трикси.
– Итак, начнем с первого вопроса. Зовут меня Крийн, вот как это пишется… – Он написал. – Это фрисландское имя, потому что моя семья родом из провинции Фрисландия. Мне тридцать восемь – староват, правда? У меня есть отец и мать – они живут во Фрисландии – и четыре младших сестры, все замужем. Да, я влюблялся – очень давно; думаю, это не должно тебя беспокоить. Она счастливо вышла замуж и уехала в Южную Америку; там она ведет такую жизнь, какую никогда не смогла бы вести со мной. Должен признаться, что с тех пор я никогда всерьез не думал о женитьбе и был вполне доволен своим образом жизни. Правда, лишь до недавнего времени, когда понял, что холостяк очень уязвим, и, хорошенько это обдумав, я решил жениться. – Он улыбнулся. – Я чересчур прямолинеен? Не хотел тебя шокировать, но ты такая серьезная девушка, тебе нужна правда, а не красивые слова.
Ей очень хотелось возразить: даже самая серьезная девушка в мире никогда не откажется от красивых слов. Однако вместо этого она сказала:
– Спасибо за то, что поделились со мной. Мне очень жаль, что… что ваша личная жизнь не удалась…
Ей показалось, что это прозвучало очень старомодно, и она почувствовала себя глупо. Но его лицо оставалось бесстрастным, хотя глаза, полуприкрытые тяжелыми веками, глядели весело. Весело и ласково: ему нравилась эта девушка, ему было легко с ней, и благодаря ей его друзья и знакомые наконец успокоятся и не будут больше пытаться женить его на первых попавшихся девушках. У него появится больше времени для работы над книгой… А у нее будет все, что она захочет, она будет вести такую жизнь, какая ей нравится… Он вдруг вспомнил, как у него странно сжалось сердце, когда она упала в палате…
– Как только я освобожусь, навестим твоих дядю и тетю. Чего тянуть? Можно пожениться через пару недель, так ведь?
Эти слова заставили ее сердце забиться сильнее.
– Конечно…
– Ну вот и хорошо. Я дам тебе знать, когда буду свободен пару дней подряд. Выбирать день положено тебе, да? В общем, я сообщу тебе, когда соберусь уезжать, и ты выберешь. Так?
Она кивнула.
– Я должна предупредить за месяц.
– Не беспокойся об этом. Я устрою все так, чтобы ты могла уехать, когда захочешь. Ты ведь захочешь навестить тетю?
– Не знаю, удобно ли это. Я бываю там только тогда, когда меня приглашают…
– В таком случае отпразднуем свадьбу без помпы, а за несколько дней до нее ты побудешь с моими друзьями.
– Хорошо. Но понравлюсь ли я им?
– Они будут ужасно довольны. Твои тетя с дядей и Маргарет захотят присутствовать при венчании?
Трикси тяжело вздохнула.
– Вы не будете против, если мы будем одни… только мы и двое свидетелей, ну, то есть если я пойду в церковь прямо из больницы? Конечно, если вы не собирались приглашать вашу семью…
– Нет, не собирался. Мы заедем к ним на пару дней, и я вас познакомлю. Я и сам предпочитаю тихую церемонию, именно такую, о какой ты говоришь.
– Да. Ведь у нас не совсем обычная свадьба, правда? – При мысли, что у нее не будет бракосочетания, о каком мечтает каждая девушка, слезы подступили у нее к горлу, но она не собиралась плакать. Она выходит замуж за человека, которого любит – это ведь самое главное. Трикси посмотрела на часы и предложила вернуться в Тимоти. А на то, что он и не пытался ее удерживать, она попыталась не обращать внимания… Что же здесь странного, думала она, – решив скучный вопрос о свадьбе, он с облегчением возвращается к пациентам…
Крийн пожелал ей спокойной ночи и подождал, пока она войдет в дверь общежития. И забыл о ней тут же, как только она исчезла из виду. Что касается Трикси, то она медленно разделась, вдруг почувствовав страшную усталость – и это очень хорошо, ведь мысли ее были не такими уж веселыми. В общем, она заснула, не успев вконец расстроиться.
