Сара Вуд - Игры с поцелуями
— Ты подонок! — закричала она. Не помня себя, она набросилась на Данте с кулаками. — Ты притащил меня сюда, пробудил во мне надежду, зло упрекал меня… И все это время у тебя и в мыслях не было отдать мне Карло! Я ненавижу тебя! Ты мне отвратителен! Ты презренный человек! Я нужна ему, Данте! Ты же знаешь, что нужна! — бушевала Миранда. — Мой ребенок нуждается во мне, а мне нужен он! Ты обещал, что я увижу его! Ты обещал!
— Я знаю это! — вскипел он. — Так вот что приводит тебя в бешенство! Мысль о том, что ты потеряешь шанс использовать Карло для того, чтобы вырвать у меня половину состояния!..
— Мне не нужны твои деньги! Мне нет дела до твоего богатства, полученного нечестным путем! — заплакала Миранда. — Наказывай меня, как хочешь, но не наказывай трехлетнего ребенка!
Он резко рванул ее к себе, и она ударилась о его тело. Ее лицо было совсем близко от мрачно сжатых губ Данте, и при виде его яростно сверкавших черных глаз Миранда ощутила внезапное чувство страха.
— Послушай меня! — прорычал он. — Я не хочу, чтобы Карло расстраивался хотя бы еще один день! Как ты смеешь думать, что я могу причинить ему боль? Тебя не удивляет, почему я поступился чувством собственного достоинства, пошел на сделку со своей честью, и привез тебя сюда? Я больше никогда не хотел видеть тебя. Всякий раз, когда я думаю о тебе и о мерзавце, с которым ты развлекалась, все у меня внутри переворачивается от боли и отвращения! Мне стыдно, что ты опозорила имя Северини. Я сожалею, что приходится видеть тебя — черствую, бессердечную женщину, которая вышла замуж только ради материальной выгоды…
— Я — что? Это совершеннейшая чушь! — в изумлении вскричала Миранда.
— …и даже сейчас ты строишь планы, как извлечь наибольшую выгоду из этой злосчастной ситуации! «Разыграй свою партию так, как мы с тобой договорились!» — передразнил Данте Лиззи.
Миранда была ошеломлена.
— Ты не так понял!
— Ничего подобного! Меня с самого начала предупреждали о тебе и твоих мотивах!
— Кто? — она дрожала от негодования.
— Не имеет значения. Но ты не такая, какой кажешься, теперь я это знаю. Возможно, ты даже подумываешь о том, чтобы снова пролезть ко мне в постель. А если это не удастся, ты намереваешься выкрасть Карло, увезти его, и получить кругленькую сумму в результате развода…
— Ты сошел с ума! Откуда у тебя такие мысли?
— От Лиззи. Это ее собственные слова!
Миранда оцепенела, с ужасом глядя на Данте. Шофер! Он передал ему болтовню Лиззи…
— Данте! — задыхаясь, проговорила она. — Я…
— Послушай меня! — он встряхнул ее. — Я прибегаю к отчаянному средству, неужели ты не понимаешь? Делая это, я рискую всем! Ты — как шальная пуля, одному Богу известно, какой вред ты можешь причинить моему сыну! Но мне приходится идти на риск, потому что он тоскует по тебе.
— Какой риск? Если ты не позволишь мне забрать Карло домой, то для чего ты привез меня сюда? Это какой-то кошмар! — простонала она, беспомощно подняв на него глаза. — Я уже давно оставила попытки понять тебя!
— А я — тебя, — пробормотал он. Сжатые губы придали его лицу жестокое выражение. — Слушай внимательно. Ты нужна Карло, — холодным тоном сказал он.
— По крайней мере, мы согласны хотя бы в одном, Ї резко откликнулась она.
— Поэтому, — продолжал Данте, как будто не слыша ее, — я решил, что ты будешь жить здесь.
Миранда в изумлении открыла рот, глядя на него широко раскрытыми глазами. Прошло несколько секунд, прежде чем к ней вернулся дар речи.
— Что!
— У тебя будет свободный доступ к Карло, — не обратив внимания на ее восклицание, сказал Данте.
— Ты… ты позволишь мне забрать его? — задыхаясь, спросила она, и ее лицо просияло.
— Нет.
Миранда беспомощно поникла в кресле, чувствуя себя так, будто он вылил на нее ведро ледяной воды. Она провела по волосам трясущейся рукой.
— Тогда что? Мое терпение иссякло. Если ты не скажешь мне, что ты предлагаешь, — скрипнув зубами, сказала она, — я начну швырять в тебя все, что попадет мне под руку. — Угрожающе глядя на него, Миранда схватила со стола тяжелую статуэтку из слоновой кости. — Начну с нее!
— Я пытаюсь сказать тебе, — резко возразил Данте. — Мне не так легко сделать это…
— Ты думаешь, что меня волнует это? — бросила она.
Его лицо приобрело отталкивающее выражение.
— Нет, — тихо сказал он, — не думаю. Но, по крайней мере, это сделает твою роль менее трудной. Ты сможешь рассматривать это как деловое предложение.
— Ч-что?!
— Мы будем коллегами, как когда-то. В то время у нас хорошо получалось…
— Я была твоим секретарем! — Миранда была озадачена. — Ты этого хочешь? Я должна работать на тебя?
— Не совсем так. Ни тебе, ни мне не захочется вновь пережить ту напряженную атмосферу. Я — в этом кресле, диктую тебе письма, ты — сидишь там…
Его возражение, произнесенное хриплым голосом, внезапно прервалось. Но оно напомнило ей о незабываемых днях, когда она влюбилась в Данте, о его взгляде, от которого у нее подгибались ноги, и рассеивалось внимание. Он был вынужден подходить к ней и просматривать стенографические записи. Одной рукой Данте опирался на спинку ее стула, и его теплое дыхание шевелило волосы у нее на затылке.
Миранда попыталась справиться с комом, вставшим у нее в горле, и заерзала в кресле, потому что жаркое пламя объяло низ ее живота.
Данте принимал суровый, неприступный вид, он строго поджимал губы, как будто ему не нравилось притворяться, что он влюблен в свою секретаршу.
Но для нее это были минуты исступленного восторга. Острого возбуждения. Трепетного волнения, когда она смотрела на него — сдержанного и собранного на деловых встречах — помня, что несколько минут назад они занимались любовью на его столе…
— Тогда что? — неуверенно спросила она, испытывая боль, которую причинили ей мучительные воспоминания о невероятном наслаждении, ушедших в прошлое дней.
Данте не спешил с ответом. Его грудь несколько раз поднялась и опустилась, прежде чем он был готов ответить на ее вопрос. К этому моменту, Миранда возненавидела его.
— Я предлагаю, — сухо сказал Данте, — чтобы ты жила в этом доме. Я хочу, чтобы люди думали, что мы обычные муж и жена…
— Это невозможно, потому что мы с тобой на ножах, — колко возразила Миранда.
— Никто не узнает об этом. Не должен узнать. Все будет выглядеть так, будто у нас хорошие отношения. Ради сына, на публике, мы будем вежливы и обходительны друг с другом. Мы будем вместе появляться в свете. Нет необходимости создавать впечатление, что между нами чувственное влечение — для меня это уже слишком, — с ехидством сказал Данте, Ї но мы будем делать вид…
