Мэгги Кокс - Мужчина, которого нельзя забыть
– С любимым человеком и в шалаше рай, – ответил на это Габриель.
У Лары не было времени прокомментировать его высказывание, потому что он открыл дверцу машины и ступил на гравий. Затем наклонился и произнес:
– Можем идти.
* * *Прошлой ночью Лара почти не сомкнула глаз. Она не могла думать ни о чем другом, кроме того, что на следующий день они встретятся снова. Рубашка, запачканная им в лесу, висела на сушилке возле кровати. Лара постирала ее и погладила, но, несмотря на это, рубашка по-прежнему пахла своим владельцем. В какой-то момент Лара даже поднесла ее к носу, чтобы освежить в памяти сексуальный аромат его кожи.
Вспоминая их неожиданный поцелуй, она непроизвольно подносила к губам кончики пальцев. Каждый раз, делая это, она чувствовала нарастающий внутри жар. Каждая клетка ее тела отзывалась при мысли о нем. Конечно, постиранная и выглаженная рубашка не была гарантией того, что он непременно приедет к ней на следующий день. Но Лара верила.
Нет, ей не стоило беспокоиться. Габриель приехал минута в минуту, как и обещал. Вчера он появился на пороге ее дома без приглашения, и это было больше похоже на сказку. Сегодня Лара ждала его, но ощущение нереальности от этого только усилилось. Конечно, она знала, что дядя Габриеля имел огромное состояние, но столь огромного дома она просто не могла себе представить.
Джэнет Муллан оказалась миниатюрной женщиной лет шестидесяти с миловидным лицом и пышной каштановой шевелюрой с проседью. Она была именно такой веселой, как описал ее Габриель. Ее прищуренные голубые глаза светились радостью, когда она встретила их у внушительных двойных дверей эпохи королей Георгов. Казалось, что она искренне рада видеть нового владельца шикарного особняка.
Новый владелец тем временем не замедлил попросить ключ от кабинета дяди. По его словам, ему были оставлены какие-то документы. Было видно, что Габриель хочет как можно скорее покинуть этот дом. И это при том, что особняк теперь был его собственностью!
Когда служанка принесла ключ, Габриель коснулся полуобнаженой спины Лары, и они направились к широкой винтовой лестнице. Пройдя мимо нескольких изысканно обставленных комнат, они оказались в светлой и очень уютной библиотеке. Полки, уходящие вверх до потолка, были плотно заставлены книгами всех размеров и объемов. В то время как другие девушки мечтали о бриллиантах и спортивных машинах, Лара всегда хотела иметь собственную библиотеку любимых книг.
Несмелая улыбка появилась на лице Габриеля, когда он смотрел на нее в эту минуту. Лара прошла по старинному блестящему паркету к окну. За окном виднелась голубая линия реки, а за ней простиралось огромное поле, уходящее вдаль за самый горизонт.
Все это не могло не вызывать восхищение, однако Габриель, казалось, испытывал другие чувства. Он грустно стоял в углу и не говорил ни слова. Ларе хотелось знать, что именно его тревожит. Но единственное, что она знала в эту минуту, – это то, что от него невозможно оторвать глаз. Даже в джинсах и синей футболке он выглядел достойным окружающей их роскоши. Сознательно или нет, но он и сам выглядел как элемент роскоши.
Теперь он был не только успешным финансистом, но и состоятельным землевладельцем. Однако эта мысль, казалось, нисколько не радовала Габриеля. По его взволнованному лицу было видно, что он предпочел бы очутиться в любом другом месте земного шара, только не здесь.
– Габриель, – позвала она.
– Да. – Он бросил на нее пронизывающий, напряженный взгляд, словно ожидая чего-то неприятного.
Не нужно было быть психологом, чтобы понять, что необходимо разрядить обстановку.
– Что касается меня, то мне больше всего нравится библиотека, – призналась Лара, улыбнувшись. Она изо всех сил старалась подбодрить своего спутника.
– Было бы странно услышать другое от библиотекарши.
На ее удивление, Габриель присоединился к ней у окна, хотя на его лице по-прежнему читалась тревога. Даже голубые глаза потемнели, словно море в ожидании шторма.
– Мне же, признаться, все это доставляло мало радости, – сказал он. – Для меня этот дом был скорее тюрьмой. И так до тех пор, пока я не поступил в университет и не встретился с Шоном. А потом и с тобой, и с твоими родителями. Благодаря вам я узнал, что жизнь может быть другой и что в мире существуют счастливые семьи.
Едва сдерживаясь, чтобы не прикоснуться к нему, Лара грустно улыбнулась:
– Мне очень жаль, что все так получилось. Честно. Но ты же знаешь, Шон и родители всегда считали тебя членом нашей семьи. Мама и папа одинаково радовались вашим с Шоном успехам в учебе.
– А ты? – вдруг спросил Габриель. – Ты тоже считала меня членом своей семьи?
Несмотря на выскакивающее из груди сердце и сухость во рту, Лара храбро смотрела прямо ему в глаза. Было ясно, как важен для Габриеля ее ответ. И она решила сказать правду.
– Нет, Габриель. Должна признаться, я никогда так не считала.
Он так же пристально смотрел на нее, но его губы заметно дрогнули.
– Вот оно как, – сказал он низким голосом. Вдруг он протянул к ней руку и коснулся ее подбородка. Слегка приподняв ее, он еще пристальнее вгляделся в ее глаза. – Благодарю тебя за честность, Лара. Но если не членом семьи, то кем же ты меня считала?
Ее нервы были на пределе. Она водила руками по платью и понимала, что дрожит. Близость Габриеля, его искушающая теплота путали ее мысли.
– Это не значит, что я плохо к тебе относилась. Ты был лучшим другом моего брата, и я…
Он не дал ей продолжить:
– А что ты думаешь обо мне теперь?
Лара заранее знала – этот вопрос неизбежен. Но от этого было не легче найти на него ответ.
– Ты мне интересен.
– Интересен? – Габриель сжал ее подбородок чуть сильнее. Смотреть в его напряженные голубые глаза было настоящей мукой. – Не самое романтичное признание из всех, что я слышал. И я не могу сказать, что оно мне по душе.
Лара дрожала. Возбужденные соски заметно проглядывали через бюстгальтер и платье. Она беспомощно смотрела, как губы Габриеля медленно приближаются к ее лицу.
Повинуясь инстинктивному порыву защититься, она резко подняла руку и прислонила ладонь к его рту.
– Нам не нужно этого делать, Габриель, – сказала она, с трудом восстанавливая дыхание.
– Почему? – Уголок его дьявольски привлекательного рта приподнялся, когда он схватил и отвел в сторону остановившую его руку. Затем он молниеносно прижал ее к себе. – Если мы оба этого хотим, зачем меня останавливать?
Напористость Габриеля и в ней зажгла искру желания. Искру, в считаные секунды разгоревшуюся в пожар. Ей было так приятно прижиматься к его крепкому, возбужденному телу. Но Лара изо всех сил пыталась воззвать к здравому смыслу.
