Дженни Лукас - Больше никаких измен
Даже Шариф должен был признать, что невеста выглядела ослепительно, в простом шелковом костюме кремового цвета и в шляпе с вуалью. На коленях она держала лепечущего сына. А жених казался еще более довольным, чем накануне.
– Они выглядят такими счастливыми, – прошептала Ирэн.
– Это прекрасно, – насмешливо протянул Шариф.
Ирэн укоризненно посмотрела на него:
– Просто сегодняшняя церемония отличается от вчерашней.
Он тихо рассмеялся.
– Прошлой ночью была романтика. Сегодня это будни. Законный, связывающий их контракт. Загоняющий их в ловушку. Навсегда.
Ирэн с удивлением приподняла брови, потом нахмурилась.
– Послушайте, ваше королевское величество, – прошептала она ему на ухо, – я знаю, что вы не интересуетесь никакими чувствами, кроме тех, которые заканчиваются в вашей постели. Но, учитывая, что Чезаре ваш друг…
– Деловой партнер, – поправил он ее.
– Но Эмма мой друг, и это ее свадьба. Если у вас возникли какие-то негативные мысли о свадьбах вообще и об этой в частности, держите их при себе.
– Я просто соглашался с вами, – запротестовал он.
Она сердито посмотрела на него, потом вздохнула.
– Ну хорошо, – раздраженно сказала она. – Обстановка здесь и вправду не очень романтичная.
– В отличие от вас, мисс Тейлор, – тихо отозвался он. – Вы, я думаю, последняя по-настоящему романтичная женщина в нашем холодном современном мире. – Он склонил голову набок. – Вы действительно во все это верите? Вы верите в сказку?
Она отвернулась и посмотрела на счастливую пару.
– Я должна верить, – сказала она так тихо, что он еле расслышал. – Иначе я не смогу жить. И только взгляните на них. Посмотрите, что у них есть…
Но Шариф смотрел на нее. Он видел тоску в ее взгляде и почти мучительную надежду.
Когда жених и невеста произнесли последние слова, навечно связывающие их по итальянскому закону, Шариф молча и нежно взял Ирэн за руку. На этот раз он не думал о соблазнении. Он хотел утешить и ее, и себя.
И на этот раз она не отдернула руку.
Глава 3
Удобнее устраиваясь на одеяле и подняв лицо навстречу теплому итальянскому солнцу, Ирэн вздохнула:
– Здесь чудесно.
– Да, – отозвался Шариф тихим голосом. – Чудесно.
От звука его голоса ее сердце забилось чаще. Открыв глаза, она посмотрела на него, лежавшего рядом с ней на одеяле для пикника. Она хотела вернуться на виллу вместе с остальными гостями. Но он убедил ее не делать этого.
– Вы же не хотите заставить меня возвращаться в одиночестве? – спросил он. – И покинуть меня ради кучки людей, которые вам совершенно не нравятся?
Она заколебалась, но, увидев, как Эмма уезжает в роскошной машине с табличкой «Молодожены» вместо заднего номерного знака, она поняла, что нет смысла отказываться.
По правде говоря, он стал ей… нравиться. Это ничего не значило, убеждала она себя. Вполне естественно, что она предпочитает его общество компании совершенно незнакомых ей людей. Почему бы ей не чувствовать себя комфортно рядом с ним, особенно теперь, когда он сменил свою экзотическую одежду на европейский костюм, в котором стал похож на остальных мужчин?
Ну, не совсем похож. И возможно, «комфортно» – не совсем правильное слово.
Ирэн поежилась.
Растянувшийся на одеяле Шариф, казалось, излучал сексуальную энергию. Он снял пиджак и выглядел невероятно красивым в сером жилете и белоснежной сорочке с закатанными рукавами, по локоть обнажавшими его загорелые руки.
От одного взгляда на эти руки ее обдало жаром.
Он приподнял бровь, и она осознала, что неприлично разглядывает его. И неужели она только что облизнула губы?
– Сегодня… тепло для ноября… не правда ли? – слабо выговорила она.
Он с усмешкой посмотрел на нее:
– Разве?
– А вы не заметили?
Она выпрямилась и с облегчением увидела, что на всем склоне холма тут и там расположились свадебные гости с корзинками с едой, подготовленными для них специальным дворецким, заведующим пикниками. Подумать только! Специальная прислуга, ведающая пикниками! Покачав головой, Ирэн потянулась за корзинкой. Она снова облизнула губы, притворяясь, будто думает только о еде.
– Вы, должно быть, проголодались. Когда я хочу есть, не могу думать ни о чем, кроме пирожных с кремом. Вы ведь голодны?
– Умираю с голоду, – мягко произнес он. – И вы совершенно правы. Когда мужчина голоден, все остальное не имеет значения. Пока он не насытится.
Ирэн внезапно почувствовала, что он говорит совсем не о еде. Дрожь пробежала по ее телу.
Он с невинным видом улыбнулся ей.
Ирэн подумала, что у мужчин не должно быть таких красивых губ. Это надо запретить законом. Ей вдруг стало интересно, каково это будет – испытать прикосновение этих губ к ее коже.
Нет! Она не должна поддаваться соблазну. Ирэн заставила себя углубиться в изучение содержимого корзинки. По очереди она достала сэндвичи со свежим хрустящим хлебом, холодные закуски и фруктовый салат. Все это она разложила на изысканные фарфоровые тарелки и потом передала одну тарелку вместе с серебряной вилкой и льняной салфеткой Шарифу.
– Благодарю вас, – чинно выговорил он.
– Не стоит благодарности, – отозвалась она, отводя от него глаза. И тут она заметила телохранителей, державшихся на значительном удалении от них. – Они и вправду везде следуют за вами. Я знаю, что вы эмир, и все такое прочее, но как вы это терпите?
– Положение обязывает.
Она покачала головой:
– Но отказ от права на уединение… Мне кажется, это невыгодная сделка. Богатство, власть, слава… и четыре няньки, путающиеся под ногами, куда бы вы ни пошли.
– Шесть, – улыбнулся он. – Еще двое охраняют мои покои на вилле.
– Верно. – В ее голосе прозвучала ирония. – Трудно предугадать, когда на тебя нападут в таком месте.
– Никогда не знаешь, что может произойти в следующий момент.
– Даже мне совершенно ясно, что в таком тихом месте шесть телохранителей – это перебор…
– Двадцать лет назад моего отца застрелили средь бела дня, когда он находился на отдыхе с моей матерью. Его убила бывшая любовница. На частной, окруженной высоким забором вилле на Французской Ривьере.
Ирэн ахнула и с ужасом посмотрела на него. Но суровые черты лица не выдавали его чувств.
– Мне очень жаль, – прошептала она. – Как это случилось?
– Его любовница застрелилась сразу же. А он умер спустя десять минут от потери крови. На руках у моей матери.
Это было так ужасно, что Ирэн почувствовала тошноту.
– Мне жаль, – повторила она. – Сколько вам тогда было лет?
– Пятнадцать. Я в это время проходил обучение в закрытой школе в Америке. Меня вызвали из класса во время урока. Когда два незнакомых человека поклонились мне и назвали меня эмиром, я сразу понял, что с отцом что-то случилось. Хотя подробности я узнал, только когда вернулся во дворец. Но все это было уже давно.
