Элисон Кент - Самый лучший праздник (Сборник)
— Я за, — сказал Хок.
Оба повернулись к Тэннеру.
— Вы поезжайте, ребята, — сказал он. — А я останусь, мне надо повозиться с рацией.
— Да ладно тебе! — бросил через плечо Джо. — Сколько еще ты намерен разводить эту тягомотину? Джулия Логан уехала домой. Она уже давно про тебя забыла. Наверняка нашла себе какого-нибудь городского парня. Так что нечего сидеть тут сиднем, можешь поехать развлечься.
— Не хочу, мне и тут хорошо.
Джо рассмеялся.
— Хорошо — не то слово. Ты должен быть счастлив, что тебе удалось остаться холостяком.
Повисло тягостное молчание, слышно было только, как льется вода на горячие камни. Тэннер думал о Джулии, вспоминал ее глаза, улыбку. Холостяком-то он остался, а вот счастливым себя не чувствовал. «Джулия, — беззвучно прошептали его губы, — Джулия»…
— Ты ее любишь? — внезапно спросил Хок. Тэннер посмотрел на него, но ответил не сразу.
Не потому, что это был неожиданный вопрос, напротив, с тех пор как Джулия уехала две недели назад, он не переставал спрашивать себя об этом.
— Кажется, — пробормотал он. — Если бы знал, что такое любовь, я бы мог ответить точно.
— Да, так что же такое любовь? — оживился Джо. — Я всегда страшно этим интересовался. Какой-то невероятный секс? Или задушевные разговоры? Или нужно только красивое тело и смазливое личико?
— Всего понемногу, — ответил Тэннер, откидывая со лба мокрые волосы.
Джо наклонился вперед.
— Давай-ка поподробнее про невероятный секс.
— Это действительно было невероятно, — сказал Тэннер. — Больше ничего не скажу.
— Ну ладно, понятно, что она красивая, — сказал Джо. — И не дура. В деле своем, видно, знает толк. Так что же тут любовь?
— Не знаю, — покачал головой Тэннер. — Но я все время думаю о ней. О ее улыбке, о том, как она говорит с Сэмом, о том, какие у нее мягкие волосы… И так далее, всякие такие мелочи. Хок поднял голову.
— Ты ее любишь.
— Ладно, выяснили, я ее люблю. Ну и что, скажите мне, я теперь должен делать? Если бы я жил в Сиэтле, то, может, и попросил бы ее выйти за меня. Завели бы дом, детей и собаку…
— Ты можешь все это сделать в Чикаго, — сказал Хок.
Тэннер запрокинул голову.
— Я не смогу жить в Чикаго. После того как я прожил здесь пять лет, уже не смогу. Аляска меня изменила. Тогда, в Сиэтле, я был совсем другим человеком и сейчас не хочу становиться таким, каким был.
Джо предложил:
— Она могла бы переехать сюда.
— Джулия не сможет здесь жить. Женщины вообще не могут тут жить.
— Откуда ты знаешь, сможет или не сможет? — возразил Хок. — Джо тоже производил впечатление человека, который не сможет здесь жить, а теперь?
Тэннер фыркнул.
— Это не Джо привык к Аляске, а Аляска к нему. Он же лично знаком с каждой симпатичной незамужней женщиной в округе.
— И тебя могу познакомить с какой-нибудь славной девчонкой, вмиг забудешь эту Джулию Логан. Я знаю одну восхитительную женщину…
— И не одну… — подхватил Хок.
— В том-то и дело — я не хочу знать никаких других женщин, кроме Джулии.
Полотенце Джо полетело в голову Тэннера.
— Так сделай что-нибудь, черт побери! — воскликнул он. — Хватит тут сидеть и кукситься! Позвони ей! Господи, неужели любовь способна сделать из мужчины идиота за такой короткий срок?!
Тэннер поднял полотенце и кинул его Джо.
— Позвонить можно, — протянул он.
— Чего же ты боишься? — спросил Хок. Тэннер встал и взял свое полотенце.
— Ничего. Я ей позвоню прямо сейчас.
— Не задерживайся, — окликнул его Джо, когда Тэннер уже открыл дверь и ступил на улицу. — Сегодня пятница, мы идем к Дойлу пить пиво.
Тэннер захлопнул за собой дверь. Постоял на снегу и как был голышом, так во весь рост и упал в сугроб. Это было даже лучше, чем сауна! Он рассмеялся, обтерся снегом, вскочил на ноги и побежал к дому. Насухо вытерся, надел чистую одежду и подумал, что вот, пожалуй, одно из преимуществ холостяцкой жизни: ходи в чем хочешь, хоть безо всего вообще — никто тебе слова не скажет. Можно класть ноги на стол, бросать в ванной грязные полотенца, не бриться месяцами. Да, в холостяцкой жизни много приятного.
Тэннер подбросил в огонь поленце и присел перед камином погреть руки. Пожалуй, стоит все хорошенько обдумать, прежде чем звонить Джулии.
В эту минуту в кухне зазвонил телефон. Тэннер снял трубку.
— Холостяцкая бухта, слушаю.
— Это Тэннер?
Тэннер улыбнулся — он узнал голос.
— Привет, Сэмми! Рад тебя слышать! Как дела?
— Отлично! Вот только скучаю без вас. Мама купила мне карту Аляски. В школе я делал доклад об Аляске, получил «отлично». И показал ребятам ваш подарок, всем очень понравилось.
— Молодец.
Тэннер присел на стол.
— А как твоя мама?
— Нормально, — ответил Сэм. — Я вчера отправил вам письмо. Вы еще не получили?
— Нет еще. Сэм, а мама дома? Я хотел с ней поговорить.
— Нет, ее нет. Если она узнает, что я тебе звонил, она мне задаст. Но Лайза мне разрешила. Это моя няня, она думает, что ты мой одноклассник.
— А где же мама?
— Пошла на рождественскую вечеринку с одним приятелем с работы. Надела платье с блестками и пошла. Ну ладно, мне пора. Лайза меня зовет. Передай привет Джо, Хоку и Верди. И покорми за меня собак, ладно?
— Ладно, — сказал Тэннер.
Он подождал, пока Сэм положит трубку, потом положил свою и отошел от аппарата. Все понятно, этого следовало ожидать. Такая красивая женщина не станет сидеть дома в праздничный вечер.
Открылась входная дверь, в дом ввалились Джо и Хок.
— Ну что, — спросил Джо, — позвонил?
— Да, — соврал Тэннер, — но ее не было дома. Сэмми сказал, она ушла на свидание.
Некоторое время друзья молча смотрели на него.
— Слушай, старик, честное слово, мне жаль, — нарушил молчание Джо.
— Да, — поддержал его Хок, — мне тоже.
Тэннер принужденно улыбнулся и пожал плечами.
— Не беда. На самом деле это тоже решение проблемы.
— Ну что, как там наше пиво? После этой сауны пить хочется со страшной силой.
Хок и Джо быстро оделись, все трое прихватили куртки и отправились к машине.
Джулия открыла дверь квартиры, стараясь не уронить две сумки с продуктами, свою сумочку и портфель с бумагами. Она уже опоздала на час, ведь обещала Сэму прийти пораньше. Но движение в центре было просто ужасное, жидкая грязь под колесами, толпы народу, заполнившие магазины, скользкие тротуары, автобусы… Раньше ей всегда нравился город в Рождество, огни на Мичиган-Авеню, витрины магазинов, предпраздничная толчея… Но с тех пор, как вернулась в Чикаго, она снова и снова вспоминала Аляску, их замечательную елку у камина, запах снега и хвои. И конечно, Тэннера… Бесконечное число раз в течение дня она думала о нем, рассчитывала разницу во времени, пыталась угадать, что он делает. Пьет утренний кофе в кухне? Или занимается ремонтом коттеджей? Или сидит у камина с книгой?
