Кристина Дорсей - Сердце в небесах
Спасли мою жизнь.
Эти слова эхом отдавались в ее голове, и она вся вдруг похолодела. Она хотела вздохнуть, хотела сдержать охватившую ее дрожь — и не могла.
— В чем дело, Рэчел? — Логан крепче прижал ее к себе. — Вы такая холодная.
— Да. О, Логан, я вся дрожу. — Рэчел заползла под одеяло, и он подоткнул его с боков. — Нет, не оставляйте меня. Куда же вы? — У нее было ощущение, будто его руки — единственное звено, которое связывает ее с жизнью. И стоит ему отпустить ее, как она сразу исчезнет.
Логан поцеловал ее лоб:
— Я разожгу огонь.
— Но…
— Ведь я буду рядом. — Логан бросил несколько поленьев в огонь и поюрошил уголь, пока на решетке не заплясали языки пламени. Услышав, что она зовет его, он оглянулся.
Ее не было.
— Рэчел? Рэчел! — Логан бросился к кровати и сунул руку под одеяло, уже зная, что ее там нет. Он беспомощно огляделся по сторонам, задержав взгляд на запертой двери, на закрытом окне.
Он знал, что человек не может исчезнуть. Но он также не может пережить смертоносный выстрел из пистолета. И не может просто так появиться около твоей хижины.
Это было невозможно. Логан рванул дверь, зная, что ее там не будет. Ее нигде не будет. Она исчезла так же, как и появилась.
— Рэчел… — Логан рухнул в кресло у камина, откинув голову на спинку и закрыв глаза.
Что же ему теперь делать?
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Сколько на свете ангелов? Достаточно и одного — если он меняет всю нашу жизнь.
Поговорка.
— Невозможно.
— Странно слышать это от вас.
— Тем не менее, я полагаю, что в вашем случае мы все взвесили особо тщательно.
— Но вы же сами были виноваты. Я не должна была умереть.
— Тут она права.
— Помолчи, Эбенезер.
Теряя терпение, Рэчел слушала, как духи спорили о ничего не значащих деталях. Будь у нее ноги, она бы сейчас раздраженно постукивала носком. Она снова была среди ангелов, среди успокоительной темноты, и снова видела свет, похожий на свет далекого маяка. Но ее тянуло в другую сторону.
— Я хочу только взглянуть одним глазком. Удостовериться, что с ним все в порядке, — сказала она, когда они на мгновение замолчали.
— Вы с ним пробыли вполне достаточно.
— И сделала то, что вы просили. Я спасла его жизнь, он сам мне это сказал.
— Именно поэтому вы опять с нами. — Эбенезеру все это не слишком нравилось.
— На этот раз он прав. Вы должны забыть об этом человеке и вернуться к жизни. К вашей настоящей жизни.
Именно этого она и хотела с самого начала. Вернуться ко двору. К платьям, к драгоценностям, к украшениям. При дворе короля Георга ей не пришлось бы испытывать никаких неудобств. Не надо было бы ничего делать самой. Для этого существовали слуги. Ей достаточно было лишь пошевелить пальцем.
Там не существовало ни ощущения голода, ни жизни в глуши, ни страха перед неизвестностью.
Но там не было Логана.
Рэчел попробовала другой ход:
— Ему опять может потребоваться моя помощь.
— В этом случае вмешается его ангел-хранитель.
— У Логана есть ангел-хранитель? — Эта мысль ее озадачила… и успокоила.
— У всех он есть.
— И у меня тоже? Я хочу сказать, пока я сама не стала ангелом?
— Конечно. Почему, как вы думаете, Эбенезер так старательно за вами присматривал?
— Эбенезер? — Рэчел ощутила, что он ей улыбается. — Я вас узнала, когда вы были стариком, но…
— Очень неудобный облик. Все мои кости болели, а что касается грязи… Пожалуй, мне больше нравилась собачья жизнь, хотя и это было довольно утомительно. Гоняться за этими глупыми кроликами, да еще блохи изводят. Не говоря уж…
— Генри? Вы были Генри?!
— Приходилось отзываться на любое дурацкое имя, которым кому-то вздумалось меня назвать.
Рэчел считала, что Генри — отличное имя, но решила не спорить. Эта сторона небесной жизни ее очень удивила, хотя теперь Рэчел поняла, что, зная способность пса Логана жаловаться на что угодно, она могла бы и сама догадаться. Но все эти разговоры ее мало интересовали.
— Мне надо только немного с ним побыть. Только удостовериться, что…
— Вам всегда будет казаться, что этого мало.
— Неправда! Я только хочу…
— Рэчел, я уже давно занимаюсь такими делами и знаю, о чем говорю. Вы говорите, вам достаточно только мгновения, только чтобы узнать, все ли у него в порядке. Но ведь он всего-навсего человек, и у него постоянно будут проблемы.
— Именно поэтому я и должна быть с ним.
— Нет, Рэчел. Это недостаточно веская причина.
— Но… — Рэчел ощутила тепло коснувшегося ее духа.
— Вы научили Логана любить. Научили верить в себя. Вы дали ему все необходимое для выживания.
— Стоит ли продолжать этот спор? — вмешался Эбенезер. — Я устроил так, чтобы вы оказались в домике садовника неподалеку от дворца. Это рядом с озером, так что никто не удивится, что вы оказались там после того, как чуть не утонули. Полагаю, ваше длительное отсутствие можно будет объяснить потерей памяти. Не мне бы говорить, но это всегда отлично срабатывает.
Эбенезер продолжал болтать, очень довольный своей идеей. И в глубине души Рэчел должна была признать, что это действительно отличный план. Она не сомневалась, что ее величество и сам король будут рады ее возвращению. Ее жизнь станет той же, что и прежде.
Королева Шарлотта прикажет своему личному доктору устроить Рэчел обследование, и, возможно, ей придется несколько дней провести в постели, а потом все вернется на круги своя.
Станет так, как было до Логана.
До того, как благодаря ей он понял смысл жизни.
До того, как она сама открыла его для себя.
— Я не хочу возвращаться в Англию.
— Простите?
— Видишь, с чем мне приходится иметь дело? Я тебе говорил, что от нее одни неприятности.
Рэчел пропустила замечание Эбенезера мимо ушей. Она понятия не имела, что из этого могло выйти и возможно ли это вообще. Но она знала, чего ей хочется, что ей необходимо для полноты жизни. И это вовсе не включало жизнь при дворе, шелка и украшения.
— Если вы заставите меня вернуться в прежнюю жизнь, я все равно как-нибудь доберусь до Логана. Кораблем, дилижансом. Я найду способ.
— Она найдет. Я ведь говорил тебе, до чего она упрямая.
— Я бы скорее употребил слово «решительная».
— Мне безразлично, как вы это назовете. — Все существо Рэчел трепетало от возбуждения, которого не могло утихомирить даже успокаивающее влияние того, что ее окружало. Она сказала то, что знала наверняка: — Моя жизнь — ничто без него. Без его любви.
* * *Мало что изменилось, пока его здесь не было.
Просто теперь он все видел по-другому.
Хижина оставалась такой же простой, неприбранной, с покосившимся очагом, который давал больше дыма, чем тепла. Вид с вершины утеса остался тем же захватывающим — широкая долина глубоко под ногами и видные за тончайшей дымкой далекие холмы. Он все еще немного побаивался стоять на краю утеса.
