Эдна Мир - Милые лжецы
— Конечно. — Дэвина кивнула. — Я могу, как Мэди, позвонить твоему другу и назначить встречу. Если у тебя не будет времени — ну что ж, просто прокачусь и вернусь домой.
— У меня будет время, — твердо заявил Мэтт и протянул руку.
Дэвина почувствовала, как его пальцы бережно погладили ее затылок. Нежная и одновременно ни на что не претендующая, ничего не требующая ласка.
— Значит, так и сделаем, — робко напомнила Дэвина.
Мэтт поднял брови.
— Звучит довольно сложно, ты не находишь?
— Да. — Дэвина вздохнула. — Но мне не приходит в голову более легкий вариант.
— Обещай мне, что действительно позвонишь Сэму. — Мэтт придвинулся еще ближе и привлек Дэвину к себе. — Если ты этого не сделаешь, я приеду в Джениву и возьму в заложники всю редакцию «Хроники».
Дэвина попыталась весело рассмеяться, но получилось какое-то всхлипывание.
— Это не понадобится, — торопливо пообещала она. — Я обязательно объявлюсь. А теперь, пожалуйста, уезжай. Я и так давно уже должна быть на обратном пути.
На мгновение показалось, что Мэтт не хочет ее отпускать, но потом он убрал руку с ее плеча и снова уселся за руль. Последние метры до дома Мэди они проехали в полном молчании. Каждый был занят своими мыслями, полными новых, еще совсем неясных чувств, которые они испытывали друг к другу и в которых им обоим предстояло разобраться.
Мэтт проводил Дэвину до двери, но не попросил банальной «последней чашки кофе» на прощанье, а простился с ней после легкого, почти отцовского поцелуя в лоб.
Дэвина смотрела ему вслед, когда он широким шагом возвращался к своей машине.
Сразу после этого «порше», взвизгнув шинами, рванулся с места. Дэвина повернулась и, тяжело вздохнув, вошла в дом.
Дэвина мечтала как можно быстрей оказаться в постели, вернувшись в пятницу около девяти вечера в свой маленький четырехкомнатный домик, который она делила с Кармен.
Позади осталась долгая напряженная работа. После того уик-энда в Рочестере Дэвина в общей сложности спала не больше шести часов, поскольку сразу по возвращении от матери ей пришлось лететь на вертолете в Элберту, где ее ждали Линн Бэлтвайн, Роберт Кьючем и Саймон Лир, чтобы записывать пластинку.
Они вкалывали по-зверски, и дело было сделано, но Дэвина чувствовала себя такой измочаленной, что сейчас ей было все равно: ждет пластинку успех или провал.
Она открыла дверь, бессильно бросила багаж в прихожей и пошла, на ходу скидывая туфли, в гостиную, где ее ждала чудесная продавленная кушетка.
К сожалению, объект ее вожделения был уже занят.
Дэвина громко покашляла, и Кармен с Питером в ужасе отпрянули друг от друга.
— Дэвина! — Кармен пригладила ладонями растрепанные волосы и вскочила, чтобы ее обнять. — Как здорово, что ты приехала! Все в порядке?
— Да, спасибо. — Дэвина отстранила от себя младшую подругу и подошла к старым детским санкам, используемым в качестве бара: на них стояли разнообразные бутылки. — Работа была зверская, — сказала она, наливая себе щедрую порцию виски. — Привет, Питер, рада тебя видеть. Можешь передать своей матери, что я записала ее любимую песню. Она получит рекламный экземпляр.
— О-о. — Питер смущенно улыбнулся, украдкой приводя в порядок свою одежду. — Мама будет очень гордиться. А так все прошло гладко?
— Довольно гладко. — Дэвина подняла в его сторону стакан и отпила большой глоток. — Правда, с Линн дважды во время записи случилась истерика, но у нее было столько работы, что удивительно, как она вообще выдержала эту пытку.
— И пластинка полностью готова? — поинтересовалась Кармен, снова усевшись на кушетку рядом с Питером.
Дэвина кивнула.
— Все сделано. Техники, солисты, студийный оркестр — каждый внес свой вклад. Теперь осталось лишь ждать. — Она одним глотком опорожнила стакан и сразу вновь его наполнила. — А что у вас? Есть какие-нибудь новости?
— Да. — Кармен загадочно улыбнулась. Она чуть теснее прижалась к Питеру и доверчиво положила голову ему на плечо. — Мы помолвлены.
Дэвина плюхнулась в первое попавшееся кресло.
— Вы — что?
— Помолвлены, — терпеливо повторил Питер. — В конце сентября собираемся пожениться. Мать уже подыскивает для нас подходящий дом.
— Для вас? — Дэвина наклонилась вперед. — То есть для Кармен и Питера или же для Кармен, Питера и миссис Берты Хэллоуэй?
— Естественно, мама переедет к нам, — растерянно пояснил Питер. — Я не могу и не хочу оставлять ее одну.
— К тому же это безумно выгодно, — с преувеличенным воодушевлением поддакнула ему Кармен. — Представь себе, я смогу закончить учебу и одновременно завести детей. Берта позаботится и о малышах, и о домашнем хозяйстве.
— А что говорит по этому поводу твой отец? — осмелилась спросить Дэвина.
Кармен сделала пренебрежительный жест.
— Это неинтересно! — надменно заявила она. — Папа будет поставлен перед свершившимся фактом.
— Мы съездим к нему на уик-энд, — вставил Питер. — Думаю, что мама сумеет его убедить.
«Это ты должен его убедить», — ехидно подумала Дэвина, но благоразумно придержала эту мысль при себе.
Кармен влюблена, и бесполезно отговаривать ее от мысли, что Питер Хэллоуэй именно тот мужчина, который ей нужен.
По наблюдениям Дэвины, Питер был из тех маменькиных сынков, которые никогда не смогут вырваться из-под влияния своих властных матерей. Если дело и впрямь дойдет до свадьбы, эта жуткая миссис Хэллоуэй одним своим присутствием обеспечит скорый развод. Но Кармен в ее теперешней стадии влюбленности ни за что этого не признает.
— Ну что ж, счастья вам! — Дэвина улыбнулась и подняла стакан. — За то, чтобы ваша совместная жизнь получилась такой, как вам хочется.
— О, так и будет, — откликнулась Кармен, с великой гордостью разглядывая кольцо с бриллиантом.
Дэвина запила свои сомнения добрым глотком шотландского виски.
Опасения оправдались, и уик-энд с Клеменсом Вентурой потерпел полное фиаско.
Когда Кармен в воскресенье вечером, вся зареванная и совершенно подавленная, снова появилась в Джениве, Дэвина даже не стала спрашивать, как Клеменс Вентура отреагировал на помолвку дочери.
— Он утверждает, что Питер — тряпка, — жаловалась Кармен, лежа на кушетке и обильно смачивая слезами обивку. — А Берту он не пожелал бы в свекрови даже самому своему заклятому врагу. Как будто Берта — вампир.
Про себя Дэвина согласилась с незнакомым, далеким Клеменсом Вентурой, но мнение свое вслух не высказала.
— Вы все равно поженитесь? — негромко спросила она.
