Элизабет Хардвик - Возраст любви
К тому времени со дня смерти Джулиана пройдет одиннадцать месяцев, мысленно подсчитала Фреда.
— Милдред считает, что нельзя устраивать праздник, прежде чем прошел год траура? — предположила она.
— Только не говори, что ты с ней согласна!
— Нет, конечно, — ответила девушка раздраженно. — У тебя сложилось обо мне довольно странное мнение, Келвин. Я очень рада за Сибиллу и Грега. — Она не покривила душой, так как искренне симпатизировала этой паре.
— Потому что они поженятся, или потому, что уезжают подальше от моей матери? — с усмешкой уточнил Келвин.
Фреда возмущенно поджала губы.
— Я уверена, что Милдред все отлично понимает, — уклончиво ответила она.
За время короткой помолвки с Джулианом она отчетливо осознала, что эта женщина стала бы грозной свекровью.
— А ты? — Келвин прищурился. — Я хотел бы знать твое мнение, — добавил он и, так и не дождавшись ответа, сказал: — Как бы то ни было, свадьба состоится через четыре недели.
— Как тебе удалось переубедить мать? — полюбопытствовала Фреда, представляя реакцию Милдред на поступок Сибиллы.
— С помощью взятки, — кратко ответил Келвин. — И появился я здесь, чтобы лично вручить тебе приглашение на свадьбу моей сестры. — Он пошарил в кармане и протянул ей продолговатый конверт. — Извини, кажется, оно немного помялось.
Фреда посмотрела на конверт, но не притронулась к нему. Неужели ей снова предстоит встретиться с семейством бывшего жениха?
— Оно не кусается, — пошутил Келвин.
Девушка не видела Сибиллу уже несколько месяцев, иначе бы давно узнала о предстоящем событии. То, что та хочет видеть ее на своей свадьбе, тронуло Фреду, но после смерти Джулиана она прекратила всякие отношения с его семьей, а то, что Келвин примчался сюда под предлогом вручения приглашения, убеждало ее в правильности принятого решения.
Она покачала головой.
— Сомневаюсь, что могу принять его.
— Почему?
Фреда сердито посмотрела на него.
— Во-первых, потому что твоя мать была против этой свадьбы, а во-вторых, потому, что я, скорее всего, последний человек, которого она хочет видеть.
Светлые брови Келвина медленно поползли вверх.
— Ты что, боишься? — спросил он с издевкой.
— Прекрати, — огрызнулась Фреда. — Я просто пытаюсь проявить уважение к чувствам Милдред.
— Стоит ли беспокоиться об этом! Ты же знаешь, что моя мать никогда не давала себе труда уважать чужие чувства. Кроме того, когда она смирилась с тем, что это событие неизбежно, то энергично занялась организацией торжества. Церемония обещает быть весьма пышной!
Это известие только усилило нежелание Фреды появляться на свадьбе Сибиллы. Ей вовсе не улыбалось исполнять роль «бедной невесты Джулиана» и служить объектом жалостливого любопытства гостей. К тому же недавняя кончина отца давала вполне приемлемый повод для ее отказа.
— Поскольку в нашей семье никто и не подозревал о смерти Николаса, ему тоже прислали приглашение, — словно прочитал ее мысли Келвин. — Послушай, ну почему бы тебе не пойти туда просто в качестве моей спутницы?
Фреда изумленно уставилась на него.
— Не думаю, что это возможно.
— Вполне, — ответил Келвин тоном, не терпящим возражений. — А теперь подсчитай, сколько с меня причитается — Он выложил на прилавок стопку книг. — Через час у меня назначена встреча.
— Ты хочешь все это купить? — удивилась Фреда.
— Мама решила приготовить для меня комнату, в которой я когда-то жил, и выкинула все произведения классиков, которые я собирал с детства. Так что теперь я пытаюсь возместить эту потерю.
Вот это да! — подумала Фреда. Ей было известно, что Милдред никогда не ладила с младшим сыном, но пойти на такое…
— Если ты чего-то не нашел, я могу заказать это для тебя, — сочувственно предложила она.
Книги всегда имели огромное значение в ее жизни, и она несколько лет собирала свою библиотеку, часто перечитывая произведения любимых авторов, поэтому хорошо понимала, что такое лишиться всего этого.
— Благодарю, — произнес Келвин. — Я составлю список.
Выбивая чек, Фреда избегала его пристального взгляда, потому что он заставлял ее нервничать и не давал сосредоточиться.
— Почти целая библиотека, — сказала она, складывая книги в пакеты и отмечая про себя, что некоторые из них есть и у нее.
— А ты думала, что я не умею читать? — насмешливо отозвался Келвин.
— Опять ты дурачишься! — Девушка вскинула на него серые глаза. — Я знаю, что ты сам пишешь книги.
Рот Келвина насмешливо скривился.
— Однако могу поспорить: в твоем магазине нет ни одной из них.
Фреду больно задела его открытая насмешка.
— У нас есть книги о путешествиях…
— Но не мои, — уверенно перебил ее он. — Твой отец не любил меня, так же, как и я его!
— Я же сказала тебе, что планирую кое-что изменить. Это коснется и ассортимента, — коротко возразила Фреда. — Я собираюсь закупить книги современных авторов и уверена, что они будут хорошо продаваться.
Келвин подхватил пакеты и зашагал к выходу.
— Увидимся через четыре недели, — бросил он на прощание. — Свадьба Сибиллы назначена на тричаса пополудни, так что я заеду за тобой около двух. О, чуть не забыл…
— Да? — насторожилась Фреда.
— Не надевай черное, ладно? Все-таки это свадьба. — И, не дав ей возразить, Келвин добавил с усмешкой: — К тому же, этот цвет тебе не идет!
Когда за ним закрылась дверь, Фреда без сил опустилась на стул.
Забавно, что пожилая дама сравнила его с пиратом, размышляла она. Мне он тоже всегда казался человеком из другого времени. Но, как бы то ни было, я не позволю себя околдовать. Если только совсем ненадолго…
2
— Ради бога, расслабься, — раздраженно проворчал Келвин. — Мы едем на свадьбу, а не на собственную казнь!
Тем не менее, Фреда волновалась, так как до внезапного появления Келвина в ее магазине четыре недели назад, не видела никого из его семьи с похорон Джулиана. К тому же девушка понятия не имела, как Милдред отнесется к ее появлению на церемонии — отправив Сибилле любезную записку с благодарностью за приглашение, она так и не получила на нее ответа.
Много раз за эти четыре недели она порывалась позвонить и сказать Сибилле, что не приедет на свадьбу, но понимала, что даже если та спокойно воспримет ее отказ, Келвин будет вне себя. А ей меньше всего хотелось, чтобы он снова явился в магазин или, что еще хуже, к ней домой. Все ее протесты так или иначе были бы напрасны; он просто отказался бы принимать их, и все.
