Кристин Лестер - Ночь над Манхэттеном
— Бабушка! — наконец прокричала Хэтти, убедившись, что трубка лежит на месте. — Я все знаю.
— Чего ты знаешь? — испугалась та, входя в комнату.
— А что ты так вздрогнула-то? — Хэтти подмигнула. — Уж от меня-то могла бы и не скрывать. Тем более я все слышала.
— Ты что имеешь в виду?
— То и имею. У тебя личная жизнь замаячила? Целый час шептаться по телефону можно только с кавалером.
— Личная жизнь! Давай оставим эту тему в покое.
— Ничего не понимаю. Бабуля, ты что-то скрываешь?
— Нет. Как себя чувствует скатерть?
— Странная ты какая-то. А со скатертью все в порядке. Если, конечно, ее больше не стелить на стол.
— Да?.. — почему-то обрадовалась бабуля. — Ну хорошо. Тогда позвони Стефану.
— Нет, бабушка. На сегодня мы уже опоздали: время — десять вечера.
— Ничего, у них, у продюсеров, сейчас самое оно. Можно и в два часа ночи звонить.
— Ты сама только что говорила: звони, пока вечер не стал ночью. А теперь…
— Вот сразу видно, что ты в жизни ни с кем больше не вела дел, кроме офисных крыс. Стефан — человек творческий до мозга костей, а творческие люди не спят до утра, а потом могут проспать весь день.
— Ну да. Или вообще не спать… То, что Стефан — творческий человек, я поняла еще в последнем классе.
— Когда он притащил к нам на газон установку для салюта и запустил несколько залпов?
— Ага. Пожарники тогда сильно повеселились. Как творческие люди — с часа ночи до четырех утра.
— А утром он написал на мостовой: «Хэтти, я умираю от любви. Будь моей!».
Хэтти мрачно кивнула, проглатывая карамельку.
— Хорошо, что он не подписался, я всем сказала, что это Мик, который три месяца лежал с гипсом в Нью-Йорке.
— И тебе поверили?
— Поверили. Мик же не мог опровергнуть. А потом, когда он вернулся, забыли… Ох, Стефан, ну и придурок же ты был!
— Ты набери номер, а? — Бабушка ласково наклонила голову, протягивая ей трубку и клочок бумаги. — Ну что ты на меня так смотришь? Я тебе работу нашла, между прочим, а ты ломаешься.
Но трубка вдруг сама взорвалась трелью в руке Хэтти, и та, взвизгнув от неожиданности, выронила ее на пол.
— Опять не судьба!
На табло светился номер Джонни. Джонни, от которого она только что уехала.
— Да, кстати, чуть не забыл!.. — весело заговорила трубка.
— Что ты чуть не забыл? Джонни, что тебе надо?
— Хэт… Черт, это ты. Хэт, я думал…
— Нет. Меня зовут Хэтти. Не путай с Кэт.
— Извини. Я просто решил удостовериться, все ли в порядке, доехала ли ты домой и… мм… все такое. Я не ожидал, что ты так быстро…
— Это тебе свойственно.
— Что?
— Не ожидать, что я так быстро. А я быстро, Джонни. Даже быстрее, чем ты думаешь! У тебя ко мне все?
— Да. Передавай привет бабушке.
— Непременно. — Хэтти нажала отбой. — Этот подлец передает тебе приветы. Я знаю, вы всегда друг другу нравились… — Хэтти вдруг прищурилась. — Слушай, бабушка! Если я правильно понимаю, он сейчас хотел поговорить вовсе не со мной, а с тобой. Что происходит?
Глаза бабули забегали.
— Ничего не происходит. Он славный мальчик, по-моему. Несмотря на то что богат. Деньги его абсолютно не портят, в отличие…
— Они никого не портят, бабуля!
— Ты ошибаешься дорогая.
— Ну и целуйся тут со своим Джонни! Ну и пожалуйста! — Хэтти схватила клочок бумаги с номером Стефана и нервно стала набирать цифры.
— Здравствуйте, приемная Стефана Долсона, представьтесь и подождите минуточку.
— Чего-чего?
В голосе секретарши появилась сталь:
— Представьтесь, пожалуйста, и назовите цель вашего звонка. Вам назначен разговор на это время?
— Девушка, у вас тут станция междугородних переговоров образца сорокового года или телестудия? Ничего мне не назначено на это время! Скажите Стефану, что звонит Хэтти. Он знает какая. Я жду ровно две минуты, время пошло!
— Извините. Соединяю.
— Так бы и сразу.
В трубке зазвучала нежная мелодия, после короткого щелчка послышался незнакомый бархатистый голос:
— Да, Хэтти. Я снова умираю от любви.
— Стефан? Стефан, это ты?
— Пока — да.
— Почему пока? — тупо спросила она, понимая, что таковы правила светской игры: Стефан сам направляет разговор. И наперед знала, что он ей ответит.
— Потому что, пока я только слышу тебя, но уже схожу с ума. А когда увижу, забуду все на свете, в том числе свое имя.
— Н-да?
— Как твои дела, Хэтти? Впрочем… молчи. Ничего не говори! Мы срочно идем в ресторан. Выбирай — какой хочешь! Позволь за тобой заехать во сколько скажешь…
Она поперхнулась. Сердце бешено колотилось, подпрыгивая к самому горлу и проваливаясь куда-то под кресло. Бабуля подслушивала через громкую связь в другой комнате, глаза ее жадно блестели.
— Ст… Стефан, я не могу. Я очень далеко от Нью-Йорка.
— Насколько далеко? На Аляске? В Австралии?
Она едва заметно рассмеялась.
— Нет, я в нашей… в нашем городке, у бабули.
— Ну, это же совсем рядом. Во сколько за тобой заехать, Хэтти?
— Ну… нет. Давай завтра. Я сегодня как раз только что прибыла из Йорка. У меня был сложный день… в общем, я хочу спать.
— О, как это на тебя похоже! Хэтти, ты ничуть не изменилась.
— Нет. Я изменилась. Но все равно давай завтра.
— Ты продолжаешь водить меня за нос. Ты знаешь, я из-за тебя готов был отменить встречу с одним спонсором… Впрочем, тебе это скучно. Значит, завтра — окончательно и бесповоротно?
— Да. Но мне совсем не скучно. Я могла бы… поболтать с тобой по телефону.
— О нет. — Его голос внезапно стал жестким. — Я не любитель телефонных бесед. Мне гораздо приятней будет увидеть тебя.
— А что за спонсор? — Она зевнула. — Тем более в десять вечера.
— Потом расскажу.
— Стефан, не обижайся. Я жутко соскучилась и хочу на тебя посмотреть, но…
— Хочешь посмотреть, все тот же я придурок или деньги сделали из меня Кена? — Он захохотал.
Хэтти поперхнулась еще раз и пропустила его реплику. Черт их разберет, этих продюсеров!
— Может, нам лучше встретиться не так поздно, как ты предлагал сейчас, а ранним вечером или в обед?
Бабушка выразительно крутила пальцем у виска.
— В обед?
— Ну да. У нас же будет деловой разговор.
— Ах да, кому-то нужна работа.
— Ну, не то чтобы.
— Как? У тебя есть работа? А зачем же тогда…
Бабушка сделала страшные глаза, провела себе ребром ладони по горлу, Хэтти тяжело вздохнула:
— Нет у меня никакой работы. И к тому же я очень сильно соскучилась по друзьям детства.
— Ну хорошо, давай я заеду…
