Эндрю Мейсон - Заключим пари
Она решила поехать по направлению к Пятой авеню. Там Джулия хорошо ориентировалась, и, вероятно, в одном из дорогих универмагов она найдет что-то, что можно... «Что это со мной?» — одернула себя Джулия, поняв, что начинает всерьез размышлять о предмете, который можно было бы украсть. Она тряхнула головой. И все же подошла к краю тротуара и махнула приближающемуся свободному такси. Однако водитель, видимо, получил заказ по радио, так как прибавил скорость, будучи совсем рядом с Джулией. Лишь после того, как мимо нее промчалось, не остановившись, четвертое такси, явно не оборудованное никаким радиотелефоном, Джулии стало ясно, что она — нежеланный пассажир. В этом своем прикиде.
Поняв это, она озадаченно усмехнулась и отошла от края тротуара. На какой-то миг Джулия забыла, что выглядит сейчас совсем не как богатая мисс Митчел, наследница миллионного состояния, а как бездомная, которая может иметь все, что угодно, кроме денег.
Человека встречают по одежке! Трудно поверить, но это истинная правда! Она повернулась и направилась к станции метро. Проходя мимо зеркала, вмонтированного в стену рядом с одним из магазинов, она непроизвольно вздрогнула. Не стоит обижаться на людей за то, что они от нее шарахаются. «Ты действительно выглядишь оборванкой», — подумала она. Паола знает свое дело. Она дошла до метро и спустилась по лестнице. Джулия не ездила на метро с тех пор, как обзавелась собственной машиной, но сегодня она оставила ее в подземном гараже. Никто бы не поверил, что она нищая бродяга, окажись она за рулем «порше-кабрио». «Наверное, меня бы тут же арестовали за угон автомобиля», — она с усмешкой представила себе эту сцену и вместе с толпой устремилась на платформу.
Когда Глен вышел из такси на Пятой авеню, настроение у него было препаршивое. Он взглянул на фасад роскошного универмага «Сакс» — Пятая авеню — и вздохнул. Мало того, что декан Форбс вызвал его сегодня утром в свой кабинет и ярко продемонстрировал, как он и весь преподавательский состав Нью-Йоркского университета восприняли тот факт, что Глен позволил себе оскорбить Брайена О'Брайена. Но это было еще не все. Декан недвусмысленно заявил, что Глен обязан нести ответственность за подобное поведение.
— Дерьмо! — пробормотал Глен, направляясь ко входу в шикарный магазин. — Нести ответственность, ха-ха! Еще чего не хватало! — Мимо портье в униформе он вошел внутрь универмага. Форбс имел в виду, что теперь Глен должен придумать, как расхлебать кашу, которую он заварил, вступив в спор с О'Брайеном. «А это означает, — сказал себе Глен, — что я должен пойти на абсурдное условие О'Брайена». Условие, при котором О'Брайен обещал сделать благотворительный взнос, было простым. Глен должен доказать ему верность своего тезиса. Доказать, что именно влияние окружающей среды делает или не делает человека полезным членом общества. И что он, Глен, при определенных предпосылках может превратить бездельника в творца.
При этом О'Брайен ждал от Глена отнюдь не научного трактата. О нет, ему нужно было другое доказательство. «Живое», как он выразился. При этом он держался настолько самоуверенно, что отрезал Глену возможность отреагировать иначе, чем холодно и высокомерно заявить, что это для него не проблема.
После разговора с Форбсом Глен позвонил в бюро О'Брайена и попытался уговорить миллионера пойти на уступки. Но в результате чуть было вновь не сцепился с биржевым маклером, так как О'Брайен снисходительно поинтересовался, не в том ли дело, что Глен сам настолько мало верит в собственную теорию, что готов сдаться, даже не предприняв ни единой попытки. Такому человеку он, О'Брайен, со всей определенностью не доверил бы распоряжаться миллионом.
«Этот парень явно хочет испить чашу до дна», — подумал Глен и хрипловато рассмеялся, за что был смерен подозрительным взглядом какой-то щедро увешанной драгоценностями покупательницы. Глен успокоил ее улыбкой и сразу отвернулся.
Поднимаясь в обшитом деревянными панелями лифте в отдел косметики, он вздохнул: «Не проблема? Ну и дурак же ты!» Он страшно сердился на самого себя. Как он мог позволить втянуть себя в такую...
— Сэр?
В неприятные размышления ворвался чей-то приветливый голос.
— В чем дело? — раздраженно спросил он.
Девушка-лифтер одарила его ослепительной улыбкой.
— У вас проблемы? Не могу ли я вам помочь?
Глен покачал головой.
— О нет, дело в том, что... — Он точно знал, какого рода проблему девушка охотно помогла бы ему решить, но в этом отношении ему не требовалось содействие. — ...у меня жена и пятеро детей, — быстро соврал он. — Я, гм-м, я должен всем им что-то подарить. На день рождения.
— О-о! — Она попыталась скрыть разочарование. — У них у всех... я хочу сказать, вам надо каждому из них что-то подарить в один и тот же день?
Глен серьезно кивнул:
— Да. Забавно, правда? Девушка поперхнулась:
— Необычно, сэр. Но я понимаю, как это трудно.
Глен широко улыбнулся:
— Это с какой точки зрения взглянуть. Зато эта проблема возникает у меня только два раза в год.
— Два раза? Косметика и украшения, — объявила она остальным находившимся в лифте покупателям, с интересом прислушивавшимся к разговору.
— Да, еще на Рождество! До свидания. — Глен протиснулся к выходу мимо девушки, которая с тоской и сожалением смотрела ему вслед. Пока он неторопливо брел по галереям, ему вспомнилась Сьюзен Филипс. Точно таким же взглядом она смотрела на него вчера вечером, когда он не поддался на ее недвусмысленную попытку соблазнить его. Подумав об этом, он усмехнулся. Ему нравилась Сьюзен. Она была неплохим ученым и отличным коллегой, и во время того ужасного ужина у декана Форбса она держала его сторону, хотя потом и подвергла жестокой критике. Глен тряхнул волосами. После того как он расстался с Клер, у него было несколько увлечений, но ни одно не принесло ему удовлетворения. А несколько лет тому назад он настолько погрузился в работу, что времени для новой связи у него совсем не было. И уж тем более не с коллегой, которая ему нравилась, но которую он не любил. Для них обоих это бы кончилось плохо. В глубине души он чувствовал, что ни с кем не хочет заводить прочных отношений, потому что боится снова испытать разочарование, как тогда, с Клер. Но он немедленно прогнал свою догадку прочь. Семейная жизнь — не для него. Эта мысль напомнила ему о другой проблеме и о причине, по которой он сейчас находился в «Саксе». Он не совсем врал, когда сказал, что ищет подарок на день рождения. Его племяннице Клариссе через неделю исполняется двадцать один. И она уже три года ждет от своего дяди из Америки нитку жемчуга. Непременно купленную в большом дорогом нью-йоркском магазине на Пятой авеню. Бог знает почему.
