Capa Сил - В паутине греха
— Мужчина что надо, этот наш мистер Доусон, — сказала Мэриан, помогая Эмме отнести корзину с ленчем в тень под деревом.. — Никогда прежде с ним близко не встречалась. Он женат?
— Мне кажется, у него в свое время была жена, но ее никто никогда не видел, — ответила Эмма.
— Ты говоришь так, как будто с ним знакома. Ты его знаешь?
— Не в том смысле, в каком вы имеете это в виду. Я работала у него, совсем недолго.
— Работала у него? Ну, Эмма, да ты темная лошадка! Ты не говорила мне, сколько мест ты сменила, когда я брала тебя на работу.
— Вы меня об этом не спрашивали. Их было всего три. Я начинала у мистера Доусона, затем работала у Спунеров и, наконец, у Холлис. Вы попросили только одну рекомендацию.
— Не сочти меня подозрительной, дорогая, мне просто интересно. На самом деле мне повезло, что я заполучила такую молодую, но уже квалифицированную работницу, как ты. Эмма, Флайт просто должен сегодня победить. Здесь судья с Уилчестерской выставки, и он очень внимательно за всем наблюдает, а кто-то пустил слух, что Флайт — пугливая собака. Я знаю, что сама виновата, мне не удался хен-длинг, и в Виндзоре он действительно показал себя не с лучшей стороны. Именно поэтому сегодня поведешь его ты. Не может быть, чтобы ты говорила серьезно, что Доусон может занизить тебе оценку, если только ты не оставила его в свое время с носом.
— Нет, ничего такого не было, но если бы и было, то не думаю, что это отразилось бы на его судействе, — сказала Эмма. — Расстелите, пожалуйста, салфетку, Мэриан, я распакую корзину.
Когда судейская коллегия возобновила свою работу, Эмма вернулась к скамье, где ее ждал Флайт, она собиралась подготовить его и дать ему размяться перед выступлением. Глядя, как пес прыгает без поводка, она снова испытывала то удивительное чувство, которое возникало у нее всякий раз при виде истинного совершенства и которое ничего общего не имело с ее привязанностью к этой собаке.
Спунеры тоже тренировали свою собаку и, наверное, прошли бы мимо, едва обменявшись с ней приветствиями, но миссис Спунер вдруг остановилась и критическим взглядом окинула Флайта. Ее муж пробормотал что-то вроде приветствия, но избегал встречаться с Эммой взглядом, а миссис Спунер заключила:
— Х-м-м… с темпераментом у него, кажется, почти все в порядке, но ты умеешь обращаться с пугливыми животными, Эмма, надо отдать тебе должное.
— Флайт не пугливый, он просто впечатлительный. Его немного неправильно воспитывали, — коротко ответила Эмма.
— Ничего удивительного, стоит только посмотреть на эту бездарную девицу, которая таскает его на поводке, сама не зная, что делает. Я очень удивилась, что ты работаешь у нее, Эмма, но, конечно, после того как посидишь на голодном пайке у бедной старушки Холлис, попасть в роскошные условия — перемена приятная.
— Я ушла от мисс Холлис только потому, что она не могла больше мне платить. Работать у нее мне очень нравилось, — сказала Эмма и твердо посмотрела в глаза своей бывшей хозяйке, а та рассмеялась неприятным смехом.
— Ты, очевидно, хочешь сказать, что работать у нас тебе не нравилось. Ну, так в том, что дела пошли вкривь и вкось, виновата только ты сама, дорогуша, — сказала она, а понимающий взгляд, который она бросила на мужа, заставил его смутиться еще больше.
— Мы лучше пойдем обратно, к площадке, Эльза уже достаточно размялась, — пробормотал он, а на лице его жены появилось насмешливое выражение.
— Еще даже не давали сигнала к началу, так что нам торопиться некуда, — сказала она, — а вот Эмме пора возвращаться, великолепная мисс Миллз, наверное, ждет выхода.
— Хендлером сегодня буду я, миссис Спунер, — сказала Эмма и пожалела о том, что не подождала, пока та об этом узнает сама, потому что сразу же последовал язвительный комментарий:
— Ну конечно, смена судейства! Я и забыла, что, когда судит Доусон, твои шансы выше, чем когда бы то ни было. Умница мисс Миллз, знает, как добиваться своего, даже если для этого приходится признать себя неумехой.
Эмма пошла к площадке и почувствовала, что ее восстановившееся было душевное равновесие снова нарушено. Стоит ей выиграть, и Спунеры немедленно начнут распускать слухи, что Мэриан знала о ее отношениях с Доусоном и сделала на это ставку. Когда она вступила на площадку, взгляд судьи на мгновение остановился на ней, и Эмма поняла и то, что он ее узнал, и то, что, как она и предупреждала Мэриан, постарается снизить ей оценку. Ну что же, менять хендлеров было уже поздно, и девушка пошла по привычному маршруту, стараясь забыть обо всем, кроме реакции собаки. И только выведя собаку в центр ринга и оказавшись на несколько минут один на один с Доусоном, она почувствовала, что на нее тоже могут обратить внимание. Но судья задавал вопросы бесстрастным тоном, делал замечания по существу, а закончив осмотр, отпустил ее с той же механической улыбкой, какой награждал всех остальных, в том числе и Мэриан.
Эмма незаметно ушла и села в ожидании на скамью у края ринга. На ринг приглашали щенков-сук, и она не заметила, как Доусон поднялся из-за судейского стола и направился к ней.
— Ну, Простушка Пенни, ты снова в обращении, — сказал он и сел рядом.
Она быстро взглянула на него, досадуя, что краска заливает ей лицо, и пожалела, что так необдуманно уселась на самом виду, на краю опустевшей площадки. «Простушка Пенни»… Она вспомнила, как он не хотел называть ее Эммой, так ясно, словно это было вчера. С притворной предупредительностью он сказал тогда, что это слишком простое и скучное имя, и спросил, нет ли у нее другого. Второе ее имя он сократил до уменьшительного, а остальное добавил из желания подразнить.
— Добрый день, мистер Доусон. Интересное начало, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал вежливо и непринужденно, а в его глазах появилось насмешливое выражение.
— Думала, что я тебя собираюсь засудить, а? — спросил он.
— А вы хотели, чтобы я так подумала?
— До чего же женщины любят переходить на личности! Должен признать, что был не прочь слегка нагнать на тебя страху, но я все-таки справедливый судья. И на твоей собаке мои личные чувства не отразились.
Эмма молчала, чувствуя себя довольно глупо. Ей следовало бы знать, что Фрэнк Доусон слишком хороший судья, чтобы на его мнение могли повлиять как личные чувства, так и общественное мнение. Даже признавшись в том, что ему доставляло удовольствие видеть, как неуютно чувствует себя Эмма, он, напротив, постарался бы быть предельно объективным по отношению к собаке.
— Так, значит, ты уютненько устроилась у нашей новой сподвижницы, которую прельстила погоня за славой и деньгами? Впрочем, как я слышал, с деньгами у нее проблем нет, единственное, чего ей недостает, — так это умения, — сказал он.
