Алекс Вуд - В ожидании рассвета
Николь еле втиснулась на заднее сиденье между огромной коробкой, которую было невозможно сдвинуть с места, и досками, напоминавшими остов дивана. В салоне воняло бензином, и Николь, знавшая, что ехать им по меньшей мере четыре часа, ужасно расстроилась. Она же здесь просто задохнется!
– А что, в компании не нашлось машины похуже? – с иронией спросила она у Пташека, который сел за руль после того, как еле-еле пристроил ее сумку в набитом багажнике.
– Все остальные сейчас заняты, – буркнул он и нажал на газ.
Мотор затарахтел. На дверце справа от Николь что-то подозрительно звякнуло.
– Она развалится после первого же километра, – проворчала девушка себе под нос.
Но Вацлав услышал ее.
– Ничего, даст Бог, доедем, – усмехнулся он и подмигнул Николь в зеркальце дальнего вида.
Его зияющая чернотой ухмылка заставила девушку вздрогнуть. Кажется, у ее провожатого не было передних зубов…
– Не сомневаюсь, – ответила она с кажущейся беззаботностью.
Но сомнения все-таки не оставляли ее. Мотор периодически чихал и глох, и Пташек по несколько минут не мог его завести. Замерзшая и голодная Николь молилась про себя, чтобы они доехали до какого-нибудь населенного пункта, прежде чем машина окончательно сломается. Ей совсем не хотелось застрять на всю ночь в середине сумрачного леса наедине с таким подозрительным типом, как Вацлав Пташек! Надо было у него хоть документы спросить, думала Николь, дуя на озябшие пальцы. Сейчас уже поздно проявлять бдительность…
Когда с левой стороны показались огни, девушка прильнула к окну.
– Давайте остановимся здесь на пару часов, – просительно сказала она. – Погреемся и перекусим что-нибудь. Есть ужасно хочется…
– Времени нет, – проворчал Вацлав. – Вас ждут в Бистрице через два часа, а нам ехать еще как минимум три. Я не хочу, чтобы меня выгнали с работы.
Николь упала духом. Неизвестно, кто или что ждет ее в Бистрице, но живой она туда точно не доедет, если они сейчас не остановятся. И словно отвечая на ее мысленные мольбы, машина вдруг вся заскрипела, мотор взвизгнул, задрожал и заглох.
Пташек пробормотал что-то себе под нос. Николь не поняла ни слова, но по интонации было ясно, что это ругательство. Он вылез из машины, раздраженно хлопнув дверью, и сердце Николь взыграло. Неужели на этот раз что-то по-настоящему серьезное? Огонь в домах на улице напротив манил Николь, и она уже представляла себе вкусный горячий ужин и теплую постель…
– Вылезайте, – сказал Пташек, открыв заднюю дверцу. – Она дальше не поедет.
Прилагая усилия, чтобы не казаться слишком обрадованной, Николь проворно вылезла из машины. Было так приятно выпрямиться и размять ноги после двух часов в скрюченном положении…
– Ничего страшного, – бодро сказала она. – Заночуем здесь.
Она перетаптывалась на месте, стараясь согреться. Как люди могут жить здесь, если уже в октябре здесь так холодно? Или она просто слишком замерзла по дороге?
– Надо ехать дальше, – покачал головой Пташек. – Вас ждут.
Он кинул на Николь свирепый взгляд, словно она была виновата в том, что их развалюха сломалась на полпути.
– Надо так надо, – вздохнула Николь. – Но неужели мы не можем задержаться на полчаса, чтобы перекусить?
Пташек размышлял и не слышал ее.
– У вас права с собой? – задал он вопрос, который Николь меньше всего рассчитывала услышать.
– Д-да, – с запинкой ответила она.
– Отлично. – На угрюмом лице мужчины появилось некое подобие доброжелательной улыбки. – Отсюда поедете самостоятельно.
– Что? – Николь была так возмущена, что напрочь забыла о своей стеснительности. – А вы?
– Я с ней останусь, – сказал Пташек и с внезапной нежностью похлопал по дверце машины. – Не брошу же я ее одну на этих варваров.
Небрежный кивок в сторону деревни говорил о том, что он не слишком высокого мнения о ее жителях.
– А как же я одна поеду?
– Я вам все расскажу. Здесь очень просто.
Девушка всплеснула руками. Отвратительный тип. Недаром он не понравился ей с первого взгляда.
– Вы обязаны доставить меня в Бистрицу, – решительно сказала она, надеясь, что сможет воздействовать на него. – Я пожалуюсь вашему начальству.
– Да ради Бога, – широко ухмыльнулся Пташек.
Видимо, теперь увольнение совершенно не страшило его. Сердце Николь ушло в пятки. Она ничего ему не докажет. Запугать его невозможно. Сила на его стороне. Она одна, в чужой стране, на чужом континенте, среди людей, которые вряд ли говорят на ее языке… Ночь, холод и неизвестная страшная дорога впереди…
– Хорошо! – энергично воскликнула Николь. – Дальше я поеду одна. И будьте любезны поточнее объяснить мне, куда ехать!
Не маленькая, доеду до Бистрицы и без него, угрюмо размышляла девушка, когда Пташек повел ее куда-то, чтобы взять машину. Но в «Новой Трансильвании» непременно узнают, кого они нанимают на работу. А дома Гарольд позаботится о том, чтобы виновные были достойно наказаны!
Николь лелеяла планы мести, и это помогало ей не страшиться будущего. Однако когда она увидела автомобиль, в котором ей предстояло совершить поездку в неизведанное, все мысли о мести вылетели у нее из головы. Рыдван Пташека казался по сравнению с этой машинкой чудом автомобильной промышленности. Это был маленький драндулет, на котором облезла вся краска. В неясном свете гаража Николь разглядела и ржавчину на колесных дисках, и помятый левый бок, и выдранную фару.
– Я никуда на этом не поеду! – категорически заявила девушка.
– А другого-то и нет, – философски пожал плечами Пташек.
Хозяин автомобиля, пузатый сонный мужчина, невозмутимо молчал. Николь была уверена, что он не понял ни слова из их разговора.
– Тогда я останусь здесь до тех пор, пока вы не отремонтируете свою машину, – сказала девушка.
– Это как минимум два дня, – предупредил Пташек.
– Ну и что!
– Вы хотите провести половину своего путешествия в этой деревне? – проворчал Пташек. – Учтите, потерянное время вам никто не возместит.
Николь была готова разрыдаться. Что за невезение! Только с ней могло такое случиться. Если сейчас она откажется ехать одна на этой развалюхе, то потеряет уйму времени и не сможет как следует насладиться своим призом… Такая удача выпадает раз в жизни, неужели она откажется от нее только потому, что боится ехать на этой подозрительной машине?
– А она не сломается по дороге? – настороженно спросила Николь, кивая на свое транспортное средство.
– Чудесный автомобиль, – уверил ее Пташек. – Домчит вас в одно мгновение.
Вопреки словам Пташека чудесного в автомобиле было только то, что он вообще ехал. Как Николь ни старалась, выжать из него больше сорока километров в час она не могла. На каждой кочке, а их было немало на заброшенной проселочной дороге, машина дребезжала, словно гигантская жестянка с гвоздями. Николь не на шутку боялась, что в один прекрасный миг ее железный конь просто развалится и погребет ее под своими обломками.
