Эми Казинс - Сказочная любовь
Грэйс воздела руки вверх.
— Так поступить мне посоветовала его мать, — объявила девушка.
Лучшим способом сохранить достоинство в данной ситуации было покинуть зал, что Грэйс и сделала, направившись в кухню. Когда она вошла, Сара с матерью напевали мелодию из популярного мюзикла. Сара домывала последнюю огромную кастрюлю, Сюзанна вытирала посуду.
Обе повернули голову на звук распахнувшейся двери.
— Я сделала это, — произнесла Грэйс.
— Что? — удивилась Сара.
— Я ударила Тайлера по голове. Ложкой.
Сара застыла в недоумении, мать же заговорщически подмигнула девушке:
— Я знала, что ты сможешь.
Грэйс казалось, что она никогда не избавится от боли в ногах. В последний раз ей приходилось заниматься обслуживанием столиков много лет назад, и девушка успела подзабыть о трудностях работы официанткой. Вытянув ноги, она с аппетитом ела макароны. Сюзанна усадила ее за стол, узнав, что у Грэйс еще не нашлось времени пообедать. Было десять вечера, и кухню только что закрыли, хоть бар и работал до двух часов ночи.
Грэйс радовалась выпавшей наконец возможности присесть. Уплетая ригатони с томатным соусом, девушка одновременно пересчитывала наличность.
Дела шли не так уж плохо. Конечно, она еще не заработала суммы, которую раньше тратила на пару туфель, но уже может разделить с Сарой квартплату. Грэйс почему-то почувствовала себя неловко при мысли, что когда-то покупала туфли за триста долларов.
— Ты довольна своей работой? Я имею в виду в денежном отношении.
Подняв голову, Грэйс увидела возвышавшегося над ней Тайлера. В баре все еще было слишком шумно, и она не заметила его приближения.
— Неплохо. Твои приятели не скупятся на чаевые.
— Да, они славные ребята, и ты им тоже нравишься. Половина посетителей пообещала возвращаться сюда, чтобы узнать, кто из нас окажется упорнее.
Грэйс опустила голову, вернувшись к прерванному занятию, и чуть не задохнулась от ярости, когда босс вдруг шлепнул ее по макушке блокнотом для записи заказов. Потом вспомнила, как стукнула его ложкой, и смягчилась.
— Тебе ответить чем-нибудь поувесистей? — поинтересовалась она.
— Расслабься, Грэйс. — Голос Тайлера звучал устало. — Я просто хотел узнать, не желаешь ли ты чего-нибудь выпить. После такого напряженного вечера ты заслужила шампанское.
— Спасибо, но я ограничусь кофе.
— Дай мне знать, если передумаешь. — Тайлер направился к стойке. Из заднего кармана торчал край полотенца, левый рукав был испачкан красным вином. Вечер действительно выдался нелегким.
Из всего персонала остались они вдвоем когда закрылась кухня, Тайлер отослал мать и сестер домой. Не желая оказаться с ним наедине, Грэйс пробовала протестовать, но он, отведя девушку в сторонку, зашептал:
— Я хочу отправить их домой, Грэйс, они и так проводят большую часть суток здесь. У Эдди двухлетний малыш, Сара с утра отработала в клинике, и завтра ей опять рано вставать и…
— Стоп, — прервала Грэйс, — отпусти их, мы прекрасно справимся.
Лицо Тайлера просветлело. Он крепко, по-дружески пожал ей руку.
— Спасибо, обещаю не флиртовать с тобой нисколько.
— Да, — автоматически ответила она.
— Ну, может быть, совсем чуть-чуть. Я ведь все-таки живой человек, дорогая.
Грэйс поверила, и действительно вплоть до самого закрытия Тайлер вел себя с ней подчеркнуто вежливо.
Однако в глубине души Грэйс желала совсем другого.
Мысли упорно возвращались к тому поцелую в кабинете и к сегодняшней попытке Тайлера.
Всякий раз, взглянув на него за стойкой, Грэйс вспоминала прикосновение его губ. Она представляла себе продолжение первого поцелуя. Вот Тайлер усиливает напор, прижимает ее к стене и, удерживая ее руки, не позволяет оттолкнуть его.
Впрочем, в своих мечтах она и не пыталась сопротивляться.
Грэйс рассердилась на себя — опять она предается странным фантазиям, герой которых — ее босс. Босс, которому она ежедневно лжет.
В работе и в подготовке к следующему дню время пролетело быстро. Распрощавшись с последними посетителями, Тайлер запер дверь бара. Зал погрузился в приятный полумрак, и, закончив вытирать столы, Грэйс потянулась, расправляя ноющую спину, а потом принялась расставлять по местам стулья.
— Оставь их, Грэйс. Я договорился с одним парнем, он придет завтра и приведет все в порядок до открытия. — В руках Тайлер держал пресловутую бутылку шампанского и два пластиковых стаканчика. — Ни один из нас не вымоет сегодня больше ни одного бокала.
— Спасибо, — улыбнулась Грэйс, — но я слишком устала, чтобы пить шампанское.
Тайлер поставил на стол бутылку, выдвинул стулья и сделал приглашающий жест.
— Присядь со мной, Грэйс. Это был тяжелый вечерок, но сегодня ровно неделя со дня открытия бара, и я начинаю думать, что мы останемся на плаву. Мы заслужили шампанское. — Грэйс колебалась, и Тайлер заметил ее нерешительность. — Я хоть раз обидел тебя за эти дни?
— Нет. — Грэйс постаралась отогнать прочь беспокойные мысли.
— Вот видишь. Сегодня вечером я даже не пытался флиртовать с тобой. Я совершенно безобиден.
— Сомневаюсь. — Девушка присела рядом с ним, взяв стакан с шампанским.
— Итак, мы пережили грандиозное открытие и первую неделю. — Тайлер поднял свой стакан. — Сегодня ты просто сбилась с ног, я ценю это.
Грэйс отпила шампанского, тысячи пузырьков защекотали язык.
— Не одна я сбилась с ног, твои родные трудились не меньше, а ты работал больше всех нас, вместе взятых.
— Да, ведь бар — мое детище. — Тайлер на секунду прикрыл глаза. Он выглядел усталым, но Грэйс не сомневалась, что, если потребуется, он простоит за стойкой еще двенадцать часов. От Тайлера веяло суровой решимостью, и Грэйс захотелось побольше узнать о нем.
— Ты давно хотел открыть свой бар? — Обстановка располагала к откровению.
Тайлер откинулся на спинку, свободно опустив руки вниз и, к удивлению Грэйс, заговорил довольно бодрым голосом:
— Иногда мне кажется, что да. Впрочем, раньше я толком не знал, чего хочу, и долгое время работал, не задумываясь. — Он неспешно потягивал шампанское, потом задал неожиданный вопрос: — У тебя близкие отношения с отцом?
— Нет. — Обрывки воспоминаний, совсем смутные, размытые временем. Скорее, и не воспоминания, а просто ощущение тепла и аромата отцовского одеколона. — Он умер, когда я была совсем маленькой.
— Я не знал. — Как хорошо, что Тайлер не начал извиняться, рассыпаясь в стандартных фразах. — Мой отец тоже давно умер. Он был музыкантом, играл джаз на саксофоне. У мамы сохранилось несколько записей, совсем немного. Когда мне исполнилось семнадцать — а я всегда выглядел старше своих лет, — я начал ходить по ночным джаз-клубам. — Он усмехнулся. — Тогда я думал, что мне хочется выпить пива и почувствовать себя взрослым. А теперь понимаю, что просто хотелось вспомнить отца. — Тайлер покачал головой. — А потом я много работал. Даже мой босс предрекал, что рано или поздно я открою собственное дело. Я трудился не покладая рук ради этого дня.
