Джуди Линд - Наследство Куинн
К столу подошла официантка и протянула меню. Куинн с сожалением отвела взгляд от холодильной камеры со сладостями и принялась старательно изучать список блюд. Прочитав меню от корки до корки, она вернула его официантке.
— Я, пожалуй, возьму немного творога и… и ананасовый салат.
Официантка сделала пометку в блокноте и перевела глаза на Гейбриела.
— А вы что желаете, сэр?
Хантер, искоса взглянув на Куинн, с некоторым злорадством произнес:
— Мне, пожалуйста, пирожок с банановым кремом.
Куинн обиженно поджала губы. Гейбриел явно издевался над ней. Бессовестный он человек! С полминуты она старалась сдержать эмоции, но наконец, не выдержав, воскликнула:
— Более эгоистично и бесчеловечно со мной никто и никогда не шутил!
Ухмыльнувшись, Гейбриел повернулся к официантке:
— Будьте добры, принесите два пирожка с банановым кремом. А творога не надо!
Официантка кивнула и исчезла. Куинн снова перевела глаза на холодильную камеру и хихикнула.
— Вы разве не заметили, мистер Хантер, что в холодильнике остался всего один пирожок с банановым кремом?
— Ха! Мы же в ресторане, а не дома. У них такого добра всегда вдоволь!
И Гейбриел, зачерпнув из сахарницы полную с верхом чайную ложку, высыпал сахар в свой кофе.
— А вы уверены, что это все-таки не последний пирожок? — продолжала допытываться Куинн. — Ведь они пользуются большим спросом. Многие их очень любят.
— Не переживайте заранее. Лучше скажите, Куинн Розетти, откуда у вас такое странное сочетание ирландского имени и итальянской фамилии?
— Не вижу ничего странного, как, впрочем, и мои родственники.
— Разумеется, это дело вкуса. Некоторые даже намазывают сандвичи с ветчиной майонезом, да еще считают такое сочетание обычным.
— Между прочим, я делаю то же самое. Ветчина с майонезом это очень даже вкусно!
Гейбриел отпил глоток кофе, поставил чашку на стол и добавил в нее еще ложку сахара.
— Ирландское имя в сочетании с итальянской фамилией, — продолжал он рассуждать вслух, — встречаются крайне редко. Готов держать пари, что у вас пылкий темперамент и, может быть, даже необузданный!
— И почему же вы так считаете? — вспылила Куинн, невольно подтверждая правоту Гейбриела. — Кстати, не слишком ли много сахара на одну маленькую чашечку кофе? Удивляюсь, как у вас еще не выпали все зубы!
Она выхватила сахарницу из его рук и поставила около себя. Гейбриел с некоторым сожалением посмотрел вслед стеклянной вазочке и принялся развивать свою мысль:
— Рыжие ирландки, как правило, обладают избытком темперамента. Я уж не говорю об итальянках. Ваш же случай… Ого! Страшно себе представить! — Он протянул руку через стол и вновь завладел сахарницей. — Отдайте мне сахар! И что это вы так беспокоитесь о чужих зубах? Они в полном порядке! Вот, полюбуйтесь!
Гейбриел широко улыбнулся, показав два ряда ровных жемчужно-белых зубов. Удовлетворенный произведенным эффектом, он щелкнул челюстями и вновь принялся за кофе. Но сделав большой глоток, поморщился:
— Тьфу! Какая гадость! Вы что, нарочно позволили мне испортить кофе?
— Я?!
От такого нахальства Куинн лишилась дара речи.
— Да-да, вы! Кто ж еще? Признаюсь, просто не понимаю, как можно доверить кота человеку, который не способен уследить даже за микроскопической чашечкой кофе!
Нет, на него невозможно было сердиться! И Куинн от души расхохоталась. Сидевшие за соседними столиками, как по команде, обернулись к ним. Но Куинн смеялась настолько заразительно, что вскоре на лицах едва ли не всех посетителей ресторанчика расплылись добродушные улыбки. И лишь лицо Гейбриела оставалось серьезным и даже мрачным.
— Ну и почему вы хохочете? — спросил он. — Разве я сказал что-нибудь очень смешное?
— Мистер Хантер, — стараясь успокоиться, ответила Куинн, — наверное, вы просто не можете быть серьезным!
— Ошибаетесь! — тут же возразил Гейбриел. — Жизнь — штука очень серьезная. И я слишком хорошо это знаю. — Легкая тень на мгновение омрачила его лицо.
Но в это время снова подошла официантка и, извинившись за задержку, принялась расставлять приборы.
— Сейчас принесу ваши пирожки. Может быть, их немного подогреть?
Гейбриел легким кивком выразил согласие за обоих и продолжал серьезным тоном:
— Я убежден, что каждый из нас сам творит свою судьбу. Вначале мы определяем обстоятельства, при которых можем стать счастливыми. Потом всячески пытаемся их создать. И в случае успеха, приложив немало сил, получаем то, что хотели иметь.
Он вдруг замолчал, как будто сам испугался своего красноречия. Затем пытливо посмотрел на Куинн и неожиданно не без ехидства спросил:
— Хотите знать, что меня особенно раздражает?
— Что?
— Когда хорошенькие женщины называют меня «мистер Хантер». Я привык к имени Гейб.
— Ладно. Буду называть вас Гейбом.
Куинн вдруг с удивлением поняла, что ей приятно произносить это редко встречающееся имя. Почему? Но не успела она задуматься об этом, как у стола вновь возникла официантка.
— У меня для вас два сообщения: плохое и хорошее.
— Сначала давайте хорошее! — одновременно воскликнули Куинн и Гейбриел.
— Ах, дуэт? Очень мило! — рассмеялась официантка. — Значит, так. Хорошее это то, что у нас остался всего один пирожок с банановым кремом.
Гейбриел и Куинн растерянно уставились друг на друга. Выражение лица Куинн не оставляло сомнения, что она думает: «А я что говорила?»
Гейбриел удивленно поднял бровь.
— Что же в этом хорошего? Мы ведь заказывали два пирожка!
— Дело в том, извините, что я ненароком подслушала ваш спор о калориях. Теперь по крайней мере одному из вас не о чем больше беспокоиться!
— Ах вот оно что! Признаться, вам трудно отказать в логике. Ну, а что же это за плохое сообщение?
— То, что теперь у вас есть серьезный шанс поссориться, кому этот единственный пирожок достанется.
Официантка поставила на стол тарелку с пирожком, вазочку с банановым кремом и, подарив обоим очаровательную улыбку, удалилась. Гейб по-джентльменски пододвинул вазочку к Куинн. Она засмеялась и вернула ее на прежнее место.
— Спасибо. Но мне действительно не стоит это есть.
— Ну что вы! Я же пошутил! Честное слово, кусочек пирожка не может сказаться на стройности вашей талии!
И он оценивающе оглядел ее фигуру. Куинн почти физически почувствовав этот проникающий, подобно рентгеновскому лучу, взгляд.
— Кроме того, — продолжал Гейб, — вы первая его заметили. Так что ешьте и получайте удовольствие.
