Марианна Лесли - Хозяйка Эллиот-мэнора
– Кому принадлежит этот остров? – спросил Фред.
– Мне. Это часть поместья. Там даже есть небольшой домик, что-то вроде сторожки.
– Там кто-нибудь живет?
– Насколько я знаю, нет. Раньше, когда я еще была маленькой, мы с мамой иногда ездили туда и устраивали пикники. Я собираюсь побывать там в скором будущем.
– А давно кто-нибудь из вас был там в последний раз? – поинтересовался Фред.
– Даже и не знаю, – пожала плечами Виктория. – Джек Милтон присматривает за островом, время от времени наведывается туда. Впрочем, в доме нет ничего ценного, что могло бы привлечь воров. – Она немного помолчала. – На острове очень красиво. Все эти скалы и сосны придают ему какой-то особый облик суровости и величия. Мне хотелось бы побывать на острове, побродить среди сосен, посидеть на скалистом выступе и полюбоваться оттуда на Эллиот-мэнор. А чего хотелось бы вам?
Заняться с тобой любовью на ковре из сосновых иголок, а потом лежать, прижимаясь друг к другу мокрыми от любовной испарины телами и любоваться голубизной неба сквозь зеленые макушки сосен. Какая странная фантазия для мужчины, который всегда относился к любовной связи как к кратковременному приключению, призванному доставить удовольствие телу, не затрагивая души. Но рядом с этой женщиной все выглядело по-другому. Он хотел ее, но понимал, что не может просто взять то, что хочется, и спокойно уйти.
Поосторожнее, Фредди! – предостерег он себя. Кажется, она здорово тебя зацепила.
– Что вы имеете в виду? – спросил он.
– Ну… что бы вы хотели еще посмотреть?
– Все, что вы сочтете нужным показать.
– Тогда давайте сходим на поле для гольфа. Хочу посмотреть, как там идут работы.
– Как скажете.
Повинуясь какому-то безотчетному порыву, она взяла его за руку. От неожиданности он даже вздрогнул, но быстро справился с собой и напустил на себя суровый вид.
– Скажите, Тори, вы со всеми незнакомцами так открыты и доверчивы?
Она подняла на него глаза.
– Нет, только с вами, – призналась она.
– Почему? – Он остановился, повернул ее к себе и обхватил ее ладони своими. Предостерегающие молоточки застучали ему в висок, но он не обратил на них внимания. – Потому что я внук Алисии Капдевила?
– Это одна из причин. – Виктория опустила глаза на свои руки, лежавшие в его ладонях.
– Вы ведь ничего обо мне не знаете. Я могу оказаться кем угодно: аферистом, бандитом, киллером.
– Но ведь вы ни то, ни другое, ни третье?
– Нет.
– Хотите рассказать о себе?
– Нет.
– Тогда к чему весь этот разговор?
– Вы слишком открыты и доверчивы. Вокруг полно негодяев, которые не преминут воспользоваться вашей доверчивостью.
– Но вы ведь не из них?
Он стиснул зубы.
– Надеюсь, что нет, но я и не святой. – Он отпустил ее руки и отвернулся. – Думаю, мне лучше вернуться в дом и немного отдохнуть.
– Но ведь вы сказали, что не устали.
Не устал, но измучился желанием, подумал Фред. К счастью, он чувствовал, что вполне способен держать себя в руках. В силу особенностей своей работы ему редко доводилось встречать таких открытых, добрых и непосредственных людей, как Тори. Она чиста и прекрасна душой и телом, и будь он проклят, если причинит ей какие-либо неприятности!
– А какая вторая причина? – внезапно спросил он.
Виктория вскинула на него недоуменный взгляд.
– Причина чего?
– Того, что вы мне доверяете. Вы сказали, что мое родство с Алисией – одна из причин. А вторая?
Она отвела глаза.
– Я полагаюсь на свою интуицию.
– И что же говорит вам ваша интуиция по поводу меня?
– Что вы порядочный человек, человек чести. Что вам можно доверять.
– А вы уверены, что ваша интуиция вас не подводит?
– Абсолютно, – улыбнулась она. – Ну так вы идете?
Фред сам не знал, что его разбудило. Он напрягся, обвел настороженным взглядом темную комнату, затем, убедившись, что один, расслабился и откинулся на подушку.
Сразу после ужина Фред сослался на усталость и ушел к себе в комнату, твердо решив проводить с Викторией как можно меньше времени. То, что его неудержимо влекло к ней, еще полбеды. Физическое влечение – нечто знакомое, привычное, и с ним он мог справиться. А вот желание защищать и оберегать – это что-то новое, не характерное для него и, без сомнения, опасное.
Фред зажег лампу и посмотрел на часы. Скоро полночь. В доме стояла тишина, кроме каких-то мелодичных звуков, которые лились в открытое окно.
Музыка? В такой час? Кто же наигрывает эту мелодию среди ночи?
Встав с постели, он торопливо натянул джинсы и набросил рубашку, не застегивая ее. Следуя на звуки музыки, он спустился на второй этаж и в одном из залов обнаружил Викторию, сидевшую за старинным белым роялем и игравшую вальс.
– Тори?
Музыка оборвалась, она испуганно обернулась, но, когда увидела, что это он, лицо ее заметно просветлело.
– Это вы, Фред. Входите. Вы не спите?
– Спал, но проснулся от звуков музыки.
– Ой, простите, я совсем забыла, что ваша комната тоже в этом крыле. А мне не спалось, и я решила поиграть. Это вальс Шопена, мой любимый. В детстве я всегда просила маму играть мне его.
Сунув руки в карманы джинсов, Фред приблизился к ней. Она поднялась ему навстречу. На ней была шелковая бирюзовая пижама с кружевным лифом. Распущенные волосы серебрились в лунном свете. Разум кричал, что он должен развернуться и бежать отсюда как можно дальше, но мужское любопытство взяло-таки верх. Она была так соблазнительна, так желанна…
– А вы почему не спите?
– Даже не знаю, как-то не спится. Бывает такое, когда впечатления дня не дают уснуть.
Виктория бросила взгляд на незастегнутые полы рубашки, между которыми виднелась полоска смуглой кожи, поросшая черными волосками. Ей вдруг нестерпимо захотелось прикоснуться к теплой коже, проверить, такие ли эти волоски шелковистые на ощупь, какими кажутся. Захотелось зарыться носом в изгиб смуглой, крепкой шеи и вдохнуть аромат мужского тела.
– А у вас бывает бессонница?
– В последнее время нет, – солгал он. – Едва моя голова касается подушки, как я тут же проваливаюсь в глубокий сон.
Она дотронулась до его руки.
– Это из-за слабости. Скоро вы поправитесь и все придет в норму.
Фред опустил глаза на ее руку, от которой исходил жар, и высвободил свою. Видит бог, каких усилий ему стоит сдерживать себя, но он ведь не железный. Все-таки не удержавшись, он легонько прикоснулся к ее бархатному плечу.
– Вы еще не рассказывали, чем занимаетесь.
– Я юрист, адвокат.
– Хорошая профессия.
– Порой я начинаю сомневаться в этом, – усмехнулся он.
Кожа горела там, где прикоснулись его пальцы. Как бы он удивился, если бы узнал, что с момента его появления здесь все ее мысли заняты им и теми чувствами, которые он в ней пробуждает! Даже реконструкция ее горячо любимого особняка и все, что с ней связано, отошли на второй план.
