Кэтрин Бритт - Нежное пламя
— А что, прогнозы не оптимистичны?
— Не обязательно.
— И они могут пожениться?
— Конечно.
Викки облегченно вздохнула, потом вдруг почувствовала, что озябла, — ночь была прохладной. Давя виноград, она разгорячилась сверх всякой меры и из-за пережитого стресса до сих пор не замечала холодного бриза.
— Вы замерзли, мадемуазель! Тысяча извинений, что я продержал вас так долго на холодном воздухе, — сказал он с внезапной вежливостью, — идемте в дом.
Проводив Викки через двор, легко поддерживая под локоть, он покинул ее у дверей замка.
Глава 3
Викки разбудило гоготанье гусей. Она нежилась в постели, прислушиваясь к обычным деревенским звукам и вспоминая события вчерашнего дня. Ничего не скрывая, она рассказала Сузи, что доктор рекомендовал ей пройти обследование. Она заметила с облегчением, что Сузи не огорчилась. Они с удовольствием пили горячий чай, оставленный мадам Жассерон в фляжке на кухне.
Сузи, которая уже пришла в себя после обморока, сидела на кухонном столе, болтая стройными ножками и потягивая напиток.
— Я правда удивлена, что он посоветовал проверить сердце. Это ведь был просто обморок, не так ли? С любым могло такое приключиться, кто надышался винных паров после пресса.
Викки задумчиво смотрела в свою кружку, над которой поднимался пар. Она не хотела огорчать сестру, в конце концов, ее еще не обследовали. Поэтому она осторожно сказала:
— Я знаю, что ты имеешь в виду. Я тоже чувствовала себя не очень хорошо. Похоже, наши ноги одеревенели после этого топтания!
Сузи согласилась:
— А интересно, наверное, пройти осмотр у какого-нибудь хирурга-специалиста. Особенно если он так же высок и красив, как наш доктор. Лично я предпочитаю тип Робера, хотя он и немного склонен к полноте, а со временем может и облысеть! — сказала она и, шутя, добавила: — Странно, что он до сих пор не упоминал о Ги Рансаре, раз они такие друзья. Ты не думаешь, что он ревновал меня к этому произведению искусства?
Викки подавила зевок.
— Я не знаю. Боюсь, мне все равно сейчас не до этого. Я устала, и уже третий час ночи! — Ее знобило — горячий чай не очень-то помог. — Спасибо, ты подсказала, что нужно взять теплое пальто в замок Бриссар, — ночи здесь действительно холодны. Я никак не могу согреться. Надо ложиться в постель.
Ей показалось, что она только что закрыла глаза, когда ее разбудило гоготанье гусей. На ее часах было восемь, и ей совсем не хотелось вставать. Однако аромат только что испекшегося хлеба заставил ее подняться, напомнив, что мадам Жассерон уже трудится внизу, на кухне. Голова Викки была тяжелой после нескольких часов сна, и она не собиралась отправляться на помощь француженке. С нее пока довольно, ей и так уже пришлось потрудиться в этом замке.
Боль в икрах заставила ее поморщиться, когда она поднялась на ноги. При других обстоятельствах короткий сон в несколько часов никак не отразился бы на ней. Умывшись и одевшись, она заглянула в комнату Сузи и увидела, что та крепко спит. Она спустилась вниз к завтраку, стол был накрыт на двоих.
Мадам Жассерон выкладывала из корзины свежие яйца, только что вынутые из гнезда.
— Доброе утро, мадемуазель, — сказала она с приветливой улыбкой. — Надеюсь, вы хорошо спали?
Викки, которая почувствовала себя лучше после теплого приветствия, вежливо ответила. Французскую речь мадам Жассерон она прекрасно понимала.
— Я надеюсь, что мы не побеспокоили вас поздним возвращением, вернее, даже ранним?
Мадам поторопилась разуверить се:
— Я вас вовсе не слышала и уверена, что мой муж — тоже. Поскольку мы рано встаем, то, ложась спать, сразу отключаемся. Вы могли бы остаться еще в постели, если вам хочется!
Викки покачала головой:
— Это очень мило с вашей стороны, но мы и так доставляем вам много забот. Сузи еще поспит. Мы помогали давить виноград в замке Бриссар, и Сузи в конце концов потеряла сознание. Причиной этому были, думаю, винные пары. Робер послал за доктором, а он сказал, что ей надо отдохнуть. Я отнесу ей завтрак наверх, мадам. Я рада помочь вам, если позволите, в домашней работе.
Мадам издала протестующий возглас:
— Не беспокойтесь обо мне, я справлюсь. Я люблю делать дело, но при этом мне приятно ваше присутствие и общество. — Она начала молоть кофе, указав Викки на стул, стоящий возле стола. — Иногда летом мы сдаем жилье, принимаем постояльцев. Не много — одну-две пары, иногда студентов. Все же некоторое подспорье. Итак, мадемуазель Сузи потеряла вчера сознание. Надеюсь, ей сейчас лучше? Какое доктор дал ей лекарство? И какого врача позвали?
— Доктора Рансара. Он, по-видимому, друг Робера.
— Верно. Они учились у одного преподавателя вместе с соседкой — мадемуазель Молино. Она тоже врач и работает со своим отцом. Доктор Рансар хирург, и очень талантливый.
— Он не женат? — Внезапно задав этот вопрос, Викки тотчас же захотела забрать свои слова назад. Какое ей дело до того, женат этот человек или холост? И все же она ждала ответа, затаив дыхание.
— Еще нет, — ответила мадам Жассерон, варя кофе. — Ходят слухи, что он собирается жениться на мадемуазель Жанере Молино, когда вернется из своей поездки, во время которой будет читать лекции.
Мадам протянула ей чашку кофе, и Викки судорожно глотнула горячий напиток, с удивлением отмечая, что у нее изменилось настроение. Вчера она была полна энергии и с энтузиазмом ожидала праздника, перемены обстановки. Сегодня же утром себя чувствовала себя равнодушной, ничем не интересующейся, больной.
Хуже всего было то, что она не понимала причины такой перемены. Обморок Сузи и его последствия огорчили ее, но это она уже пережила. У нее не было никакого аппетита, в горле пересохло, она все время хотела пить. Кофе был великолепен, и она пила его, наблюдая за тем, как мадам Жассерон кладет на поднос круассаны, ставит рядом прозрачный мед, кофе и фрукты. Она прикрыла все это салфеткой.
— Я отнесу завтрак мадемуазель, а потом я должна пройтись по магазинам. — Мадам Жассерон подняла поднос. — Моя приятельница подхватит меня у ворот, поэтому я прощаюсь с вами. — Она приостановилась и взглянула на побледневшее лицо Викки. — Вы тоже выглядите не очень здоровой, мадемуазель.
— Я не люблю поздно ложиться, — отозвалась Викки, наливая себе вторую чашку кофе. — Я приду в себя, мадам. Спасибо, кофе великолепен! — Она потихоньку потягивала его, чувствуя, как горячая густая и ароматная жидкость смягчает ее пересохшее горло. Она подумала, что мадам Жассерон очень милая женщина и могла бы быть прекрасной матерью, нежной и доброй. Закончив завтрак, Викки убрала со стола и, прихватив журналы и пилюли, отправилась наверх посмотреть, как чувствует себя сестра.
