Трейси Келлехер - Приятные мелочи
— И что же именно вы собираетесь получить? — поинтересовалась Ева.
— Поцелуй.
— Поцелуй? — Ева подняла брови и прищурилась. — В губы?
— В губы.
— А как же Симона? Вы не думаете, что она будет против?
— Кажется, вы неправильно судите о наших отношениях. Итак, вы согласны?
Ева задумалась, хотя уже давно все решила. Она осторожно кивнула.
— Хорошо, но без рук.
— Без рук? На то есть причина?
— Расценивайте это как мои условия пари, — ответила она. А скорее — как инстинкт самосохранения. Ева могла представить, что почувствует, когда руки Картера обнимут ее. Она сжала губы и прямо посмотрела ему в лицо.
Моран ответил ей спокойным взглядом, в котором ничего нельзя было прочесть.
— Хорошо, вы в игре. Но начинаю я.
— Я готова.
— Прекрасно. — Картер откашлялся. — Начнем с легких вопросов. Вы пьете кофе черный или со сливками и с сахаром?
— С молоком. Без сахара. А вы?
— Я тоже.
— Вы сказали, начинать с легких вопросов. Теперь моя очередь. — Ева подумала. — Харпо, Чико или Граучо[1]?
— Харпо.
— Я была уверена, что вы скажете Граучо, — нахмурилась Ева, которой тоже нравился Харпо.
— Ха, я всегда любил Харпо. Два — ноль, вы согласны? Теперь моя очередь. — Картер прищурился. — Гель или зубная паста?
— О, конечно, гель, освежающая мята. А вы?
— Вижу родственную душу. — Картер широко улыбнулся.
— Открытое или закрытое окно во время сна? — перешла в атаку Ева.
— Зависит от сезона. А вы что предпочитаете?
— То же самое, — неохотно подтвердила она, скривив губы.
— Вы морщитесь, — удовлетворенно прошептал Картер.
— Полагаю, теперь ваша очередь, если только вы не хотите отложить пари, — откликнулась Ева.
— Ни за что. Пари становится все более интересным. — Картер положил локти на стол и наклонился вперед. — Левая или правая сторона кровати?
Ева не дрогнула, хотя для этого ей потребовалось сверхчеловеческое усилие.
— Если смотреть на кровать или с нее? — спросила она с апломбом французского легионера, столкнувшегося с превосходящим по численности отрядом противника.
— Если смотреть на кровать. Через минуту мы поговорим о теме «в кровати».
— О… — Ей стало трудно дышать. В такие моменты хотелось закурить… или съесть еще кусок пиццы. — Разрешите подумать. Мне кажется, правая сторона, но я имею тенденцию скатываться в середину. А вы?
— Левая.
— Ага, мы разные, — возликовала она.
— Позвольте с вами не согласиться. — Картер поднял руку. — Я нахожу, что захват центра кровати действительно нас роднит… при определенных обстоятельствах. — Он опустил глаза, и Ева отметила, что у него очень длинные, густые ресницы. — Вы спите в одежде или обнаженной?
— Минутку, разве не моя очередь задавать вопрос?
— Это вторая часть.
— С каких это пор у нас вопросы состоят из двух частей? — запротестовала она.
— Все справедливо, — не отступал Картер. — Так в одежде или обнаженной?
— Я владею магазином дамского белья. Как вы думаете? Впрочем, вот что — отвечайте первым.
Моран торжествующе улыбнулся. Его глаза потемнели.
— А у вас, Ева, есть соображения на этот счет?
— Обнаженным, — выдохнула девушка. — Вы спите обнаженным.
— Правильно, — тихо сказал он. — Теперь ваш черед.
Мысли Евы смешались, и она никак не могла сосредоточиться. Она огляделась вокруг и заметила приближавшегося Дейва. Слава богу. Она повернулась к Картеру.
— Хотите заказать что-то еще? Я — пас, иначе мой купальник не выдержит.
— Не думайте, что легко увильнете от вопроса. — Картер приподнял бровь. — Цитирую знаменитого бейсбольного мудреца: «Игра не закончена, пока она не закончена». — Детектив взглянул на оставшийся кусок пиццы. — Я съел достаточно. Если вы не будете, тогда, Дейв, можешь уносить тарелку.
Бармен забрал поднос и пустые бутылки.
— Я заверну остатки псу и принесу чек, — сказал он, удаляясь.
— У вас есть собака? — удивилась Ева.
— Нет, у друга.
Ева не сомневалась, что речь шла о Симоне. Впрочем, возможно, она неправильно судит об их отношениях. Хотя… собака, остатки пиццы и новые бюстгальтер и пеньюар. Можно представить себе их отношения.
Дейв вернулся несколько минут спустя. Ева потянулась к счету.
— Позвольте мне. — Оплата обеда, возможно, загладит ее вину, ведь она хотела увести у другой женщины мужчину.
— Не смешите. — Картер взял счет.
— Нет, я настаиваю. — Ева подняла с пола пляжную сумку и принялась вытаскивать из нее махровое полотенце, шапочку и очки для бассейна.
— Вижу, вы любите путешествовать налегке, — изрек Картер, глядя на растущую на столе кучу вещей.
— Куда же он запропастился? — Ева сунула нос в сумку и некоторое время возилась там. — Ага! — Она извлекла на свет черный бумажник.
— Неужели вы думаете, что я позволю вам заплатить?
— Тогда я оплачу половину. Позвольте взглянуть на счет.
— Знаете, поклонники «Филов» никогда ничего не делают наполовину. — Картер прижал счет к груди.
— У вас что, много лишних денег?! — Ева попыталась вырвать у него счет.
— Вы спрашиваете о моей состоятельности?
Ева смутилась. Конечно, нет.
— Хорошо, если желаете, платите. Спасибо за пиццу.
Картер повернулся к Дейву и протянул тому несколько банкнот.
— Сдачи не надо.
Ева поднялась из-за стола, аккуратно убрала очки в чехол и сложила вещи в сумку. Она заметила, как Картер вытащил из кармана ключи. Вот и все, вечер с мистером Мораном закончен.
— Еще раз спасибо. — Она направилась к выходу.
— Ева! Уже темнеет. Я провожу вас до стоянки.
— Нет, спасибо. Я пешком.
— Тогда я подброшу вас. Моя машина на заднем дворе.
Его зеленые глаза манили. И Ева спросила себя, почему такой привлекательный мужчина предлагает подбросить ее до дома, а не спешит к прекрасной женщине в новом черном бюстгальтере.
— Вы уверены? Ведь нам не по пути.
— Мне совсем не сложно вас подвезти.
— Сначала бесплатная еда, теперь поездка. Я ошеломлена.
— Не спешите. Вы еще не видели мою машину. — Картер открыл дверь.
Ева почувствовала духоту, как только ступила на асфальт. Из свежего, подвергнутого охлаждению помещения они попали в тропики. Ева вытерла капли пота, выступившие на лбу.
— Если есть кондиционер и четыре колеса, все остальное не важно.
— Я могу гарантировать четыре колеса. — Картер остановился перед дряхлым грузовичком марки «тойота».
Ева подозрительно оглядела автомобиль. Ей показалось, что машина была красной из-за ржавчины, поэтому за цвет она не ручалась. Казалось, лишь посредничество Господа Бога не давало грузовичку развалиться.
