Памела Кент - Шанс для влюбленных
— Кажется, я припоминаю, что капитан Люсьен Ловатт выполнял потрясающие трюки на международных скачках, — задумчиво произнес он. — Он, случайно, не ваш отец?
— Да, это был мой отец, — признала она с гордостью.
Дункан снова протянул ей руку:
— Тогда мы просто не можем позволить его дочери обходиться без утренней поездки. Я поговорю с Гидеоном, когда он вернется. У нас есть маленькая каштановая кобылка, которая прекрасно вам подойдет. Я уверен, он согласится, чтобы вы ездили на ней.
— Неужели? — Она бросила на него скептический взгляд.
Дункан улыбнулся, словно понял значение этого взгляда.
— Не думайте о Гидеоне превратно, — сказал он. — Иногда он бывает нетерпим к чему-либо, но по большому счету он вполне разумен. Его мать доставляет ему немало хлопот, но это ведь вполне объяснимо, не так ли? Вы ведь уже виделись с ней?
— Да, мы с ней разговаривали вчера вечером.
— Что ж, тогда вы должны понимать, о чем я говорю… Гидеон никогда не получал от нее поддержки. Она живет в своем собственном мирке.
— Может, в этом есть и его вина, — заметила Ким.
Дункан улыбнулся так, словно ее слова позабавили его, но потом вновь посерьезнел.
— Кстати, я чуть не забыл. Вчера вечером звонила Нерисса. У нее неприятности… Будьте добры, передайте эту информацию миссис Фабер.
— Что-то серьезное?
Он взглянул на нее:
— Неприятности в семье… Миссис Фабер поймет, что имеется в виду.
— Господи, — сказала Ким. — А мистер Фабер вчера внушал мне, насколько повезло его сестре и что у нее образцовая семья.
Дункан сурово посмотрел на нее.
— Звонок пришел в мой коттедж, потому что в Мертон-Холл был Гидеон, — объяснил он. — Нерисса знала об этом, поэтому связалась со мной… Она и раньше так поступала.
— Понятно, — ответила Ким.
Он проводил ее до подножия лестницы на террасу, помахал ей шляпой и подождал, пока она войдет в дом, прежде чем развернуться и направиться обратно в сторону подъездной аллеи. В доме Ким посмотрела на циферблат часов в холле и ужаснулась. Было уже без пяти десять, и не осталось времени, чтобы переодеться во что-либо более подходящее, так что она просто забежала в библиотеку, схватила свой блокнот и несколько недавно заточенных карандашей и поспешила к лестнице наверх.
Траунсер уже ожидала ее и незамедлительно провела в апартаменты миссис Фабер. На этот раз Ким отвели прямо в гостиную, и там, к своему удивлению, она обнаружила миссис Фабер, уютно устроившуюся в удобном кресле; та не просто выглядела совершенно спокойной и готовой принимать посетителей — она была одета в прекрасный кашемировый костюм нежно-розового цвета, а на изящных ногах ее красовались розовые бархатные домашние туфли.
Она протянула Ким руку и явно была очень рада видеть девушку. Когда Ким начала извиняться за свою неподобающую одежду, миссис Фабер покачала головой и воскликнула:
— Чепуха! Как будто это имеет какое-то значение, милая. И потом, вы в любом случае очаровательно выглядите… Но не позволяйте, чтобы Гидеон увидел вас ходящей по дому в таком виде, хорошо? — попросила она, понизив голос до выразительного шепота, хотя они были в комнате одни. — Он ненавидит, когда женщины ходят в брюках, так же как когда они слишком ярко красятся, ну и тому подобное. В глубине души он немножко ханжа.
— Правда? — Ким уселась в кресло напротив миссис Фабер.
— О да. Пуританская кровь, доставшаяся ему от деда. Тот был церковным старостой, ну и так далее… Они были пресвитерианами, — прошептала старушка, сопровождая свои слова многозначительным покачиванием головы.
Ким аккуратно разложила на коленях блокнот и карандаши.
— Мы будем работать сегодня утром? — спросила она.
— Чуть позже. — Миссис Фабер явно собиралась продолжить разговор и готовилась извлечь из него максимум удовольствия. — А вот моя семья была совсем другой. Совершенно другой. Мой отец был очень жизнерадостным человеком, он любил оживление, вечеринки. И моя мать была такой же. В нашем доме никогда не бывало скучно, и я уверена, что вы были бы в восторге от его атмосферы. Постоянно кто-то уходил, кто-то приходил, к нам приезжали важные люди и оставались у нас на выходные. Как-то раз мы даже устроили вечер в честь премьер-министра…
— О, неужели? — спросила Ким, принимая максимально заинтересованный вид.
— И была еще очень милая дама, чье имя было связано с другим высокопоставленным лицом… только я не припоминаю, кто это был. Вообще, мои родители придерживались широких взглядов. Только ведь то, что мы считали широкими взглядами, сегодня сочтут простой напыщенностью, не так ли? — Миссис Фабер развела руками, на которых поблескивали кольца.
— Да, пожалуй.
Слушая старушку, Ким стала украдкой разглядывать обстановку в комнате. Гостиная практически ничем не отличалась от спальни, но Ким, к своему удивлению, обнаружила неожиданные вещи.
Здесь был, например, телевизор, заключенный в корпус цвета слоновой кости. Рядом с корзиной для рукоделия на рабочем столике стояло транзисторное радио, а книжные полки были уставлены новыми романами, среди которых было немало триллеров. На стенах рядом с традиционными картинами Ким увидела парочку абстрактных. В высокой вазе томились золотые хризантемы из оранжереи. В застекленном шкафчике стояли приборы для смешивания коктейлей.
Миссис Фабер проследила взгляд Ким, и ее серые глаза задорно блеснули.
— Нет, милая, я не пью, — уверила она девушку. — Но я люблю угостить своих друзей, когда они заходят. Например, доктор иногда весь вечер проводит на ногах и не отказывается выпить виски. Боб Дункан тоже любит виски… А моя дочь, Нерисса, старается идти в ногу со временем, поэтому пьет розовый джин.
Эта фраза всколыхнула память Ким, и она передала слова Роберта Дункана про телефонный звонок, полученный им.
— О господи! — воскликнула миссис Фабер. — Значит, это опять Ферн… Это, знаете ли, моя внучка. Она ходила в школу с совместным обучением, а это иногда приносит немало хлопот. Мальчики, знаете ли… Похоже, у нее там было немало друзей! Но теперь, видимо, все намного серьезней.
— Вы имеете в виду, что она хочет… выйти замуж… за кого-то? — осведомилась Ким.
Миссис Фабер энергично кивнула:
— Боюсь, абсолютно неподходящий юноша… Ни денег, ни родословной. Вообще ничего! Главное — сохранить все это в тайне от Гидеона.
Ким подумала, что причину она знает. «Замужество — вариант не для всех», — сказал старший Фабер. И он гордится умом своей племянницы. Он хочет, чтобы она сделала карьеру, а она собралась выйти замуж… Что было вполне объяснимо, если тебе семнадцать и ты без памяти влюблена!
