Рэчел Линдсей - Нежеланная жена
Шли недели, сливаясь в одну сплошную череду будней, и незаметно подкралось лето. Как-то вечером, уложив детей спать, Таня вышла прогуляться в сад. День был очень жарким, и она с облегчением вдыхала прохладный, ароматный, вечерний воздух. Сидя на берегу пруда с лилиями, который стал ее излюбленным местом уединения, она склонилась над водой и опустила в пруд пальцы. Ее отражение глянуло на нее из стоячей воды: заходящее солнце окрашивало золотистые пряди ее волос, и казалось, что в пруду рассыпана золотая пыль.
— Я тебя не узнал издалека, — раздался голос Адриана у нее за спиной.
Резко вздрогнув, она обернулась и увидела, что муж идет к ней.
— Ты так изменилась. — Он блуждал взглядом по плотно облегающему платью из кремового льна, по загорелым стройным ногам и тонким ступням в красных сандалиях.
— Неужели так сильно?
— Да. Ты уже не похожа на ту девочку, что я встретил когда-то в Ровнии, да и на ту женщину, которая внезапно появилась у нас, — тоже.
— Ты тоже изменился.
Он ничего не ответил, и Таня отвернулась от него и стала смотреть на пруд. В прозрачной воде она видела отражение до боли знакомого и любимого человека: высокий, загорелый, в белоснежной рубашке. Она вздрогнула всем телом и отодвинулась от него.
— Мне пора идти к детям. В такую жару они не могут усидеть на месте.
— Не надо так серьезно относиться к своим обязанностям. Ты гувернантка только для вида. А в семье, для своих, ты по-прежнему…
Адриан сконфуженно замолчал, но Таня не захотела прийти ему на помощь, и от ее пристального взгляда он смутился еще больше.
— Ну, ты понимаешь, что я хотел сказать.
Она кивнула.
— Мне все равно, как ко мне относится твоя семья.
— Для тебя главное, как я к тебе отношусь?
— Да. Но я на тебя за это не сержусь. Я понимаю, почему мой приезд принес тебе столько хлопот. Если бы я знала об этом заранее, я осталась бы в Ровнии. Но, к сожалению, я уже не могу туда вернуться.
— Хочешь сказать, ты поехала бы туда, если бы тебе разрешили? Но ты, как будто, говорила, что ненавидишь их режим?
— Да, это правда. Но, по крайней мере, в Ровнии я была бы на родине, среди своих. А здесь я посторонняя, всем чужая.
— Скоро ты заведешь новых друзей. Ты молода, хороша собой, и надеюсь, снова выйдешь замуж.
Она резко отпрянула от него.
— Что будет со мной в будущем — не ваша забота.
— Нет, моя!
— Вы так говорите, потому что у вас совесть неспокойна.
— Возможно. — Он пожевал нижнюю губу. — Я видел миссис Паркинс — она управляет почтой — сегодня утром, она спрашивала меня про новую нянечку Бетти. Он решила, что ты подруга моей жены!
— А что люди в деревне думают о твоей жене?
— Все знают, что она со мной развелась.
— Тогда тебе не о чем волноваться.
— По-твоему, все так просто. Ты считаешь, что у меня совершенно нет совести.
— А что случилось с твоей совестью, пока я была в Ровнии?
— Черт возьми, я пытался вытащить тебя оттуда, но это оказалось невозможно. Ты даже не представляешь, через что мне пришлось пройти, — горько добавил он. — Я знаю, тебе тоже было тяжело, но если бы ты могла встать на мое место… — Он нахмурил брови. — Мы не только повзрослели за эти восемь лет, мы отдалились друг от друга. Мы прожили разные, совсем непохожие жизни. Когда ваш посол сказал мне, что ты со мной развелась, я решил забыть о тебе. Навсегда. Я сказал себе, что нет смысла жить прошлым, когда мне еще столько предстоит сделать в будущем. Я заставил себя перешагнуть через любовь и…
— Как ты можешь так говорить, ты же обручен с другой женщиной? — воскликнула она. — Или хочешь сказать, что ее ты тоже не любишь?
— Мои чувства к Диане совершенно не похожи на то, что я испытывал к тебе, — резко ответил он. — Она хорошо разбирается в политике и будет мне превосходной женой.
— Но ты ее любишь? Ты хочешь быть с ней больше всего на свете?
Адриан так долго не отвечал, что Таня уже отчаялась услышать его голос. Наконец он заговорил:
— У нас с Дианой много общего. Она, как и я, абсолютно не капризна, и у нее много собственных интересов в жизни.
— Что ж, если такая женитьба тебя устраивает, — с горечью сказала Таня, — тогда ты глупо сделал, что вообще женился на мне! Я даже рада, что теперь ты меня не любишь, Адриан. Теперь я понимаю, что мы с тобой никогда не были бы счастливы!
— Если бы ты тогда уехала со мной в Англию, все было бы по-другому. Но невозможно жить одними воспоминаниями. Я знаю, Таня, тебе с этим трудно смириться, но давай не будем усложнять и без того сложную ситуацию.
— О, как это по-британски! Я так не умею. Я не могу больше жить у тебя, Адриан. Я хочу уехать отсюда и начать новую жизнь, совершенно другую, без тебя, и никогда больше тебя не видеть.
— Как только будет удобный случай, ты уедешь…
— Удобный! — перебила она. — Для кого удобный? Для тебя? Ты ведь только о себе и думаешь, Адриан!
Гневный румянец пришел на смену его обычной аристократической бледности, Адриан вдруг стал наивнее и моложе.
— Между прочим, я думаю в первую очередь о всех тех, кто выдвинул мою кандидатуру в парламент. Только из-за обязательств перед ними, я попросил тебя остаться. Однако, если тебе так невыносимо жить здесь, я отвезу тебя в Лондон и устрою в гостинице. Я уже говорил, что считаю себя ответственным за тебя, где бы ты ни жила.
Она со стоном всплеснула руками.
— Но ты же знаешь, что я не могу уехать! Если я сейчас уеду, а ты проиграешь выборы, я буду винить во всем себя.
— Ты ведь не могла знать об этом, когда приехала, — тяжело вздохнул Адриан. — Но если Роджер Пултон узнает, кто ты, он не упустит возможность, повредить моей репутации.
— Но я ненавижу диктатуру в Ровнии, — взволнованно воскликнула Таня. — Неужели ты не можешь ему это сказать?
— А как же моя помолвка с Дианой? Что, по-твоему, напишут об этом в газетах? Кандидат в парламент с женой и невестой! Это снизит мои шансы на выборах до нуля.
— Может, тебе стоит встретиться с мистером Пултоном и поговорить с ним…
— Он пойдет на все, лишь бы втоптать мое имя в грязь.
— Неужели он такой подлец?
— Подлость тут ни причем. Мы с ним соперники на выборах, и он воспользуется любым оружием, какое попадется под руку, чтобы выиграть этот бой.
— А ты готов действовать такими же методами?
— Нет, — сквозь зубы проговорил Адриан. — Но я ведь не такой опытный политик, как Пултон.
— Тогда почему ты так хочешь победить на этих выборах?
— Потому что я дал слово.
У нее из глаз брызнули непрошеные слезы. Таня вспомнила другие времена, когда он тоже давал слово: тогда они стояли рядышком в британском посольстве и клялись друг другу в вечной верности.
