Алекс Вуд - Нагадай мне любовь
Иларио досадливо поморщился.
— Я не знал, что она вернулась, — честно признался он.
— Она?
— Та девица, которая пристала к тебе с гаданием. Скажу сразу — гадать она не умеет. Только вытягивает деньги из доверчивых простаков, которые покупаются на ее смазливое личико. На тебя она ведь тоже произвела впечатление.
— Красивая девушка, — сдержанно ответил Питер, представив себе гордые черты цыганки.
— Еще бы, — хмыкнул Иларио. — И она прекрасно знает, как пользоваться своими внешними данными. Я был уверен, что после одной гнусной истории она давно уехала из Испании. Тем более что находилось немало желающих посодействовать ей в этом. И вот на тебе, неожиданная встреча.
— По-моему, ты придаешь этой несчастной девушке слишком большое значение, — со смехом сказал Питер. — Она всего лишь заурядная танцовщица, а ты выставляешь ее демоном.
Все внутри Питера сжалось, когда он произносил эти слова. Возможно, прекрасная цыганка и была демоном из преисподней, но уж заурядной танцовщицей ее точно нельзя было назвать.
— Если бы ты видел, что вся твоя жизнь летит в тартарары из-за заурядной танцовщицы, ты бы и не такое говорил! — воскликнул Иларио. — Эта девица — чудовище, и меня очень беспокоит, что она снова так близко от Мадрида. Лично я предпочел бы, чтобы она навсегда исчезла.
— Не переживай, Иларио. У меня сложилось впечатление, что у сеньориты не больше желания встречаться с тобой, чем у тебя с ней.
— Будем надеяться, что это так, — буркнул Иларио. — Потому что, если эта дрянь опять приблизится к моей семье, ей не поздоровится. Я был слишком снисходителен к ней тогда, в этот раз пусть не ждет пощады!
Питер решил, что пора оставить эту тему. Кое-что ему удалось выяснить, и этого было достаточно, чтобы потерять к цыганке интерес. Какая разница, что движет чувствами Иларио — справедливое негодование или отвергнутая любовь. Главное, что эта девица не стоит того, чтобы думать о ней. И Питер откинулся на спинку сиденья и стал молча наблюдать за мелькающими мимо огнями других машин.
4
Дон Диего Мендес был чрезвычайно рад видеть американского друга своего сына в Алаведре. Он энергично тряс руку Питера, приветствуя его в поместье. Диего приятно улыбался, и Стентон видел, что Иларио очень похож на своего отца.
— Я так рад, что Иларио удалось уговорить вас навестить нас в нашем скромном доме…
Сеньор Мендес явно прибеднялся. За свое поместье ему не пришлось бы краснеть и в присутствии самых богатых людей мира. Необыкновенная красота Алаведры произвела неизгладимое впечатление на Питера. Скромный во всем, что касалось его личных потребностей, он тем не менее не мог не оценить роскошь и удобства, которыми Диего Мендес окружил себя и свою семью.
— Здесь безумно красиво, — признавался он Иларио, когда тот водил его по Алаведре.
Комната, которую гостеприимные хозяева отвели гостю, выходила окнами на лес. Питер мог быть уверен, что здесь ему удастся как следует отдохнуть. Даже шум предстоящих празднеств не донесется до него.
— Меня удивляет, как мы могли потратить столько времени в Мадриде, — честно сказал он Иларио, когда они сидели на террасе с послеобеденным коньяком. — Если бы у меня был такой дом, я бы никогда не покидал его.
— Ты забываешь, что это не мой дом, а моего отца, — справедливо возразил Иларио, сделав большой глоток. — И потом, сидеть все время в четырех стенах скучно. Жизнь так интригующе прекрасна…
Иларио вдохнул запах коньяка.
— Но надо признать, что мой отец понимает толк в комфорте, — проговорил он с улыбкой. — И в развлечениях тоже. Праздники в Алаведре это нечто незабываемое. А уж этот… Ты не пожалеешь, что поехал со мной.
— Будет много гостей?
— Много? — фыркнул Иларио. — Не то слово. Любое другое поместье развалилось бы на куски из-за такого количества народа. Но только не Алаведра. При небольшом усилии здесь даже можно будет найти укромный уголок… Ты меня понимаешь?
Питер кивнул. Иларио по-прежнему не оставлял надежды сосватать другу какую-нибудь красотку. Но Стентону было тяжело настроиться на легкомысленный лад. Авансы, которые ему раздавали в Мадриде страстные испанские знакомые Иларио, не волновали его душу. А Питер был уверен, что иначе не стоит завязывать никаких отношений.
Иларио втихомолку посмеивался над стойким другом, но порой задавал себе вопрос, а не является ли его поведение изысканным способом привлечения внимания? Ведь на самом деле холодность Питера только подстегивала женщин, и Иларио видел, что многие из них интересовались им только потому, что он не интересовался ими.
Надо будет и мне попробовать, размышлял Иларио. Иначе главным героем на празднике будет Питер, а не я…
Наконец наступил долгожданный день. Питер ожидал, что в поместье поднимется невероятная суматоха. Но, к его великому удивлению, все приготовления совершались бесшумно и незаметно. Невидимая рука Диего Мендеса управляла всем. Механизм приема гостей в Алаведре был отлажен до такой степени, что со стороны казалось, будто в поместье ничего не происходит.
Донья Лусия, жена Диего и мать Иларио, высокая статная испанка с начинающими седеть волосами, степенно расхаживала по поместью, но ничто не ускользало от ее взгляда, кажущегося ленивым и равнодушным.
Этот праздник в Алаведре должен стать особенным. Ничего, она сможет все организовать как надо. Как всегда. Стойко примет все и останется собой — доньей Лусией Мендес из Алаведры.
Донья Лусия прошла в свой будуар и присела к зеркалу. Темные круги под еще красивыми и выразительными глазами говорили о бессонной ночи. Женщина взяла щетку и принялась расчесывать густые волосы. Через несколько часов начнут приезжать первые гости, и ей как хозяйке дома надо будет встречать каждого. Хорошо хоть это не традиционный званный ужин, когда она должна стоять у дверей и приветствовать гостей. Обстановка этого праздника всегда была более неформальной, и это радовало донью Лусию.
— Сеньора, доложили о приезде дона Эдуардо, — сообщила ей молоденькая горничная, которая, несмотря на свой скромный вид, была весьма бойкой молодой особой.
— Иду.
Донья Лусия встала. Минут через двадцать можно ожидать следующего гостя. Для Лусии Мендес праздник официально начался.
* * *Питер удивился тому, что Иларио не принимает участия в торжественной церемонии приема гостей.
— А зачем? — равнодушно пожал плечами Иларио. — Я всех увижу вечером на балу. К чему создавать себе лишние сложности?
