Инга Берристер - Я так хочу
Она не могла понять, как Джеффри Хокинз мог взять к себе этого типа. Ей казалось, что босс достаточно проницателен, чтобы разобраться, что за человек Саймон. Однако все это не должно ее волновать.
На протяжении многих лет работы в гостиничном бизнесе Чармиан обзавелась целой картотекой телефонов, которые позволяли ей быстро налаживать по всему миру контакты с агентствами, подбиравшими обслуживающий персонал. Она знала сильные и слабые стороны каждого агентства. Знания такого рода и опыт работы помогли ей стать хорошим профессионалом. И ее не удивляло, что, узнав о ее уходе, бывший начальник был очень недоволен. У нее всегда складывались хорошие отношения с шефами. Они ценили ее профессионализм и лояльность, поддерживали ее начинания и дали возможность учиться. Сейчас она не сомневалась, что справится с делами.
Набирая очередной нужный номер телефона, Чармиан вдруг вспомнила слова Саймона о том, что Хокинз намерен жениться на девушке из родовитой семьи. Раньше она всегда предпочитала служить у мужчин, которые были женаты и счастливы в браке, хотя многим из девушек, работавших с ней, это совсем не нравилось. Она же всегда чувствовала себя более уверенной с таким начальником. Почему же глупый, совершенно несерьезный разговор о женитьбе Хокинза взволновал ее?
К концу дня Чармиан удалось решить одну из важнейших проблем. Агентство, куда она обратилась, предложило ей на место повара женщину, специалиста высокой квалификации. Она временно не работала. Чармиан договорилась, что прилетит в Лондон для беседы с ней.
Закончив разговор, Чармиан положила трубку и позволила себе отвлечься от дел. Ее волновало состояние бабушки, и она вспоминала последний разговор с ней.
Бабушка далеко не радостно восприняла новость о предстоящей операции. У нее возникли подозрения, и она потребовала от Чармиан объяснений. Почему нужно ложиться на операцию немедленно и платить за это уйму денег, если через два года можно ту же операцию сделать бесплатно?
– Возможно, тебе придется ждать своей очереди гораздо дольше, – пыталась убедить старушку Чармиан. – И все это время ты будешь волноваться. А ведь доктор Гриффин предупредил тебя, что этого надо избегать.
На самом деле Чармиан и доктор Гриффин договорились, что не следует пугать бабушку, сообщив ей о том, насколько серьезна ее болезнь.
– Ты боишься, что, когда мне будет семьдесят, эту операцию решат вообще не делать? – спросила бабушка.
– Да, именно так, – кивнула Чармиан и, прикусив губу, отвернулась, чтобы скрыть предательски выступившие слезы. Бабушка ни в коем случае не должна знать, что эти два года она просто не проживет.
– Возможно, ты права, – продолжала бабушка. – Но я не хочу, чтобы ты тратила на меня свое жалованье. Я знаю, сколько стоит такая операция, и знаю, что у тебя нет таких денег.
– Нет, они у меня есть. Кое-какие деньги остались после смерти мамы… Просто мы никогда не говорили об этом…
– Деньги?.. Чьи деньги? – вскинулась бабушка. – Неужели ты думаешь, что я соглашусь оплатить операцию деньгами этого негодяя, твоего опекуна?
Чармиан посмотрела в глаза бабушке.
– Ты что, думаешь, я могла бы взять хоть пенни из его денег?
Она смахнула непрошеную слезу, и бабушка протянула руки, чтобы утешить ее.
– Извини, дорогая, я просто глупая и своенравная старуха. Но мне так жаль, что ты будешь тратить свои деньги на меня!
– А на кого же еще мне их тратить? Ты единственная, кто у меня остался.
– Ох, дорогая, тебе пора замуж, тебе надо завести детей, о которых ты могла бы заботиться.
– Ты хочешь сказать, что я старая дева? – поддразнила ее Чармиан, пытаясь обратить разговор в шутку.
– Нет, просто опасаюсь, что ты слишком одинока. Жизнь покажется тебе пустой, если не с кем будет разделить ее. Я очень любила твоего деда, а после его смерти всю свою любовь отдала твоему отцу, а потом тебе. Мы все нуждаемся в том, чтобы любить и быть любимыми.
Да, подумала Чармиан. Бабушка, конечно, права. Но где же тот человек, которого она сможет полюбить? Она была знакома со многими мужчинами, любила бывать в их компании. Некоторые из них стали ее хорошими друзьями. Но ни с кем она никогда не решалась на более близкие отношения.
Не то, чтобы она боялась интимных отношений с мужчинами, но что-то всегда останавливало ее, какое-то смутное ощущение вины, заставлявшее страдать. Именно это ощущение мучило ее, когда в ожидании беседы с Хокинзом против воли в памяти всплыли какие-то обрывочные, казалось, прочно забытые картины. Это же ощущение вины пронзило ее и заставило испытать унижение, когда Хокинз прикоснулся к ней.
Вины в чем?.. Словно она знала, что поступила плохо, испытала эмоции, которые не имела права испытывать… Что это было? Страстное желание… Возбуждение и удовольствие, которые она не должна была себе разрешать. И эти чувства вызвал в ней молодой мужчина, на которого у нее не было никаких прав. Этот молодой мужчина был ей, в сущности, совершенно незнаком. В шестнадцать лет она была наивной и чистой. И ее повергло в шок то чувство, которое овладело ей, когда сильные мужские руки дотронулись до ее тела.
Даже сейчас, после стольких лет, воспоминания о его страстных поцелуях и жадных прикосновениях заставляли ее трепетать в сладостной истоме. Но тут же в память врезался голос Рейчел:
– Посмотри на нее, папа, посмотри на эту маленькую шлюху. Я уже давно хотела рассказать тебе об этом.
Содрогнувшись, Чармиан протестующе сжала кулаки, чтобы образы прошлого поскорее покинули ее. Она так надеялась, что все давно забыто. Но что-то в этом доме, в его хозяине пробудило эти воспоминания. А ее реакция на взгляды и прикосновения Хокинза потрясла и испугала девушку.
До сих пор ни один мужчина не вызывал в ней такие жгучие, острые чувства вины и стыда, смешанные со страстным желанием.
Чармиан замотала головой.
– Нет.
Она произнесла это слово вслух, поднялась и подошла к окну. Мало ей других проблем, теперь вот еще и это…
Ей было шестнадцать… Она была наивной и невинной… и не хотела ничего плохого. Но она готова была это сделать. Бабушка потом объяснила, что ей не в чем себя винить.
Слава Богу, у нее была бабушка. Если бы не она, Чармиан никогда не удалось бы покинуть дом опекуна. Она до сих пор содрогалась от ужаса, вспоминая этот дом.
Но пора взять себя в руки. Она не у опекуна, а в доме Джеффри Хокинза и должна работать. Чармиан решительно направилась к столу и снова взялась за телефон.
Она уже познакомилась со всеми, кто обслуживал поместье. Каждый день приходила целая бригада тех, кто занимался уборкой в доме. Женщина из городка помогала на кухне. Сад был на попечении группы садовников. Кроме того, специальные люди следили за площадками для гольфа. Из разговоров со всеми этими людьми Чармиан уже составила себе более или менее полную картину жизни, которую вел хозяин. Быт был хорошо налажен и менялся в зависимости от того, был ли хозяин дома, или пребывал в Лондоне, или отправлялся в деловые поездки по всему свету.
