Джозефина Кэрсон - Твоя женщина здесь
Женщина стояла спиной к нему, что-то напевая. Потихоньку выбравшись из спальни, Скотт подошел к ванне. Не в силах больше сдерживаться, он нежно позвал:
— Марджи.
Она вскрикнула и обернулась.
— Скотт? Боже мой! Как?
— Извини, я заснул тут, — попытался он оправдаться.
Она прикрыла грудь рукой и приказала:
— Если ты проснулся, уходи!
— Марджи. — Он протянул руку к ее волосам. — Ты же устала. Разреши мне помочь тебе.
— Нет! Уходи, Скотт, — настаивала она, но опустила глаза, с удовольствием ощущая прикосновения его руки.
— Расслабься, дорогая, — прошептал он. — Я только помогу тебе вымыться, и потом, если захочешь, уйду.
Марджи медленно опустилась в воду. Скотт нагнулся и положил руки ей на голову. Какое-то время он осторожно массировал пальцами кожу, путаясь в намыленных волосах. Она зажмурилась, когда он из кувшина облил ее водой. Затем его руки оказались на ее плечах, скользнули вниз к талии, поднялись вверх к груди. Его губы коснулись ее шеи, плеч, приблизились к соскам. Марджи со стоном притянула его голову ближе и вскрикнула, ощутив желанные поцелуи. Одной рукой он придерживал ее за спину, а другой в воде ласкал ее живот и бедра. Марджи полностью отдалась во власть его прикосновений. Желание росло в ней, и она почти молила:
— О Боже, Скотт! Пожалуйста…
Он поднял голову, посмотрел ей в глаза и улыбнулся:
— Мне уйти? — Она облизнула вмиг пересохшие губы и покачала головой. Он поцеловал ее. — Скажи это, Марджи. Скажи, что ты хочешь, чтобы я ушел.
При этом он слегка раздвинул ладонью ее ноги, не прерывая поцелуев.
— Нет! — прошептала Марджи, задыхаясь. — Нет, Скотт. Не уходи! Останься со мной!
— Да, дорогая… да, любимая… навсегда. Я с тобой навсегда.
Он поднял ее на руки и отнес в спальню.
Она напряженно следила, как Скотт раздавался, и когда он лег рядом, прильнула к нему. Она так долго ждала его и сейчас хотела чувствовать его каждой клеточкой тела. Кончиками пальцев скользнула по его мускулистой спине, ладонью погладила крепкие напряженные чресла.
Как он хочет ее! Как она сгорает от нетерпения познать его любовь в полной мере! Вот встретились их руки, сплелись пальцы, соединились губы… Два сердца бились в едином бешеном ритме. Слились воедино два горящих тела.
— Марджи, Боже мой, Марджи, — шептал Скотт.
Она отвечала ему поцелуями и бурными ласками, уже не сдерживая себя, не смущаясь. Марджи царапала его плечи, стонала, почти кричала. Она знала, к какой желанной цели они оба стремились.
Скотт в изнеможении лежал на спине, раскинув руки. Если бы он только знал раньше, какова будет Марджи в постели, он бы женился на ней давным-давно. Приподнявшись на локте, он окинул ее нежным взглядом.
— Тебе хорошо? — спросил он и вдруг понял, что задал глупый вопрос.
Но Марджи нежно погладила его по щеке и прошептала срывающимся голосом:
— Да, Скотт, конечно. Я…
Она вдруг замолчала и прислушалась. Скотт тоже услышал: повозка. Вот она подъехала к дому. Остановилась. Кто бы это мог быть?
Марджи в панике спрыгнула с кровати.
— Вставай! Одевайся! Уходи! — Он не шевельнулся. — Ну, скорей! — взмолилась Марджи.
Она бросилась к шкафу за одеждой. Скотт усмехнулся, ему пришла в голову шальная мысль. Он схватил джинсы с пола и натянул их.
Кто-то постучал в дверь. Марджи замерла:
— Марджи? — раздался голос Джэннет Форрэст. — Дорогая? Ты дома? Я привезла кое-что для примерки!
Марджи приложила палец к губам, но Скотт не обратил на это внимания и крикнул:
— Подожди там, Джэннет.
— Ты что?! — У Марджи от ужаса глаза полезли на лоб. Держа перед собой кофточку, словно щит, она подскочила к нему. — Ради всего святого, Скотт. Замолчи! Весь город узнает…
Он упрямо замотал головой.
— Ради моей любви к тебе, Марджи, не замолчу.
Он направился к двери как был: с всклокоченными волосами, босиком, в одних едва застегнутых джинсах.
— Скотт, нет!
Он оглянулся.
— Мы же не дети, Марджи. И собираемся пожениться через четыре дня. — Он особенно выделил слово «пожениться». — Джэннет поймет.
Марджи спряталась за дверью, когда он выходил.
— Здравствуй, Джэннет! — Жестом он пригласил женщину в дом. — Извини, что долго не открывали, но… — Он подмигнул, застегивая джинсы.
Джэннет густо покраснела. Избегая смотреть на него, она бормотала:
— Ничего, Скотт, дорогой. Я только хотела повидать Марджи. Может, я все оставлю и приду в другой раз?
— Она сейчас выйдет. Только приведет себя в порядок.
За закрытой дверью спальни раздался шум, будто кто-то свалился на пол.
Красная, как помидор, Джэннет бросилась к повозке. Она выгрузила пакеты и взобралась на козлы. Когда Марджи, застегивая блузку, вышла, Джэннет уже и след простыл.
После долгого молчания Скотт спросил:
— Ну что?
Марджи взглянула на него. Довольная улыбка играла у него на губах.
— Похоже, нам ничего не остается, как пожениться, Марджи. Даже если ты вдова, никому в городе не понравятся подобные отношения.
Она посмотрела на дорогу, ведущую в город. По ней удалялось облако пыли. Я попалась, подумала Марджи. Свадьба состоится.
8
Утром, после бессонной ночи, Марджи сидела за столом, пила кофе и обдумывала сложившуюся ситуацию. Через три дня она выйдет замуж, хотя изо всех сил старалась избежать этого. Но выхода нет. Это все Скотт. Хотя, конечно, если бы она сама не хотела близости с ним, он бы никогда не добился ее. Тут она вспомнила, как доволен был Скотт появлением Джэннет. Можно было подумать, что он все это нарочно подстроил… Но нет. Джэннет сама была перепугана до смерти. Было сразу видно — она не ожидала увидеть их вместе, да еще… Это судьба. Само провидение не дало расстаться им навеки, соединило их… И теперь, возможно, все будет по-другому. Ее замужняя жизнь будет иной, потому что она любит Скотта. И любила всегда.
Поняв это, Марджи решила поехать в город и сказать ему все.
Когда она подъехала к ресторану, на ступеньках, как обычно, сидели Боб, Чарли и Старина Нед. И впервые ей захотелось услышать, что Нед выкрикнет: «Твоя женщина здесь». Но старик молчал.
Марджи направилась к конюшне, надеясь найти Скотта там. Она даже позвала:
— Скотт? Это я! — Но в дверях появился Джо Миффлин. — Доброе утро, Джо! — весело сказала она. — Скотт здесь или в ресторане?
Не глядя на нее, он ответил:
— Его нет.
— А где же он?
— Ну… он… черт, Марджи, он уехал рано утром.
— Уехал?
— Ага. И не сказал куда.
У Марджи перехватило дыхание.
