Эми Сандрин - Снежный поцелуй
— Только доведи меня до комнаты. Я сразу упаду на кровать и не встану целую неделю.
— О нет, ничего подобного, — усмехнулся он.
— Пожалуйста, — просила она, от усталости не в силах произнести больше ни слова.
— Если ты сейчас ляжешь, то мышцы напрягутся еще больше, и завтра ты будешь чувствовать себя как в аду.
— Я уже сегодня себя чувствую, как в аду.
Он скривил губы:
— Будет хуже, гораздо хуже. — Двери лифта открылись, Винс остановился возле ее комнаты. — Возьми купальник и жди меня в горячей ванне. Я приду через десять минут.
— Но…
— Никаких «но». — Он заложил ей за ухо выбившуюся прядь. — У тебя сегодня был великий день. Я горжусь тобой. — Он нежно коснулся губами ее щеки.
По телу Джинджер пробежала дрожь, сердце громыхало в груди. Она хотела большего, гораздо большего.
— Десять минут, — прошептал Винс. Легко, словно перышком, он прошелся кончиками пальцев по ее волосам и направился к лифту.
После него в воздухе остался мускусный запах. Джинджер прижала дрожащие пальцы к губам и прислонилась к косяку. Заблудившись в собственных мыслях, она потеряла всякую бдительность и, когда дверь открылась у нее за спиной, упала в комнату.
— Мне показалось, что за дверью кто-то есть, — сказала Робин, глядя на подругу сверху вниз.
Сидя на полу, Джинджер бросила на нее усталый взгляд. Приземление на ягодицы в двухсотый раз не обрадовало ее утомленные мышцы.
— Помоги мне, — пробормотала она.
Робин взяла ее за руку.
— Что с тобой случилось?
— Эти лыжи — тяжелое дело. У меня все болит, — призналась Джинджер.
— Тебе надо пойти и помокнуть в ванне с горячей водой. — Робин потянула ее с плюшевого ковра.
— Я встречаюсь с Винсом через десять минут. — Потом ее брови сошлись вместе. — Эй, а что такое с ленчем? Почему вы с приятелем сбежали?
— Рик слишком романтичен, — заявила Робин и посмотрела на подругу мечтательным взглядом. — Он сказал, что не хочет делить меня ни с кем. Какой парень! Я подумала, пускай пока так и будет.
— Здорово, — простонала Джинджер и направилась к своим чемоданам за купальником.
Робин не отставала от нее ни на шаг.
— Ты ведь не собираешься его надеть, правда?
Очень скромный, синий с белым купальный костюм, без эффектных вырезов.
— А что такое? Что в нем плохого? — спросила она.
Робин усмехнулась:
— Антиквариат моей бабушки куда современней, чем твой купальник.
— Если я не собираюсь обнажаться, — сухо бросила Джинджер, — то что ты можешь мне предложить?
В глазах Робин заплясали искорки.
— Я рада, что ты об этом спросила. Теперь мы поговорим о правиле номер три.
Джинджер села на край кровати, слишком уставшая, чтобы слушать подругу стоя.
— В чем оно заключается?
— Ты наденешь мой купальник. — Робин с удовольствием вытащила его из сумки.
— Это, — пробормотала Джинджер, с опасением разворачивая вещицу, при одном взгляде на которую ее скромность взбунтовалась, — не купальник. Это нитки… скрепленные другими нитками.
— Эй, я не прошу тебя одеться в эту сеточку. Ничего подобного. Примерь ради смеха. — Она бросила это нечто на колени Джинджер.
— Белый? Черт побери, почему ты выбрала такой цвет? Когда он намокнет, через него будет видно все, абсолютно все.
Робин улыбнулась и посмотрела на подругу невинным, словно у монахини, взглядом.
— Конечно, будет. Ты думаешь, зачем я его купила?
— О Боже! Ну почему, почему я позволяю тебе уговаривать меня? Почему я соглашаюсь его надеть? Все, в последний раз слушаю тебя, Робин.
— Но ведь друзья для того и существуют.
Джинджер вылезла из лыжного костюма и надела в ванной неприличный наряд, который ей предложила Робин. Когда она посмотрела на себя в зеркало, жар опалил ее щеки. Груди почти вываливались из чашечек. На ее взгляд, купальник слишком мал для нее.
— Я не могу его надеть! — завопила она через закрытую дверь.
— У тебя нет выбора, — долетел до нее ответ Робин.
Со вздохом Джинджер вышла из ванной.
— Вот это да-а! — Робин едва не задохнулась. — Боже, как мне жаль, что у меня не такие груди, как у тебя, — сказала она, опустив глаза на свою грудь.
— Да перестань.
— Нет, правда. — Робин обтянула грудь блузкой и нахмурилась. — Поверь мне.
Не обращая внимания на подругу, Джинджер схватила футболку и натянула ее через голову.
— Я напялю на себя твой глупый, неприличный купальник, но никто не говорил, что поверх него я ничего не надену.
Робин с удивлением смотрела на надпись на футболке: «Лыжники занимаются этим на склонах».
— И ты тоже?
— Нет, только не я. — Джинджер стояла в решительной позе посреди комнаты.
— Джинджер.
— Робин.
— Лучше занимайся, или я никогда тебя не прощу. — Она по-детски надула губы.
Помахав рукой, Джинджер сказала:
— Ты никогда не узнаешь, — схватила полотенце и вышла из комнаты. Спускаясь на лифте вниз, она почувствовала, как в животе что-то сжалось. Чем ближе она подходила к ванной, тем медленнее, осторожнее становились ее шаги. Нервы напряглись, она вытерла потные ладони о белую футболку, которую только что надела.
Дверь с золотой рельефной надписью «Горячая ванна» указывала, что именно сюда и нужно Джинджер. Глубоко вздохнув, она толкнула дверь. Звук булькающих пузырей, запах хлора и пара, поднимающегося от воды, заставили ее вздрогнуть. В комнате было пусто.
Она испытала некоторое облегчение. Если сейчас снять футболку и войти в ванну, то Винс не увидит ее потрясающего купальника. Она стащила футболку через голову и бросила на деревянную скамейку у стены.
Джинджер едва успела попробовать ногой воду, когда почувствовала, что за ней кто-то наблюдает. Она медленно повернулась к двери.
Винс в синих трусах стоял, прислонившись к косяку и сложив руки на груди, мышцы которой можно определить одним словом: потрясающие. Мускулы слегка подрагивали под загорелой кожей.
Джинджер с трудом перевела дыхание. Словно хищник, выслеживающий добычу, он сделал несколько шагов, ни на секунду не сводя с нее пристального взгляда.
Винс прошел у нее за спиной так близко, что она могла почувствовать жар его тела, обошел бассейн и встал с другой стороны. Между ними клубился пар, поднимающийся от горячей воды.
Джинджер вдруг поняла, что белый купальник Робин придал ей смелости. Она хотела, чтобы Винс смотрел на нее; хотела видеть голод в его глазах. Внезапный восторг охватил все ее тело, едва прикрытое нескромным купальным костюмом.
Но мужчина, столь самоуверенный, как этот, опасен. Джинджер не могла позволить ему узнать, как сильно она его хочет, как тоскует по нему, как стремится к нему всеми фибрами души. Как жаждет, чтобы его потрясающе чувственное тело обвило ее, соединилось с ней и никогда больше не отделялось. Нет, это его дело — понять, вычислить и догадаться…
