Кейт Доули - Свобода любить
– Я думаю, пора заканчивать разминку, мистер Пирсон! – жестко сказала Беатрис. – Я пришла по делу, и мне не хочется отнимать ваше время пустыми разговорами.
Он ухмыльнулся.
– Вы деловая леди, да, мисс Керуин?
– Именно, мистер Пирсон. – Беатрис решила, что не стоит притворяться, будто она не понимает, о чем он говорит.
– Сдаюсь!
Он шутливо поднял руки над головой, но потом, вероятно, передумал уступать Беатрис и закинул их за голову. Его сильное мускулистое тело выгнулось. Шейн с удовольствием потягивался, как большой, уверенный в себе кот.
Как будто на пляже! – фыркнула про себя Беатрис. Конечно, он тут царь и бог, но надо же соблюдать правила приличия! Хотя бы чуть-чуть.
– Вы приятная собеседница, мисс Керуин, но мне надо поработать сегодня. Итак, что вы хотели мне предложить?
– Сделку. Обычную сделку. Вы поставляете мне цветы, кремовые розы, полторы тысячи штук, двадцатого февраля. Я вам плачу. Думаю, о цене мы сможем договориться.
– Я тоже так думаю, мисс Керуин!
Шейн усмехнулся, и его улыбка совсем не понравилась Беатрис.
– Ваши условия, мистер Пирсон? – деловым тоном спросила она.
– Вы со мной обедаете завтра.
– Что? – Беатрис показалось, что она ослышалась.
– Вы со мной обедаете завтра в семь часов.
И я абсолютно серьезен. Таково мое условие.
– Хм, мистер Пирсон, у меня есть правило: никогда не смешивать личные отношения и работу.
– У меня тоже было такое правило, мисс Керуин. До сегодняшнего дня.
– Мистер Пирсон! Это выходит за всякие рамки!
– Вся ваша жизнь, мисс Керуин, выходит за рамки. Или я могу уже называть вас Беатрис?
– Нет, не можете. Я для вас мисс Керуин. И я собираюсь просто купить у вас полторы тысячи кремовых роз. Это все, мистер Пирсон.
Кстати, Шейном называть вас я не собираюсь.
– А жаль. Мы могли бы с вами славно провести время.
– Я не собираюсь отступать от своих принципов, мистер Пирсон, – сказала Беатрис, твердо смотря ему в глаза.
– Вы, помнится, не собирались работать с такими крупными поставщиками, как я?
Веселые чертята в глазах Пирсона строили рожицы Беатрис.
– Обстоятельства изменились. Только вы можете поставить эти цветы в срок. Вы же можете?
– В вашем голосе столько мольбы, что, даже если бы и не мог, все равно разбился бы в лепешку и достал вам эти полторы тысячи кремовых роз!
Беатрис почувствовала, как ее лицо начинает заливать краска смущения. Ей было очень неприятно просить что-то. Она привыкла добиваться всего сама. А сейчас она в настолько безвыходной ситуации, что готова умолять Пирсона.
Мне кажется, я его уже немного ненавижу! – сердито подумала она. Но что я могу сделать?!
У него сейчас в руках все козыри. И самое главное, хочу я этого или нет, но мне следует работать с ним и дальше, чтобы не было подобных эксцессов. Вот это-то меня больше всего и раздражает!
– О чем задумались, мисс Керуин? Неудобно умолять меня об этой сделке?
– Научились читать мысли, мистер Пирсон? – ядовито поинтересовалась Беатрис.
– Ваше лицо – как книга!
– Вот уж не думала! – сердито сказала Беатрис.
– Для других у вас действительно вид вполне непроницаемый. Но не для меня. Я вижу вас насквозь.
– Не думаю, что мои внутренние органы настолько завораживающее зрелище, что вы не можете от него оторваться!
Беатрис чувствовала, что начинает злиться.
Еще бы! Так с ней не разговаривал еще ни один мужчина. Ей с первого взгляда было понятно, чего хочет от нее великий Шейн Пирсон – банально затащить ее в постель. Он даже не потрудился скрыть свои намерения!
– Ваша анатомия меня интересует только до известных пределов. Итак, мисс Керуин, полторы тысячи кремовых роз в обмен на один ужин.
– Даже без оплаты? – иронично спросила Беатрис.
– Я не думал, что вы способны так открыто продаваться! – то ли в шутку, то ли всерьез ужаснулся он.
– Ну знаете ли, мистер Пирсон! – возмутилась Беатрис.
– То немногое, что я услышал о вас на приеме, позволяет мне делать такие выводы.
– Мистер Пирсон, я передумала заключать с вами эту сделку. – Беатрис встала, пытаясь сохранить хотя бы крохи достоинства. – Извините за беспокойство. Это дело действительно не стоило того, чтобы доводить до припадка вашего секретаря. Прощайте!
Беатрис развернулась и пошла к двери. Она чувствовала как на ее лопатках, будто лазерный прицел, вычерчивает замысловатые фигуры взгляд Пирсона. Ее тело покрылось липкой противной испариной.
Я себя так чувствую, будто меня действительно сейчас убьют! Этот Пирсон на деле оказался еще большим мерзавцем, чем мне рассказывали. Он решил, что перед его обворожительными глазами и чувственными губами не устоит ни одна женщина! Ха! Очень приятно быть первой.
– Мисс Керуин, ни одна живая душа вам не поможет. Так что подумайте, что вам важнее: собственная уязвленная гордость – при условии, что я готов принести извинения, – или дело вашей жизни. Вы ведь на краю, мисс Керуин. И одна поставка вас не спасет. Я же знаю, что вам нужно на самом деле.
Беатрис замерла у двери. Она не знала, что сейчас было холоднее, ее тонкие пальцы или металлическая ручка.
– Откуда вы знаете о моих проблемах? – спросила она, резко разворачиваясь. Ее теплые карие глаза впились в лицо Шейна.
– Я знаю обо всем, что происходит в моей. небольшой империи. Я знаю, что мистер Доули очень плохо обошелся с вами. Но он достоин не осуждения, а сочувствия. На него слишком сильно надавили. Так что, мисс Керуин, не судите его строго. Человек слаб.
– Человек, может быть, и слаб, мистер Пирсон, но нарушать данное слово… – От избытка чувств Беатрис не смогла продолжить фразу и просто покачала головой.
– И все же я бы советовал вам не слишком сильно сердиться на него. Научитесь жалеть людей, мисс Керуин, это поможет вам.
– А кто будет жалеть меня? Неужели вы, мистер Пирсон? – Беатрис сжала руки, и костяшки ее пальцев побелели. – Меня некому жалеть, и мне не нужна ничья жалость. Особенно когда я окажусь на развалинах своей фирмы.
Шейн Пирсон встал и мягкой кошачьей походкой подошел к Беатрис. Он взял ее руку и нежными, но настойчивыми движениями принялся разгибать сведенные судорогой пальцы.
Наконец пальцы Беатрис перестали судорожно сжиматься. Шейн наклонился к ее руке и поцеловал ладонь. Его губы, как крылья бабочки, прикасались к каждому холмику на ее ладони.
Тело Беатрис будто сковали невидимые металлические обручи. Она не могла пошевелиться, не могла говорить, никак не могла прекратить это. Разум призывал немедленно разорвать эту связь, но он оказался бессилен – Беатрис уже мечтала, чтобы Шейн никогда не заканчивал этот поцелуй, чтобы его губы прикасались к ее коже, чтобы она чувствовала только его нежность…
