Генриетта Рейд - Ты моя судьба
— Я бы не рискнула назвать это привилегией, — заметила я.
— Я почему-то так и думал, — согласился он, слегка усмехнувшись, — поэтому на первых порах все в Рахине покажется тебе немного странным. Но время все исправит, и ты приспособишься к тому, что у нас своеобразный образ мышления и жизни, хотя это потребует некоторого времени, как мне кажется.
— Но так как мое пребывание в вашем доме будет недолгим, надеюсь, этот вопрос отпадет сам собой, — холодно заявила я.
— А могу я узнать твои конкретные планы? — спросил он, сворачивая на перекрестке, и я мельком увидела впереди море, оно выглядело темным и бурным, с белыми барашками.
Не переваривая Рована Делани всеми фибрами души, я должна была признаться, что у меня пока не было конкретных планов. Но чтобы дать хоть какой-то отпор этому человеку, я ответила едким тоном:
— Мне нужно будет осмотреться. Наверняка для меня найдется какая-нибудь работа. Здесь в округе ведь есть другие семьи, кроме Делани?
— Милая моя девочка, ты хоть смотрела вокруг? — Мы проезжали небольшую деревушку, и он кивнул в сторону маленьких унылых светлых домиков со сломанными крышами, которые ютились вдоль дороги. — Ты правда думаешь, что обитатели этих домишек нуждаются в твоих услугах? Ну конечно, — продолжил он задумчиво, — есть семья Фицпатрик; они живут в большом ветхом доме, в нескольких милях от Рахина. У них восемь сорванцов-детей, которые носятся как полк солдат, и их последняя гувернантка покинула наши места с нервным срывом. Да, еще есть мисс Берк, она художница, рисует пейзажи, поэтому все время проводит вне дома, а досуг ее ограничивается посиделками в местном пабе. На самом деле, здесь есть несколько местных семей, но все они имеют веские недостатки для того, чтобы рассматривать их как потенциальных работодателей.
— Может, вы разрешите мне как-нибудь делать выводы самой?
Он усмехнулся, но эта усмешка была лишена юмора.
— Ну, хочешь ты или нет, но тебе придется осваиваться так или иначе.
Его нахальство лишило меня дара речи, и я судорожно подыскивала слова для достойного ответа, когда вдалеке показался силуэт замка. Он стоял высоко на утесе, и бледная луна слабо освещала башенки и бойницы, в то время как легкий туман скрывал нижнюю часть здания. Когда мы приблизились, то мне показалось, что это какой-то сказочный замок. Неожиданно для себя я даже воскликнула от восторга.
— Не строй романтических иллюзий относительно Рахина, — довольно резко посоветовал Рован. — Это очарование далеких стран… Здесь бывает довольно холодно зимой. Ужасные штормы налетают так неожиданно, и тогда море ведет себя ужасно.
Может быть, меня здесь и не будет зимой, подумала я. В любом случае даже Рован Делани, каким бы деспотом он ни был, не сможет держать меня здесь против моей воли.
Несмотря на утомительную дорогу, казалось, он не чувствует и толики усталости, когда мы подъехали к железным воротам имения. Мерцание масляной лампы освещало маленькое окошко в небольшом каменном домике, и, когда Рован посигналил, оттуда вышел мужчина и открыл ворота. Луна светила достаточно ярко, чтобы я могла рассмотреть его, пока он возился со связками ключей: он был невысокий, на слегка согнутых ногах и у него были песочного цвета волосы.
Когда Рован въехал в ворота, мужчина наклонился к открытому окну.
— Приятно снова видеть вас, сэр, — сказал он с искренностью, которая читалась в его маленьких, хитро прищуренных глазах, с любопытством изучавших меня. — А вы — та самая юная английская леди! Да!! Боюсь, что сейчас в замке вам не смогут оказать должного приема. Дорин обожгла руку, когда варила варенье из черной смородины, и теперь делает содовые компрессы. — Он кивнул в направлении домика. — А мисс Ита в панике носится, боясь что-то не успеть до вашего приезда. Да, что-то сегодня у нас особенно суетливый вечер выдался. — Он сделал паузу, как будто смакуя новости. — Когда я поднялся наверх вместе с Дорин, которая охала от боли, мисс Ита гремела кастрюлями и громко причитала, что в ее обязанности не входит приготовление пищи для некоей англичанки.
— Ясно, — спокойно ответил Рован. — Хорошо, скажи Дорин, чтобы она лечила свою руку, и, если она не в состоянии прийти завтра в Рахин, я найму на это время прислугу из фирмы. Спокойной ночи, Тэди. — Это прозвучало безоговорочно.
— Спокойной ночи, сэр. — Голос Тэди прозвучал немного сдавленно, он развернулся и направился в сторону сторожки. Он был явно разочарован, что его осведомленность столь горячими новостями не вызвала должного энтузиазма со стороны работодателя.
Мы проехали по витиеватой аллее, с обеих сторон обсаженной кустарником. Когда мы наконец приблизились к самому замку, я поняла, что издалека он выглядел романтичнее. Вблизи он казался таким же мрачноватым и непреклонным, как и его владелец, продолговатые окна отбрасывали тусклые негостеприимные блики лунного света. Мне что-то расхотелось выходить из теплого салона автомобиля. Путешествие было долгим и утомительным, а осознание того факта, что я с незнакомцем направляюсь в неизвестность, заставляло меня нервничать и побаиваться. К тому же я знала, что волосы у меня как сосульки и вообще я выгляжу измученной и подавленной, что не особенно придавало мне уверенности в себе.
— Ну что? — В его голосе звучал вопрос. — Собираешься выходить или ожидаешь, что я перенесу тебя через порог?
Понимая, что он вполне способен на подобную выходку, я поторопилась выйти из машины сама.
В вечерней тишине он толкнул тяжелые двустворчатые двери, и мы вошли в зал. В массивном каменном камине потрескивали дрова, а огонь отбрасывал причудливые блики на высокий потолок. С другой стороны зала виднелась широкая лестница, которая частично загораживала продолговатое окно и шла наверх к длинным галереям. Повсюду были расстелены толстые коврики из овчины, которые закрывали пол, и, несмотря на жар камина, я вдруг почувствовала какой-то холодок. Почему-то окружающая антикварность заставила меня почувствовать себя здесь неуютно, как будто я вторглась на чужую территорию. Невольно я почувствовала неловкость.
Потом я увидела свет в дальнем углу одной из галерей и заметила, что в нашу сторону шагает девушка с масляной лампой, отбрасывающей красноватую тень. Она на мгновение остановилась на лестнице, затем с неохотой начала спускаться. Длинные черные волосы ниспадали на ее плечи, а ее кожа нежно мерцала в розоватых отблесках лампы. Я почему-то сразу определила, что это сестра Рована; у нее были те же строгие классические черты лица, только в более мягком, женственном варианте. Когда она подошла ближе, я буквально физически почувствовала, как атмосфера между ними буквально накалилась «докрасна».
