Шарлотта Лэм - Огонь в крови
– Простите, если я немного опоздал – всюду пробки на улицах. – Увидев упакованные чемоданы, спросил: – Можно забирать багаж?
Она неопределенно кивнула.
– Благодарю. Одну минуту, пожалуйста.
– Хотите проверить, все ли взяли и все ли закрыли и выключили? – весело улыбнулся он, хватаясь за ее чемоданы. – Только поторопитесь, а то опоздаете на самолет, а это нам совсем уж не нужно.
Как только таксист вышел, Надин смущенно спросила Ларри:
– А матери его ты звонил в Штаты? Ларри скорчил гримасу:
– Да, звонил, хотя и был уверен, что к ней он не поедет. Они не очень-то близки. Она ответила мне, что не видела сына уже несколько лет.
– Что правда, то правда, она не надоедала нам своим присутствием, – согласилась Надин. Близких у нее не было, родители умерли. Она надеялась сблизиться с матерью Шона, но та жила в Штатах и была слишком занята, чтобы интересоваться делами сына. Отец Шона умер несколько лет назад, а других родственников у него не было. Надин неуверенно сказала Ларри: – Шон не из тех, кто теряет голову. Думаю, он ищет людей, способных дать ему требуемую сумму, и так занят, что никого не поставил в известность о своих планах. – Она взяла красочную брошюру со стола и протянула ее Ларри: – Вот посмотри. Это место, где я провожу отпуск. Позвони мне, если будут новости. – И уже совсем умоляющим голосом добавила: – Только не забудь, хорошо?
Ларри кивнул. Вид у него был такой несчастный, что Надин невольно захотелось подбодрить его:
– Не унывай. Шон наверняка что-нибудь придумает. Он ведь всегда находил выход.
Лицо Ларри немного просветлело.
– Да, он всегда находил выход – раньше.
– И на этот раз обязательно найдет! – (Снизу раздался сигнал такси.) – Мне действительно пора. Извини, Ларри. – Надин окинула комнату взглядом – все ли она взяла – и вышла. Ларри проводил ее до машины!
– А я уж решил, что вы ехать раздумали! – улыбнулся таксист. Он и не догадывался, насколько близка к истине его шутка: Надин разрывалась между двумя решениями – ехать или остаться. Но что она могла бы сделать, если б осталась? Нет сомнения, что Шон вскоре объявится, а у нее сорвется отпуск, к тому же она не получит назад денег, уже заплаченных туристическому агентству.
– Простите меня, – сказала она водителю такси, а затем прошептала Ларри: – Не теряй веры в Шона!
Ларри поцеловал ее на прощание.
– Да-да, конечно. Я слишком рано запаниковал. Шон наверняка занят тем, что улаживает наши проблемы. Счастливого тебе отдыха, Надин.
Она помахала ему из окна такси и подумала, что теперь у него не такой уж потерянный вид, как в то время, когда он появился на пороге ее квартиры. Его, возможно, она и успокоила, а вот сама не на шутку разволновалась.
Как просто было ненавидеть Шона тогда, когда он был на вершине успеха и ворочал миллионами! Теперь же Надин испытывала к нему совсем иные чувства. Ее охватило неподдельное беспокойство за Шона, за судьбу его компании. Она испытывала угрызения совести за то, что в результате их с Шоном бракоразводного процесса «Кармайкл Филмз» попала в полосу финансовых неудач. Если бы только Надин могла представить себе последствия, то ни за что бы не позволила своим адвокатам истребовать такую громадную сумму денег и не продала бы Шону свои акции. Откуда ей было знать, что он будет испытывать финансовые трудности.
Пока она ждала приглашения на посадку в аэропорту, настроение у нее менялось с быстротою флюгера. То ей казалось, что надо остаться – вдруг с Шоном и впрямь что-нибудь произойдет, – она знала, что не задумываясь придет к нему на помощь, стоит ему лишь позвать. В следующую минуту ей казалось, что это все ерунда, плод воспаленного воображения Ларри Дина, а Шон преспокойно решает свои проблемы. А что до того, что она ему нужна, то у него странный способ показывать это.
Уже был объявлен ее рейс, а Надин все сидела, уставясь в пространство, так и не решив, что же ей делать.
Ну все, хватит! Она резко встала, приняв окончательное решение.
Путешествие оказалось долгим и утомительным. Надин снова и снова задавала себе один и тот же вопрос: правильно ли она поступает. К тому моменту, когда Надин приехала в отель, она думала лишь о том, какое испытывает облегчение оттого, что наконец добралась до места. Зарегистрировавшись, она отправилась вслед за носильщиком в свой номер. В этом временном поясе было еще светло, Надйн перевела часы в самолете, но внутренне не перестроилась на новое время. Ей казалось, что сейчас должно быть где-то около полуночи, но было светло. Надин устала и не могла уяснить как следует, что ее окружает, только вот одноэтажный отель показался ей несколько больше, чем она ожидала.
Номер был просто, но элегантно обставлен – это все, что Надин успела заметить, пока давала чаевые. Когда носильщик ушел, Надин, не распаковывая чемоданы, достала сумку с ночными принадлежностями и через десять минут была в постели. Занавески плотно задернуты. Комната погрузилась во тьму. Через секунду Надин уже спала.
Когда Надин проснулась, у нее раскалывалась от боли голова. Уж не подхватила ли простуду, подумала она. Надин села в постели, чтобы дотянуться до выключателя, и тут ее тело пронзила острая боль. Она чувствовала себя ужасно – должно быть, ее просквозило. Она посмотрела на часы – стрелки показывали четыре. Надин не могла сообразить – утра или вечера. Все же утра. Значит, она проспала восемь часов.
Надин застонала. Всего четыре часа утра. Все вокруг в это время спят. Она должна попытаться заснуть. Но сначала необходимо попасть в ванную. Ванная комната в ее номере была выдержана в бело-голубых тонах, пол выложен мозаикой: на насыщенно-голубом фоне цвета воды в Карибском море плещется белый дельфин. Надин подумала было принять душ, но решила все-таки для начала выпить аспирин и попытаться заснуть.
Она провалялась в постели около часа, думая о Шоне, затем включила свет и оглядела комнату. Головная боль немного утихла, но приспособиться к разнице во времени она еще не успела.
Ей понравилось то, как была обставлена комната, сейчас она выглядела даже лучше, чем при дневном свете. Белые мраморные полы, современная мебель белого цвета с золотом, шкаф во всю стену, способный вместить все ее наряды. Большие белые каменные светильники, огромная, поистине королевских размеров, кровать; ваза с пестрым букетом цветов, названия которых она не знала, стояла на комоде.
Половина шестого утра. Надин выбралась из кровати и стала распаковывать чемоданы, вешая вещи в шкаф. Покончив с этим занятием, она приняла бодрящий душ, завернулась в белый махровый халат и распахнула занавески, закрывавшие стеклянную стену с дверью напротив гардероба.
